— Мое дело — то, что у вас на столе. Все остальное — меня не должно касаться, — заявлял он сразу же заказчикам.

После отъезда Джульет он был в нерешительности, то ли ехать в другую страну, то ли пока наслаждаться жизнью в Москве, где ему, несомненно, нравилось.

Когда Полина с Дороти подъехали к нему обсудить заказ Гертруды, он только-только просыпался и отходил от бурной ночи в казино, где он не только хорошенько проигрался, но и хорошенько напился. Квартира, которую он снимал, представляла собой довольно своеобразное зрелище: наряду с коллекцией редких изделий народного творчества, привезенных из стран, где он успел побывать, там можно было увидеть старую и поношенную сумку, какую встретишь разве что у бомжей, или странную шапку непонятного происхождения, или замшелую кожаную папку с иероглифами. При этом по всему дому валялись разбросанные вещи хозяина, явно не утруждавшего себя частыми уборками помещения.


— Ничего у вас не выйдет, — проворчал он, выливая себе в горло бутылку холодной минералки.

— Это почему еще не выйдет? — возмутилась Полина. Помятое лицо Жака и недвусмысленный запах перегара не вызывал особо положительных эмоций с ее стороны. Она почувствовала неприятные спазмы в желудке. Она хронически не выносила запаха перегара, даже Никиту она всегда выпроваживала в другую спальню, если он приходил в доску пьяный. При этом сама она отнюдь не была трезвенницей, парадокс!

— Да ты же ничего не смыслишь в этом деле! Ты представляешь себе, каких ресурсов это требует? И где все это взять?

— Нет, не представляет. Именно поэтому мы здесь, Жак. — вмешалась Дороти. — Давай, голубчик, выпей кофе и пораскинь мозгами. Ей нужно к завтрашнему дню иметь примерные расценки и идеи. Давай же, проясняй свой взгляд и мозги!

— Попрошу мне не указывать, мадам. Когда мне захочется, тогда я и протрезвею, вы, кажется, это имеете в виду? — Жак демонстративно потянулся за банкой пива.

— Мне все ясно. — Полина резко встала со своего стула. — Мы теряем время, Дороти, лучше я начну действовать, а не ждать, пока этот господин соизволит протрезветь, чего он, по-моему, делать в ближайшее время не собирается. Я жду тебя снаружи. — она вышла, остановившись за дверью в ожидании Дороти. Какой можно помощи ожидать от Жака в этот момент, когда он имя свое с трудом произносит! Она услышала, как Дороти попыталась внушить ему необходимость помочь ее подруге, но это было абсолютно бесполезным занятием. Жак только раздражался в ответ и в итоге крикнул, что раз уж Полина такая крутая, что Джульет поставила его в положение мальчика на побегушках перед ней, то пусть сама и выкручивается. Засела у него все-таки эта заноза.

— Назвался груздем, полезай в грузовик! — сказал он по-русски со смешным акцентом.

— Чего?

— Пословица у них такая, Дороти. Шла бы ты лучше, а то голова раскалывается.

Дороти, вздохнув, оставила свою роль переговорщика и закрыла за собой дверь. Вслед послышались стоны и очередное бульканье воды.

— Дороти, я улетаю! Мне надо Гелю повидать, заскочу домой, а потом займусь телефонными звонками. Выясню что-нибудь, не пропаду.

— Извини, что так вышло. Я же не знала, что он в таком состоянии. Мы его еще растрясем, только подожди, когда в себя придет. Он неплохой парень, только надо поймать соответствующее настроение. — Дороти улыбнулась, чмокнула Полину и села в свою машину. Про себя она уже продумывала другие варианты помощи подруге, но не хотела говорить ей, пока не выяснит подробности.


Через два часа в дверь Полининой квартиры, а вернее, квартиры ее родителей, где она сидела и составляла список агентств и ресторанов, куда можно позвонить за информацией, раздался звонок. Это был Жак. Свеженький, сияющий, словно начищенный медный чайник.

— Ты что тут делаешь? — ошарашено воззрилась на него Полина. Жак занимал собой почти все пространство дверного проема и выглядел на удивление трезво.

— Салют, мадам. Могу пройти?

— Проходи, коли пришел. С чего вдруг такая честь? — она прошла в гостиную и остановилась там, скрестив руки на груди, в ожидании разъяснений.

— Хорошая хозяйка сначала кофе предлагает, — Жак вел себя так, словно это не он отшил Полину каких-то там пару часов назад.

В комнату вошла Геля, волоча за собой плюшевую собаку.

— Мама, ручки! — потребовала она тоном, не терпящим возражений.

— Ну, давай, забирайся, — Полина уселась на диван и разместила ее на своих коленях, — не получится с кофе, руки заняты. Так чему обязана и как ты меня вообще нашел?

— Как, как… Дороти дала адресок. Вот что, я был слишком горячим сегодня. Нет, не так. — Жак почесал у себя в затылке, подбирая русские слова. — Я неправильно ответил тебе сегодня утром. Вот!

— Так это не утро уже было, а скорее обед.

— Ну, какая разница, ты же меня поняла? — он перешел на английский, чтобы яснее выражаться. — Так вот, на самом деле, я заинтересован тебе помочь.

— С чего вдруг? — Полина не забыла его выкриков относительно вечерники у Джульет.

— Ты классный кулинар. Я объективно говорю. Не лучше меня, конечно, но все равно классный. Плюс — ты умеешь организовать людей. Мне эти дела всегда по барабану были, а тебе — по зубам. Так что я даже мог бы работать с тобой в паре, пока здесь ошиваюсь.

— Хм, в паре? И как ты себе это представляешь? — Полинин скептицизм был оправдан. Она не раз слышала от него, что он повар-одиночка, потому и не привязывается к одному месту работы и к коллективу.

— Ты будешь все организовывать, встречаться, договариваться, вместе составляем меню, готовлю я, примерно так!

— Так я к тебе потому и пришла, что не знаю даже с чего начать! — Полина решила перейти прямо к делу. Времени упираться и упражняться в острословии у нее не было. Она передала Гелю вновь бабушке и отправила их погулять, чтобы не мешали разговаривать.

— С мамой! — заупиралась Геля.

— Золотце, мама занята сейчас. Погуляй пока с бабушкой, а потом я присоединюсь, хорошо?

Когда Геля с недовольным видом ушла гулять, Полина подавила вздох сожаления и продолжила беседу с Жаком.

— Предложение твое звучит заманчиво, но ведь я даже не знаю, с какого конца подступиться к организаторской части!

— Как делим доходы?

— Что????

— С этого надо начинать. Потом — вся остальная работа.

— Ну, давай пятьдесят на пятьдесят после вычетов всех расходов. Идет?

— Идет. Ну, поехали!

В течении дня они составили примерный план — где нанять команду для обслуги, что готовить, где взять продукты.

— Имей в виду, что мы не будем в большом наваре. — предупредила Полина. — Я не могу заломить большие цены с первого раза. Это же проба! Потом будет легче. Так что не рассчитывай, что разгуляешься с этого заказа.

— Как знаешь, ты у нас финансист будешь. Только не принижай свой класс ценами уличной забегаловки. Как себя преподнесешь, так тебя и слопают.

К вечеру у них на руках был полный вариант предложения и даже образец договора, который Полина могла представить Гертруде. Таким образом, было уже затемно, когда Жак, наконец, собрался уходить.

— Свяжись со мной завтра, когда с Гертрудой поговоришь.

— А ты разве со мной не пойдешь, шеф-повар?

— Нет, ты у нас по связям с общественностью, не забыла? Это я в первый раз тебе помог по твоей части, потом будешь сама все делать. Я же говорю — ненавижу организаторскую деятельность! Это не творчество, это — нудятина. Я люблю творить на кухне и познавать мир. Все! Остальное меня не интересует.

Полина промолчала по поводу того, что в таком случае ей полагается большая часть доходов: в ее положении капризничать не приходилось. Дай бог, они начнут, а потом все наладится.

— Ну, пока, партнер! — Жак широко улыбнулся и протянул руку.

— Пока. До завтра! — Полина встала проводить его до двери. — Кстати, не в грузовик, а в кузов.

— Что? Не понял…

— Пословица звучит так — назвался груздем, полезай в кузов.

— А-а-а, — Жак густо покраснел от мысли, что Полина все слышала, и поспешил выйти.

Полина, уставшая и довольная, еще просмотрела проделанную работу. Все должно получиться!


Из дневника Зои


Забавно — нашла свой старенький дневник. Каким все кажется наивным и смешным теперь! Столько воды утекло, столько всего произошло, мне кажется, что это не я вовсе писала в этом дневнике, а совсем другой человек, глупенькая дурочка, ничего не понимающая в жизни, мечтающая непонятно о чем, не имеющая конкретных планов и целей на будущее . Я хотела выбросить это чудо в бумажных перьях, но остановилась в последний момент. Моя жизнь — это моя жизнь, и, выбросив старенький блокнот, я не вычеркну этим страницы из моей жизни. Быть может, еще через несколько лет я опять стану другим человек и по-новому взгляну на свои записи. А может, моему ребенку будет интересно прочитать о жизни его матери. Ради этого я, пожалуй, даже продолжу свой дневник. Ведь мне есть о чем написать здесь. И хотя не так все просто в моей жизни, она не стоит на месте, а несется с бешеной скоростью, спотыкаясь, падая, но вновь поднимаясь, а иногда и взлетая, и продолжая свой путь…

После того, что произошло со мной во время поездки Полины в Париж, мне пришлось, конечно же, уехать. Меньше всего мне хотелось бы вспоминать о том периоде, но, к сожалению, а может и к счастью, именно тогда я получила мощный стимул двигаться вперед, и это движет мною до сих пор, не давая опустить руки, толкая дальше, ближе к своей к намеченной цели.


Подлость и обман, с которыми я столкнулась за такой короткий отрезок времени, в один день изменили меня, превратив в совершенно другого человека. Неуверенность и самоуничижение сменилось ненавистью и упорством доказать, что я тоже чего-то стою.

Уехала я тогда еще не зная о своей беременности, уехала, одержимая страхом и ненавистью. Я была похожа на улитку, заползшую в раковину, чтобы в тишине и покое обдумать свой план. План мести. Я еще не знала, как именно я отомщу Полине и ее мужу, но я точно знала, что однажды я сделаю это, даже если на это уйдет вся жизнь.