Норма Ньюкомб - Излучина реки

– И вы предписываете мне…

– Да.

У нее уже не было времени спорить. Они доехали до ранчо «Рокинг Ти». На пороге дома стоял Джефф Тейлор. Он громко закричал: «Частное владение, вы нарушаете!» Но крик его замер, когда доктор Рой Бэкли заявил ему, что привез Джерри поговорить напрямую о деле.

После этого Джерри пришлось выслушать немало о работе у Тейлоров; об угрозе же неудовольствия Великого Тейлора – гораздо больше, чем она надеялась услышать за целый год.

Миссис Мэри Барнс лишь приподняла свои мышиные бровки – вот и вся реакция на новости. Несколько дней спустя Имоджен по телефону сообщила, что миссис Барнс не настаивает, чтобы Джерри отработала месяц со дня подачи чтобы Джерри отработала месяц со дня подачи заявления, она сама поработает пока в отделении Биг Скай, если время – действительно такой важный фактор в планах Джерри. Имоджен поколебалась, а потом добровольно выдала информацию, что со стороны миссис Барнс это просто мило, так как она ненавидит работу в отделениях, особенно в Биг Скай. Джерри, все еще немного ошеломленная происходящим, быстро ответила, что будет продолжать работу до первого числа следующего месяца, на что Имоджен промурлыкала:

– Пожалуйста, не надо, иначе эта тигрица нас живьем слопает. – Уже после того, как Джерри повесила трубку, ей пришла в голову мысль, что чем скорее она уберется из системы библиотек, тем счастливее будет миссис Барнс.

Эта мысль не давала ей покоя. Ведь работа в библиотеке – ее призвание, она отдавала ей всю душу, и, если она и была «мертва для жизни», как заметил один из наблюдателей, или «страдала от повышенного напряжения», как выразился доктор Бэкли, это никоим образом не отражалось на ее трудовой деятельности. Только взгляните, сколько народу толпится в читальной комнате! Посмотрите на отчеты о циркуляции за последние три месяца, что она проработала в библиотеке! А ее усилия по расширению сферы услуг, по привлечению добровольных помощников? Ведь это только-только начало давать свои плоды! Неужели все это ничего не значит для миссис Барнс? Неужели право самой набирать служащих для нее более важно, чем профессиональные достижения подчиненных? Что заставило женщину так относиться к жизни? В библиотеку весело влетела Китти, положив конец мрачным думам Джерри, и электровентилятор под потолком тут же сказал:

– Привет, Китти, я рад тебя видеть! И тотчас остальные дети, до сих пор чинно сидевшие за столами, решили, что достаточно долго вели себя примерно. Тощенький мальчик лет двенадцати потребовал:

– Покажи нам спектакль!

Китти, прирожденная актриса, притворилась, что ее крайне утомляют эти просьбы. Она подошла к столу Джерри и мило улыбнулась.

– Есть ли у вас что-нибудь про лошадей? – спросила она. – Папа говорит, что мне нужно больше знать про лошадей.

– Ну-ка, ну-ка, ты ведь знаешь правила!

– Я ненавижу предметные каталоги!

– А разве не все их ненавидят?

– Вы обязаны обслужить меня. Все, кто работают на папу, всего лишь слуги!

Глаза Джерри гневно вспыхнули, но вызов Китти она предпочла не заметить. Однако дети за читальными столами отреагировали по-своему. Девочка лет пятнадцати произнесла громко и отчетливо:

– Ни один человек в здравом уме не станет работать у Тейлоров, если только он знает, какое все эти Тейлоры дерьмо!

Китти была словно громом поражена. Ее маленький ротик подергался секунд десять, прежде чем она нашла в себе силы хрипло потребовать:

– А ну, возьми свои слова обратно!

– Попробуй, заставь меня! – Джерри успокаивающе сказала:

– Сейчас все встанут и выйдут наружу, чтобы пять минут подышать свежим воздухом. Вот ведь какая с вами, мартышками, беда: стоит вам просидеть в помещении час-полтора, как вы тут же глупеете.

Все, кроме Китти, вышли. Китти осталась на месте, демонстрируя мастерское владение широко известной техникой «гляжу-и-пугаю». Джерри усмехнулась.

– Попробуй это как-нибудь на кошке, – предложила она. – Никто не может таращить глаза дольше, чем кошка.

– Я вас ненавижу!

– Это довольно несправедливо ко мне, вот что я тебе скажу!

Китти промаршировала к двери и медленно начала поворачивать ручку, предоставляя Джерри возможность сдаться. Когда же ей стало ясно, что Джерри уступать не намерена, Китти насмешливо прошла к предметному каталогу и вытащила ящик с буквой «Л».

– Как ты думаешь, ты могла бы переночевать у меня? – спросила Джерри. – Я решила отметить начало новой работы и купила свиную отбивную, но она слишком велика для меня одной. Кусочек съест доктор Бэкли, но там еще останется для нас с тобой.

Карие глаза блеснули:

– Он не может этого делать.

– Вот как?

– Потому, что вы с ним невиноваты, и было бы чертовски непристойно, если бы вы с ним были наедине в одном и том же доме.

– Кто вбил тебе это в голову?

– Я слышала, как мама и папа говорили про мисс Земквист, что работает в банке. Можете не сомневаться, папа заставил мисс Земквист понять, как должны вести себя настоящие леди.

– Надо же, чему только могут научиться взрослые у маленьких женщин-скво! Ты так и не ответила, сможешь ли переночевать сегодня у меня.

– Всю ночь?

– Всю ночь.

– Я не люблю темноту.

– Почему же?

– Если мне в темноте хочется пить, папа начинает кричать.

– Я не буду кричать. Обещаю тебе. Зато уложу всех маленьких скво, которым захочется пить, ко мне в кровать и расскажу им сказку.

– О Матушке Метелице?

– О ком?

Тут Китти оживилась и встала перед ней, подбоченясь и глядя на Джерри плутовскими карими глазами. Личико ее порозовело от удовольствия. Голос из электрического вентилятора проговорил:

– Ку-ка-ре-ку! Глядите, кто идет! Наша девушка вся в золоте у самых ворот!

Китти покачала головой:

– Разве вы никогда не читали сказки братьев Гримм, мисс Дорсетт? И совсем ничего не знаете?

– Давай сделаем все наоборот! Я попрошу у тебя воды, и тогда ты уложишь меня к себе и станешь рассказывать мне истории.

В библиотеку вернулись остальные дети. Китти вышла, не сказав больше ни слова, а несколько минут спустя появился шофер Тейлоров узнать, в чем дело. К этому времени Джерри почти жалела, что, поддавшись настроению, пригласила Китти. Тем не менее, в нескольких словах она объяснила все шоферу, и бывшие свидетели их разговора принялись обсуждать новость, как только водитель удалился, чтобы доложить обо всем миссис Тейлор, которая оставалась в машине.

Общим мнением было, что у Китти нет никаких шансов. Девочка, вызвавшая гнев Китти, сказала с поругательной жалостью:

– Наверное, мне не нужно было так говорить о ее родителях. Бедняжке не дают никакой жизни, это уж точно. Если бы у меня были такие родители, я бы просто сбежала из дому.

Это напомнило одному из мальчиков об «ужасном ужасе», который ему довелось испытать прошлым летом на ранчо «Рокинг Ти». Он рассказывал не спеша, невыразительным голосом, стараясь ни с кем не встречаться глазами. По его словам, ему пришло вдруг в голову половить рыбу в ручье Тейлоров, и он тайком подлез под одним из железных переносных заборов, перебрался через гребень горы и мимо огороженных пастбищ дунул прямиком в конец долины. Но едва он успел добраться до ручья, как услышал приближающийся перестук лошадиных копыт. Думая, что его вот-вот выследят, он перешел вброд ручей и укрылся на другом его берегу под деревьями. И хорошо сделал! Вскоре появился мистер Тейлор верхом на черном жеребце, а рядом с ним была Китти верхом на темно-рыжем мерине, причем без седла.

– И она все время плакала, – сказал мальчик. – Она до смерти боялась упасть, а он все кричал, что если только она упадет, так он доставит ей настоящую причину для слез! Она все-таки упала, и я даже испугался, не убилась ли она до смерти. И как вы думаете, что тогда сделал мистер Тейлор?

Джерри хрипло проговорила:

– Достаточно, Томми!

Но юный рассказчик никак не мог устоять перед искушением потрясти воображение слушателей:

– Он пять раз хлестнул ее по ногам арапником.

– Я же говорю вам, – воскликнула пятнадцатилетняя девочка, – при мысли о подобных родителях у меня просто мурашки по спине пробегают!

Шофер вернулся вместе с Китти.

– Миссис Тейлор говорит, что все в порядке, – доложил он. При этих словах он покачал головой, словно сам себе не верил. – Вам что-нибудь понадобится?

– Нет. У меня есть Китти, а только это и имеет значение.

Теперь все подростки, чье сострадание было разбужено мелодраматическим рассказом, принялись суетиться вокруг Китти. А та просто упивалась их вниманием. Глаза ее блестели, на мордочке читался неописуемый восторг. Но когда они шагали домой вместе с Джерри, девочка выдала еще одну сторону своего характера.

– По-моему, они все меня боятся, – довольно заметила она. – Они знают, что для них самих так будет лучше.

На крыльце дома сидел доктор Бэкли, положив свой саквояж на колени и рассматривая какие-то бумаги. Если он и был удивлен, увидев Китти, он ничем не выдал своего удивления.

– Уж такой я человек, – сказал он, пожимая ей лапку. – Мне нравится, когда за столом со мной сидит еще кто-нибудь. А сколько раз тебе обычно полагается добавка?

Джерри оставила их поглощенными разговором. Она проверила отбивную в духовке и убедилась, что таймер в плите – это как раз то, что гласил о нем рекламный проспект. Она быстренько переоделась в слаксы и свитер и принялась за важные дела. Чтобы держать аппетит сидевших на крыльце гостей под контролем, подала им томатный сок, сельдерей, обильно политый сливочным соусом, морковные палочки и соленые крекеры. Без четверти семь они сели ужинать. Китти заявила, что ей не съесть и половину того, что ей положили, но доктор Бэкли предложил сначала попробовать, а потом в продолжение всего обеда говорил о всяких пустяках, так что девочка постепенно расслабилась и принялась уписывать за обе щеки, как нормальный десятилетний ребенок. После обеда Китти высказала очень трогательное желание помочь вымыть посуду и тут же разбила стакан. Порывисто вздохнув, она закрыла голову руками, словно защищаясь от удара. Джерри спокойно заметила: