Это сумасшествие, чувствовать бурю внутри, когда он произносит «мы». Словно уже все решено за нас, нет больше нас по отдельности, только вместе.

Белое дизайнерское белье, белоснежное вязаное платье без рукавов, длинною до колен, и лодочки. Волосы укладываю муссом и подкручиваю кончики крупными локонами. На столике лежит красивая сумочка «Валентино», украшенная кремовыми и белыми маленькими розочками. Так и просит дополнить образ удлинённым кардиганом в тон сумочке. Надеваю несколько браслетов на левую руку, – их привёз Спенсер для меня с Востока. Считаю свой образ законченным, выхожу за дверь и встречаюсь со Спенсером, одетым в смокинг. Его непослушные волосы так и упрашивают меня зарыться в них пальцами, и я едва себя сдерживаю.

По телефону приходит смс о том, что нас ждёт машина. Спенсер подставляет свой локоть и как настоящий джентльмен ведёт меня к машине, шофёр открывает для нас дверь, протягивает мне ладонь. Я впервые чувствую, как мой мужчина за моей спиной напрягся, словно хищник он уставился на водителя. Мне стало жутко от такого приступа собственничества. Спенсер перекрыл водителю обзор на меня, отодвинул в сторону, помогая мне сесть.

Крепко сжимаю колени, кладу руки на сумочку, прижатую к моему животу. Когда мужчины садятся на свои места, я чувствую напряжение в салоне автомобиля. Отворачиваюсь к окну, отсчитываю фонари, которые постепенно загораются, освещая улицу.

– Прости, – произносит Спенсер, и я обращаю на него внимание.

– За что? – Делаю вид, что не понимаю.

– Просто, мне очень жаль. – Он вытягивает обе руки и тянет меня к себе, обхватив колени и попку. – Вот так мне приятнее.

– Ты ревнуешь? – Заглядываю ему в ледяные глаза, он улыбается мне тёплой, приятной улыбкой. Такой странный контраст.

– Нет. – Приподнимает немного бровь. – Ты ведь со мной.

С этим невозможно было поспорить. Я уткнулась ему в шею и остаток пути просто перебираю пальцами его пуговицы на рубашке, дышу им, как необходимым всему живому – кислородом. Он стал моим спасением от одиночества, моим забвением и защитой, которой у меня никогда не было. Я дышала Спенсером все то время, которое мы с ним проводили и проводим, кажется, мне никак не приходит чувство насыщения. И теперь я боюсь только одного, что однажды, когда последние барьеры упадут, он причинит мне боль. Такую, которая будет истязать меня, разрывать на лоскуты…

– Ты всегда делал вид, что я тебе не интересна, – обращаюсь я к нему. – Что же изменилось сейчас?

Спенсер поворачивает голову в сторону подъездной красной дорожки для гостей, затем целует меня в макушку, как он делает это всегда.

– Я всегда видел только тебя. То, что ты этого не знала, говорит только о том, что ты невнимательна. – Двери открываются, и едва успеваю от него отодвинуться, но игра стоила свеч, нас успели сфотографировать фотографы, прижавшимися друг к другу. Я поправляю платье, чтобы было удобней вылезти и не показать всем своё белье, думаю, этого мой мужчина точно не переживёт. Пока я выбиралась из салона, сзади уже собралась очередь, смущённо улыбаюсь фотографам и цепляюсь за рукав Спенсера. Он тут же сжимает мои пальцы и с достоинством, присущим только ему, проводит мимо стопившихся людей.

– Приехала рок-звезда? – Приподнимаюсь на носочки, каблука мне не хватает для его роста.

– Нет, видишь, полицейские стоят там. – Он показывает мне в сторону внутренней двери. – Там и ещё среди гостей, – я слежу за тем куда он показывает, – артефакты, золотые самолётики инков и предметы эпохи инков.

Я ошарашено качаю головой, с ума сойти, это же действительно легендарное событие: увидеть своими глазами настоящую коллекцию изделий индейцев доколумбовой эпохи – это взрыв мозга.

– Я буду здесь рядом, необходимо поздороваться кое с кем. Не уходи никуда. – Спенсер придерживает свой пиджак в районе пуговиц и выглядывает с высоты своего роста необходимого человека.

Я продвигаюсь ближе к выставочному павильону, под стеклянным куполом стоят экспонаты этих самолётиков. Золотые фигурки, размером около пяти сантиметров, были найдены в захоронениях индейских вождей. Это настоящие амулеты людей той эпохи, они предположительно носили их на своей груди. На сегодня обнаружено тридцать три самолётика, авторами этих шедевров были мастера индейской культуры толима, жившие на территории нынешней Колумбии, в среднем течении реки Магдалена. И вся эта коллекция сейчас передо мной. Я вижу изображённые на них лица животных с телом рыб. Ярко выраженные хвосты, как у самолётов нашего времени. Сколько бы я не читала, в голове не укладывается, насколько была развита цивилизация. Все эти предметы были сделаны вручную, а это значит, у них была специальная техника. Склоняюсь над куполом и рассматриваю каждую деталь; кто может похвастаться тем, что находился на эксклюзивном показе для высшей лиги? Обхожу стороной ещё один экспонат времён инков, их ювелирные украшения, головные уборы. Все, что в данный момент привезли сюда, является уникальным. А для людей знающих, каким образом все это было найдено, тем более высшая честь. Я много слышала о том, как инки прокляли своё богатство, и все, кто занимается археологическими раскопками, погибают. Единственное, очень надеюсь, что на него можно хотя бы смотреть и не получить молнией по голове.

Перехожу от одного экспоната к другому, наклоняюсь и убираю волосы за ухо. Все настолько необычное, но в то же время утончённое. Так и хочется прикоснуться ко всему. Теперь я понимаю, почему люди охотятся за ацтекским золотом. И насколько археологи сходят с ума по своей работе, найти подобное – это как открыть Америку.

– Я рад тебя видеть здесь. – Поднимаю голову и сталкиваюсь с Тео. – А ты? Только не спрашивай, что я здесь делаю.

Тео выглядит иначе: белоснежная рубашка плотно облегает его натренированное тело, кажется, ткань вот-вот лопнет, когда его грудная клетка расширяется во время дыхания. Полы пиджака раскрыты, руки в карманах черных брюк.

– Ты прав, именно об этом я и хотела спросить. Я здесь не одна. – Я начинаю нервничать, украшения в виде маленьких розочек отчаянно впиваются в мою кожу.

– Я не спросил, с кем ты. Мне интересно, ты рада мне? – Прищуривает карие глаза, теперь я замечаю, что его лицо покрылось густой щетиной, словно у него не было времени её сбрить и привести себя в порядок.

– Конечно, – сдавленно отвечаю я, тело подсказывает, что надо бежать без оглядки, но я стою на месте. Как мазохистка, я ожидаю, что ещё он мне скажет.

– Твой парень в окружении своих друзей-профессоров, даже не замечает тебя. Ты же не думала, что он будет знакомить тебя с каждым? – Я оглядываюсь в сторону, где Спенсер с серьёзным лицом стоит в пол оборота и объясняет что-то группе пожилых мужчин.

– Спенсер занят. Я пришла сюда не знакомиться, а сопровождать его. – Он скептически приподнимает бровь. – Перестань. Зачем ты ведёшь себя таким образом? Я не знаю, что именно произошло между вами, но не надо меня впутывать в ваши разборки.

Я несколько раз моргаю и крепче цепляюсь за свою сумочку, когда на его лице со шрамами расплывается по-настоящему дьявольская улыбка. Он обнажает ряд ровных зубов, подмигивает мне, затем его взгляд начинает метаться по залу.

– Ты недалёка от истины. Знаешь, как бывает? Правда, она крутится рядом, стоит только её ухватить. – Он резко выкидывает передо мной руку, зажатую в кулак. – Потом как с шутихой, зажатой в кулаке, – делает шипящий звук взрыва, – руку оторвёт полностью.

– Я не понимаю. – Хмурюсь я. – О какой правде речь?

– Скоро придёт время, и я тебя найду. Задайся вопросом, почему не было ни одного нападения с момента, как ты связалась с ним. – Он скрывается в новой толпе пришедших людей, я остаюсь застывшей на месте.

Какую правду? Об их ссоре со Спенсером? О чем вообще речь? Меня напрягают все эти тайны. Если Тео хочет, чтобы вместо него я подозревала Спенсера, зря. Такого не произойдёт. Он не мог так поступать со мной. Может, я придумываю ему отговорки, потому что влюбляюсь? Но это не может быть правдой. Для чего ему держать меня у себя в доме и настолько оберегать от всего. Именно поэтому и прекратились выпады со стороны насильника, я сейчас полностью защищена. Ведь так? Господи, я запуталась.

Сзади на мои плечи ложатся чьи-то руки, я напряженно дёргаюсь, когда человек появляется перед моим лицом, не могу скрыть своего разочарования.

– Мисс Фолс. – Улыбка на сальном лице, слишком наигранная, чтобы поверить в дружелюбие. – Все так же прекрасны.

– Мистер Сандерс. – Поджимаю губы и беру шампанское у мимо проходящего официанта, кажется, мне срочно надо выпить, иначе я за себя не отвечаю.

Профессор жирдяй плотоядно смотрит на мои губы, его лицо краснеет ещё сильнее от притока крови.

– У вас давление? – Из приличия интересуюсь, хочу, чтобы он ушёл куда подальше.

– В определенных местах. – Он вытирает пот со своего лба и тоже берет шампанское. – Я хочу с тобой выпить.

– Я не хочу. – Отворачиваюсь от него, откровенно игнорирую, делаю вид, что заинтересована очередной экспозицией.

Сандерс возникает передо мной снова, его бокал совершенно пустой, лицо уже не просто красное, оно бардовое.

– У вас будет инсульт, если вы не успокоите свои гормоны. – Я, видимо, учусь у Спенсера говорить настолько холодно и безразлично, однако в душе пылает огонь. Выходка и слова Тео о шутихе в кулаке… Кто является шутихой? Он? Спенсер? Разорвёт меня? В каком именно смысле: физически или моральная расправа?!

– Я стал ходить в спортивный зал три раза в неделю, ради тебя. – Он причмокивает и подпирает меня к столбу. – Не дурак ведь, понятно, что ты молодая и хочешь тело, как у Уолли. Он влюблён в тебя, поэтому прибежал за тобой в тот день.

Значит, Спенсер не соврал, слова профессора Сандерса подтверждают это. Влюблён?? Облегчённо вздыхаю, знал бы этот жирдяй, как мне необходимы были эти его слова.

– Очень рада за вас. В скором времени ваша жена будет от вас в полном восторге. – Отдаю свой бокал официанту и вежливо отказываюсь от нового.