Дарья Калыбекова - Изоляция

Пройдясь по первому этажу, оказалась на кухне. Интерьер, вероятно, немного изменился, потому что сам Олег смотрел на мебель и дизайн слегка с удивлением.

– Я люблю тебя! – произнес, стоя за моей спиной.

Обернувшись, взглянула ему в глаза. Такие любимые и неповторимые.

– И я тебя люблю, – робко произнесла.

Но не от стыда, а чтобы не спугнуть счастье. Как там говорят, счастье любит тишину. Не орать же во все горло, что люблю его. Он и так об этом знает. Только мы как два дурака, которые никак не могут признаться себе, с кем будет лучше.

Олег стал моей первой любовью. Именно тогда я, видимо, на фоне стокгольмского синдрома влюбилась в него. Но чувства были не следствием одного лишь психиатрического явления. Они настолько настоящие, как ни что другое в моей жизни.

Подойдя к нему, потянулась, чтобы поцеловать его.

– Олег, прошу тебя, не шевелись, – шепнула у его рта.

Закрыв глаза, почти целовала его, но не касалась губ. Чувствуя еле уловимый его неповторимый запах, от которого у меня бешено тарабанило сердце, понимала: мы одно целое. Две половинки чего-то большего, чем по отдельности.

Как хочется, чтобы и его мысли совпадали с моими, чтобы и он верил, что мы созданы друг для друга.

– Знаешь, что самое волнительное? – вдруг спросил, открыв глаза и пристально на меня посмотрев.

– Нет. Что?

– Этот момент за мгновение до поцелуя. Когда ты знаешь, что он случится, когда ты понимаешь, что ты поцелуешь не просто человека, а самого важного для тебя, без которого ты жизни не представляешь. Вот это самое волнительное. Эти несколько секунд, что мы… обнюхивали друг друга… были самыми интимными в моей жизни. Оля, выходи за меня!

Я захлопала ресницами, подумав, что ослышалась.

– Ты делаешь мне предложение?

– Чёрт. Не думал, что сделаю. Я запрещал себе любые мысли о браке с тобой. Хотя, по правде говоря, впервые в жизни для меня штамп в паспорте стал важен. Всегда считал это ерундой, совершенно не влияющей на отношения. Но сейчас не могу молчать. Я хочу жениться на тебе, хочу официально предъявить на тебя права, так же, как и продемонстрировать твои права на меня. Мы же принадлежим друг другу. Пусть весь мир об этом узнает. Только, прости, у меня нет кольца. Давай поедем и купим.

– Ты забыл? Сейчас карантин. Изоляция… С кольцом повременим.

– Ты согласна? – взял руку и прижал ко рту.

– Дай подумать, – улыбнулась ему.

Но думать как-то не хотелось. Чего думать, если я хочу сказать «да». К тому же даже мысль о том, что мы рано или поздно поженимся вдруг сделала меня счастливой. А уж если это действительно произойдёт, быть может я окончательно выйду из депрессии.

Но отвечать сразу «да» не стала, для начала нужно хотя бы завершить экскурсию.

– А можно в спальню? Или в кабинет?

– Если очень хочется, то можно…

– Тогда пойдём в кабинет.

Олег улыбнулся, взял меня за руку повел в тот самый кабинет, который стал для меня некогда откровением. Но помнила я не это. А комичную ситуацию…

Помню, Грозный велел побриться перед первым визитом к Олегу, а я этого делать категорически не стала.

Сейчас с высоты пройденный лет это выглядит комичным, но тогда нет… Тогда я сгорала от стыда… Особенно от его слов. Но точно не помню, как они звучали. То ли: тебе не холодно? То ли: тебе не жарко?

– Я согласна, – вдруг ответила на автомате.

– Согласна? – от удивления Олег открыл рот.

– Да, я согласна выйти за тебя…

Мы не стали устраивать пышную свадьбу. Просто пришли в ЗАГС и расписались. Но процедура из-за карантина по коронавирусу прошла не так легко. Много волокиты и бюрократии. Получив свидетельство о заключении брака, я все еще не верила. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет я выйду не за Егора, а за того, кто держал меня взаперти…

Но разве меня волновало то, что обо мне подумают люди? Главное, что мы счастливы. Остальное второстепенно…

Усевшись в машину, задремала, держа за руку Олега. Приятная мелодия доносилась откуда-то издалека, врываясь в мой сон звуками, что исходили от радио. Открыв глаза, увидела яркий свет от встречных фар… Лязг тормозов и сильный удар…

* * *

Тук-тук-тук-тук-тук…

Распахнув тяжелые веки, осмотрелась…

Что случилось?

Что произошло?

Авария…

Боже…

Олег!

– Олег! – голос из головы перебрался в пространство. – Олег! – хриплым шепотом завизжала.

В палату вошла женщина.

– Тише! Тише! Оля, успокойся! – схватила фонарик и ослепила, посветив им в один глаз. – Так, реакция хорошая. Ты не нервничай.

– Где Олег? – схватила ее за руку.

– Олег? – посмотрела на меня с прищуром.

– О, Боже! С ним что-то случилось? – не отпускала свою хватку.

– Оля, я не понимаю, о чем ты. Какой Олег? С тех пор, как тебя транспортировали из Мале в Москву, к тебе приходили только твои родители и Егор. Какой Олег? – она как будто и правда меня не понимала.

– Транспортировали из Мале? Вы о чем? Я же попала в аварию… С Олегом.

– Нет, ты не попала в аварию. Ты попала в шторм в Мале. У тебя была серьезная травма, сепсис… Тебя еле спасли.

– Когда это было?

– Здесь ты три дня. Как только медики из Мале смогли справиться с сепсисом, тебя военной авиацией доставили в Москву. Поэтому я не очень понимаю о чем ты. Вероятно, тебе все приснилось.

– Приснилось? – посмотрела на руки в поисках обручального кольца.

– Единственное… Может Олег этот тот, кто оплатил все услуги там, да и организовал твою перевозку сюда. Потому что к обычным гражданам никто не летает… Такую перевозку очень сложно организовать.

– А можно это как-то узнать?

– Давай успокойся, скоро придет врач, задашь ему все интересующие тебя вопросы.

Не прошло и секунды, как в палату вошел доктор. Пожилой мужчина в очках и с серьезным видом.

– Ну как наша пациентка? – спросил и меня, и медсестру.

– Задает много вопросов.

– Это не удивительно… Что конкретно интересует? – вдруг одернул одеяло, обнажив ногу, на которой красовалась огромная повязка. – Сделайте перевязку, – бросил медсестре. – Оля, так что тебя конкретно интересует?

Но я умолкла. В принципе, медсестра ответила на все вопросы… Я спала. Спала. И все это мне просто снилось. Никакого Олега, который вдруг исправился, нет. Я нарисовала это в своем подсознании… Мечтать не вредно, как говорится.

Слеза скатилась по щеке.

– Что случилось? Почему ты такая расстроенная?

– Кто оплатил и организовал мою перевозку в Москву?

– Меценат.

– Скажите имя.

– Извини, не могу. Он пожелал остаться неизвестным.

– Это Олег?

– Оля, если бы я знал. Мне не предоставили эту информацию. Деньги за все пришли с офшорного счета с конкретным целевым использованием.

– Ясно, – грустно произнесла.

Это вероятно он. А кто иначе? Неужели его друг Артем? Это вряд ли. Скорее всего именно Олег. Больше и некому. Но почему он пожелал остаться неизвестным? Разве доброта не должна стать достоянием общественности?

– Оля, у меня для тебя хорошие новости. Если все анализы будут в норме, то через пару дней мы тебя выпишем.

– Отлично.

– Ты как-то не рада? А зря! Тебе невероятно повезло! Ты выжила в катастрофе. Если бы ты знала, сколько, к сожалению, не смогли выбраться, была бы больше рада тому, что с тобой все в порядке.

– Нет, я рада! Просто голова болит.

– Мы делали МРТ, сотрясения у тебя нет. Видимо, просто перенервничала, – взял тонометр и закрутил его на руке, нажав кнопку.

Через несколько секунд доктор измерил мне давление.

– Все отлично. 110 на 70. Сейчас тебе принесут обед, возможно тебе нужно поесть. Все-таки питание через зонд такое себе.

Медсестра начала менять повязку, а доктор делал какие-то пометки у меня в карте.

– Как закончите, проследите, чтобы хорошо поела. Ладно, Оля, я пойду. Заскочу к тебе через пару часов. Будем переводить тебя из реанимации в обычную палату.

Врач вышел и через пару минут мне принесли поднос с легким перекусом: молочная каша, йогурт и компот. Голод напал не хилый. Быстро съев предложенное, почувствовала, что головная боль отлегла. Видно, действительно все было в голоде.

Через три часа меня уже перевели в обычную палата, а еще через тридцать минут у меня были гости. Мама с папой, взволнованные, впорхнули в комнату, проверяя на ходу, все ли со мной в порядке.

– Все хорошо, мам, пап. Мне правда нормально.

– Дочь! Ты заставила нас поволноваться!

– Понимаю.

– Хорошо, что за медицинские услуги заплатил какой-то добрый человек, потому что уму не приложу, где так сразу взять столько. Не представляю, – на глазах мамы были слезы. – Пришлось бы квартиру продавать, но не факт, что быстро бы купили.

– Какая же там сумма была?

– Что-то в районе 100 тысяч долларов!

– Ого!

– Да! Бывают же добрые люди на земле.

– Да… Бывают, – не стала я называть своих догадок, кто это мог быть.

К тому же я могу и ошибаться. Это вполне был способен сделать какой-то неизвестный мне человек. Бывает же такое. Много раз слышала. Собирают какому-то ребенку на лечение. Бах и неизвестный перечислил нужную сумму. Кто он, мой Дед Мороз, история умалчивает. Верно говорят, Мир не без Добрых Людей.

Что ж… Если это Олег, я даже и не узнаю. Пусть теперь все течет своим чередом…

Сидя на работе, поглядывала на часы. Эта неделя тянулась нереально долго. Только оказавшись в офисе после стольких дней разгильдяйства, поняла, что офисная работа не для меня. Я, наверное, больше вольная птица. Быть может стоит попробовать себя в чем-то ином? В бизнесе, в творчестве? В блогерстве… Чем черт не шутит. Тем более у меня есть определенные финансовые резервы для маневра. Напишу пока заявление на отпуск вне содержания, а там посмотрим. Всегда мечтала путешествовать, жить не в шумной Москве, а где-то на берегу моря.