Дарья Калыбекова - Изоляция

– Нас не будут искать, – вдруг заговорил паренек.

– С чего ты взял? – спросила с холодным сердцем.

– Если остров эвакуировали, то они думают, что здесь никого нет. Во всяком случае не раньше, чем через несколько дней сюда приплывут. Им же нужно будет спасать людей. А здесь для них никого нет… Нужно продержаться эти несколько дней, – сказал он и закрыл глаза.

Да… В его словах есть доля истины. Цунами накрыло не только этот остров, но и многие другие. Помощь может идти долго. Хуже всего, что как-то сообщить на большую землю нет возможности.

Проворачивая в голове все, что рекомендовалось на уроках ОБЖ, поняла, что неплохо бы написать какую-то надпись на берегу, чтобы спасатели нашли нас в этом хаосе. SOS еще следовало бы выложить либо из камней, либо из мусора. А еще неплохо бы разжечь сигнальный костер. Только вот есть ли у меня на это силы? По-моему, нет…

Усевшись в кресло, прикрыла глаза. Я была обессилена. Следом за адреналиновым экстазом наступило бессилие. Я заснула…

* * *

Время шло чертовски медленно. С пареньком, имя которого я наконец узнала, мы разбили стекла в автоматах, откуда достали чипсы, сладкие леденцы и шоколадки. Не густо, но на несколько дней точно хватит. Махал был бледным, почти зеленым, его постоянно мутило. Я же не знала, как ему помочь, хотя и сама нуждалась в помощи.

На второй день уже почти потеряла надежду. Если все ближайшие острова подверглись разрешению такой же волны, то к нам прибудут не скоро. А меня стал мучить жуткий дисбактериоз от антибиотика, который я, вероятно всего, еще и не в верной дозировке принимала.

Хотелось плакать и безнадега накрывала с головой. Выйдя из административного здания, снова решила обойти остров в поисках чего-то полезного и с намерением сделать на пляже надпись.

Всматриваясь в небо, не видела ни одного намека на пролетающий самолет или вертолет. Нас не ищут. И сколько будут не искать, неизвестно!

Увидев обломки того самого катера, на котором мы приплыли, заплакала. Слезы лились рекой. Тот остров, где нас, возможно, ждет спасение, всего в нескольких километрах. Но они для нас недостижимы! Ни лодки, ни плота, вплавь не добраться с нашими-то ранениями. Всматриваясь вдаль, уже хотела рискнуть. Прыгнуть в воду и поплыть. Как вдруг увидела белую точку, чем-то похожую на судно.

Щурясь, смотрела и смотрела, понимая, что точка увеличивается. И уже ее очертания прекрасно позволяют разглядеть в ней катер или даже яхту. Через пару минут я схватила огромный пальмовый лист и стала им трясти, не взирая на боль в ноге. Но это и не требовалось. Судно плыло именно ко мне, к острову, на котором мы так некстати оказались с Махалом.

Когда яхта была на расстоянии всего полутора сотен метров, я прижала руки ко рту… На борту был Олег и, кажется, именно он руководил спасательной операцией. Никогда не думала, что буду рада его видеть, но сейчас я рада… Да что рада, я счастлива. Слезы восторга брызнули из глаз.

Судно остановилось, Олег и еще двое уселись в надувную лодку и погребли к берегу.

– Оля! Как ты? – кажется, я увидела на его глазах слезы.

– Жена ваша? – спросил его один из спасателей, не сдерживая улыбку умиления.

– Нет, не жена. Любимая женщина, – подхватил он меня на руки и погрузил на лодку.

– Стойте! Там в административном домике человек. Его тоже нужно спасти! – начала невнятно мямлить, кутаясь в плед, что лежал в лодке.

Мне не было холодно, но под ним я чувствовала какую-то защиту. Двое спасателей побежали к домику, что был всего в сотне метров от берега.

– Как же я за тебя испугался, – Олег посмотрел на меня, хмурясь. – Думал, уже потерял тебя.

Первый раз в жизни мне не захотелось с ним спорить и ответить какой-то колкостью. Я просто молчала, опустив глаза…

Все ещё продолжая на нем висеть, роняла бессвязные слёзы. Человек, который много лет назад чуть ли не разрушил мою жизнь, вдруг спас её сейчас. Заливая его рубашку своими горючими слезами, подняла неосторожный взгляд глаза в глаза. Олег смотрел на меня так, как никогда ранее. В моей душе словно что-то надломилось.

Я люблю его! Чёрт побери, я всё ещё люблю его. Быть может это не любовь, это одержимость, наваждение. В английском языке есть идеальное слово для этого. Obsession. Любовь к Олегу это obsession!

Он сел рядом со мной на катере и стал меня осматривать. Взгляд остановился на криво намотанной на ноге повязке, сквозь которую немного просочилась кровь. Взгляд стал суровым, брови сдвинулись на переносице.

– Дайте аптечку, – сказал одному из службы спасения.

– Пропустите, – отозвался он. – Вы же не медик, я сам её осмотрю.

Тем временем на катере разместили бедного паренька, которого я потащила в море.

– Вы уверены, что на острове больше никого нет? – спросил меня мужчина, снимая повязку с моей ноги.

– Вероятно так. Я никого больше не нашла.

– Может стоит быстро пробежать периметр, – заговорили хором двое.

Главный дал им отмашку и они побежали вокруг острова, громко зазывая потенциальных пострадавших. Мужчина, что смотрел на мою рану, хмурился.

Он достал в аптечке шприц с чем-то и кольнул меня недалеко от раны после того, как протёр кожу салфеткой с антисептиком.

– Что это?

– Это антибиотик, у вас не очень хорошо выглядит рана. Возможно заражение крови, – пожал он плечами.

У Олега желваки заиграли на скулах. Видно, он хотел что-то сказать, но сдерживал себя.

Кажется, я даже заметила слёзы в глазах. Наш катер покатил, а я, прикрыв глаза, лежала на коленях Олега, который постоянно гладил мои волосы. Не знаю почему, но именно в этот миг чувствовала себя безопасно. Я как будто все эти годы ждала именно этого. Столько лет прошло с момента похищения и насильного помещения в публичный дом, а я как будто снова влюбленная в тирана жертва. Но всё сейчас иначе.

Олег и правда поменялся. Или я всё-таки просто мечтаю об этом, как и 10 лет назад. Помню, как рассказала ему потом, что меня похитили в бордель, когда меня к нему привезли. ведь ни на секунду не могла представить, что этим борделем владеет он сам.

Как я мечтала, чтобы мы познакомились с ним совершенно при других обстоятельствах. Но разве это что-то поменяло бы? Он бы так и оставался тем самым организатором борделя.

Хотя, насколько знаю, он этот «бизнес» Олег отжал у каких-то молдаван, при этом спас от них же их соотечественницу, а потом взял к себе домой работать служанкой. Всё же была у него какая-то жалость к людям, но к некоторым он был слишком холоден и жесток. К девушкам из борделя, например.

А я влюбилась, вероятно, из-за того, что впервые в жизни познакомилась с мужчиной настолько властным и самодостаточным, но в то же время ещё и очень привлекательным.

Идеал со своими недостатками плотно засел в моей голове. Быть может поэтому у меня с Егором ничего так и не срослось, даже после 5 лет отношений. Он был слишком хороший, слишком добрый, совершенно не имея недостатков. За исключением иногда разбросанных Носков.

Олег же страстный, неистовый и порочный человек. Он наломал в твоей жизни столько дров, что ими хватит обогреть льды Антарктиды.

Ну я его всё равно люблю. А то, что он меня спас, наверное, не только очень важные событие в плане физическом, но и в духовном. Я стала верить, что у нас есть шанс. Вселенские весы добра и зла встали в равновесие.

Я всегда считала, что люди не меняются. Что не поменять ни характер, ни манеру поведения, ни отношение к людям и их страдания.

Но сейчас я понимаю, что ошиблась. Сейчас я поняла, что моё мировоззрение поменялось. Люди меняются. Они меняются под влиянием определенных событий, например, сильнейшего стресса. Они меняются, если сами хотят измениться. Это случилось со мной, это случилось с Олегом…

* * *

Три дня после

Сладкая дремота наконец принесла умиротворение и покой. Всё три дня я металась в лихорадке, краем уха слыша разговоры врачей и их неутешительные прогнозы.

Открыв глаза, увидела сидящего на кресле возле меня Олега. Он спал, странно скукожившись, чтобы уместиться в предоставленном ему месте.

Нервно сдернув простыню с ног, выдохнула. Медики все говорили, что если они не успели, то возможна ампутация. Даже во сне и нескончаемой дремоте, что не приносила отдыха, жутко переживала. Но они, по всей видимости, успели… Или я слишком рано радуюсь.

– Проснулась? – Олег прижался губами к моим рукам.

– Да. Дай, пожалуйста, пить. Пересохло во рту.

Олег подскочил с кресла и схватил стоящую на столике бутылку, протянув ее мне. Он нервничал. Быть может больше моего.

– Спасибо, – выдохнула и отпила глоток такой спасительной для меня влаги.

– Как себя чувствуешь? – спросил, пристально осматривая.

– Получше, – закивала.

– Так-так-так, – услышала я громкий мужской голос. В палату вошел врач. – Как себя чувствуете? – задал он такой же вопрос.

– Хорошо, спасибо. Вы мой доктор?

Мужчина закивал.

– Три дня вы бредили. Организм ваш очень сильно боролся. Конечно и без антибиотиков не обошлось, но все же… Знаете, с теми исходными данными, что были, я давал прогноз не более 10 %. Но вы выкарабкались. Наверное, ваш муж очень много молился, – взглянул он на Олега.

Объяснять ему, что он не мой муж, не стала. Вдруг из-за этого его выгонят. А ведь очень не хочется, чтобы он уходил…

* * *

Еще через неделю меня выписали. Получив кругленький счет, сначала расстроилась, что не оформила нормальную страховку. Но за медицинские услуги широким жестом оплатил Олег.

– Я верну, – стоя в коридоре, не знала, как его отблагодарить, когда он сказал доктору, что платит он.

– Не нужно, не переживай, – улыбнулся.

Расплатившись, мы вышли из здания.

Покинув больницу, поехала сразу же в аэропорт. Олег сел в такси со мной, он тоже планировал возвращаться в Москву. В моей же голове зрел вопрос… Как он смог разом оплатить больше 30 тысяч долларов? Он уже восстановил свои финансы? Нашел новый «бизнес»?! Вопросы роились голове, но я молчала, словно набрав в рот воды.