Почти в каждой витрине красовалась миниатюрная копия Давида – символа Флоренции. Обнаженный Давид украшал пластиковые чехлы для телефонов. Лусиана с иронией подумала, что, будь она принцессой королевства покрупнее, ее лицо смотрело бы с каждой фаянсовой чашки.

Внимание девушки привлекло оригинальное серебряное ожерелье в несколько рядов разной длины.

– Нравится? – спросил Джио.

– У меня есть очень похожее.

– То, которое ты продала в Барселоне?

– Нет.

Вдруг Лусиана испытала невероятное чувство стыда. Она, вероятно, сошла с ума, когда решилась продать семейные драгоценности. Они не принадлежали ей лично. Она могла носить их до тех пор, пока представляла свое королевство, а потом должна была передать своим детям и внукам. Какое право она имела распоряжаться ими?

Пульс резко участился. Приехав сюда, она взбунтовалась против отца, который всего лишь хотел защитить ее. Он, вероятно, умирает от тревоги. Если бы только он был сговорчивее, разрешил ей путешествовать, учиться, познавать мир. Или если бы она не потакала ему всегда и во всем. Возможно, тогда она не сбежала бы за его спиной в путешествие, несовместимое с ее положением.

Она рассеянно коснулась волос, удивляясь их легкости и мягкости. Джио заметил и сделал ей комплимент, не зная, в чем дело. Она предпочла пока не ставить его в известность: пусть не думает, что она занимается маскировкой. В целом авантюра с прической и побегом, несомненно, станет пятном на ее биографии. Вернувшись домой, она все исправит. Этот город, статуя Давида, Джио – все превратится в бледные воспоминания на фоне жизни, которая ее ждет.

– Сожалеешь о решении продать драгоценности? – участливо спросил Джио.

– Напрасно я приехала сюда. Думаю, что совершила ужасную ошибку.

– Ты не должна жалеть об этом. Бесценный опыт пригодится в жизни.

Лусиана посмотрела ему в глаза:

– Откуда столько мудрости у человека, с головой погруженного в мир техники?

Раскатистый смех Джио заставил ее встрепенуться. Она снова представила, каково это – быть замужем за человеком, способным обсуждать глобальные проекты и смеяться над мрачными шутками.

– Ты хорошо изучила меня, красавица. Я могу решать сложные задачи, но ничего не смыслю в повседневных мелочах. Кстати, хотел узнать твое мнение о пресс-релизе об открытии нового подразделения в Далласе.

Прогуливаясь по Понте-Веккьо, они обсуждали ключевые слова и фразы. Лусиана была счастлива, что ее опыт мог быть полезен Джио. Отец научил ее дипломатическому общению с прессой и осторожности в высказываниях.

Лусиана по-прежнему шла под руку с Джио. Она смиряла волнующую дрожь, когда их тела соприкасались: вряд ли Джио испытывал подобное возбуждение. Он не искал любви. Их поцелуй произошел спонтанно, и она сама продолжила его. Он ничего не менял в их отношениях, что было к лучшему. Невозмутимость Джио сдерживала порывы, увлекавшие ее в опасные воды.

– К сожалению, мне надо вернуться в офис, – сказал он, – но я должен познакомить тебя с важным ритуалом, обязательным для местных жителей и туристов после прогулки по городу.

– Что это?

– Скоро узнаешь.

Они дошли до конца Понте-Веккьо и оказались в старинной части города, не столь популярной у туристов. Они петляли по маленьким улочкам, пока ей не стало казаться, что они уходят от преследования и заметают следы. Толпы туристов остались позади. Она больше не видела лавочек с изображением Давида на собачьих мисках или солонками в форме знаменитого купола собора. Наконец они добрались до двери с вывеской «Джелатерия дей Фредиано».

– Мороженое, принцесса. Все проблемы мира не стоят порции хорошего мороженого, – заявил Джио, приглашая ее внутрь.

Аромат свежих сливок кружил голову. Вокруг маленьких столиков в плетеных креслах сидели матроны, дополняя атмосферу старинного уюта. Над кассовым аппаратом красовалась табличка «Основано в 1929 году».

Лусиана с любопытством разглядывала серебряные лотки с разными видами мороженого самых разных цветов и оттенков от зеленого фисташкового и янтарной карамели до глубокого шоколадного.

– Как же здесь можно выбрать? – воскликнула она.

Наблюдавший за ней Джио усмехнулся:

– Возьми несколько на пробу.

– Не могу. Полагаюсь на твой вкус.

– Тогда сядь за тот столик, – указал он на дальний угол кафе и через несколько минут присоединился к ней с подносом, уставленным вазочками с холодным деликатесом.

– Что ты выбрал?

– Тебе придется угадать, – сказал Джио, поставив поднос на мраморную столешницу. – Закрой глаза.

– Что?

– Закрой глаза, чтобы сконцентрироваться на вкусе.

Принцесса пришла в ужас от предложения закрыть глаза в общественном месте, но Люси сочла бы это интригующим и занятным, поэтому Лусиана подчинилась. Сидя с закрытыми глазами, она как никогда остро воспринимала присутствие Джио, исходящее от него ощущение тепла и силы. Может, он хочет поцеловать ее?

После минуты почти невыносимого ожидания она почувствовала прикосновение ко рту холодной металлической ложечки. Джио осторожными движениями раздвинул ей губы.

– Хорошо, – пробормотал он, заставив ее замереть от вожделения.

Лусиана почувствовала, как кусочек кремового сладкого мороженого соскользнул ей на язык.

– Ох, – простонала она, – как вкусно!

– Узнала вкус? – спросил он и, не дожидаясь ответа, положил ей в рот вторую порцию.

– Похоже на орех, – предположила Лусиана, не узнавая собственного голоса. Знал ли Джио, как возбуждал ее своей маленькой игрой? Начавшаяся в самом интимном месте пульсация распространялась по телу, а его голос только добавлял возбуждения.

– Орех. Правильно. Какой?

Лусиана кончиком языка провела по губам, собирая последние капли деликатеса, и услышала, как Джио издал слабый стон. Она открыла глаза.

– Нечестно, Люси. Не смотри, – приказал он, и она послушалась.

– Лесной орех?

– Правильно, – похвалил Джио и приложил к ее губам салфетку, заставив резко выпрямиться.

Никто в кафе не мог их видеть в темном уголке. К тому же широкая спина Джио загораживала ее от посетителей. Но Лусиана знала, насколько неприемлема эта вольность. По правде говоря, мысль возникла и тут же улетучилась при следующем прикосновении ложечки к губам. Лусиана была целиком во власти игры, затеянной Джио.

– Тут трудно ошибиться. Клубничное. Я видела его на витрине.

– Молодец, Люси. – Джио умышленно не называл ее полным именем.

Он провел краем ложечки по нижней губе Люси.

Ее язык торопливо следовал за ускользающим нежно-фруктовым лакомством, продлевая удовольствие. Неожиданно он убрал ложечку. Люси облизнула губы кончиком языка. Тихий смех Джио отозвался сладкой истомой внизу живота.

– Ты готова? – Он снова поднес ложечку к губам, немного раздвинув их.

Непроизвольно она распахнула глаза. Джио улыбнулся и кивком попросил снова закрыть их. Она послушно зажмурилась и глубоко вздохнула, наполнив легкие пряным ароматом кафе.

Следующую порцию мороженого она задержала на языке.

– Шоколад. К тому же темный.

– Попробуй еще. – Он скормил ей кусочек.

– Восхитительно.

– Изысканно.

– Ты попробовал?

– Нет. Я говорил о… – Джио не закончил фразу.

Люси открыла глаза. Он уже не улыбался. Более того, Джио нахмурил лоб, на щеках выступили красные пятна.

– Что-то не так?

– Мне срочно надо вернуться в офис.

В одну секунду его настроение сменилось с игривого на мрачное. Лусиана не понимала, что произошло, – она все еще не пришла в себя после эротической игры, и голова немного кружилась. Джио поднялся и помог ей встать. На улице он усадил ее в такси.

– Пройдусь пешком до работы. Увидимся вечером на вилле, – сказал он на прощание.

Глава 6

После ежедневного брифинга в офисе Джио дал указания Самуэлю:

– Сообщи, что мы отгрузим ему первые сто тысяч до ноября.

Солнце склонялось к закату, и белая пелена заволокла небо за окном.

– Это разумное обязательство, – согласился пожилой советник, наклоняясь к Джио. – Но что тревожит тебя? Ты нервничаешь и отвлекаешься.

От Самуэля ничего не может укрыться – он слишком хорошо изучил молодого друга. Ведь для Джио он как родной дядя: начинал рядом с отцом, и мальчики выросли у него на глазах. Джио криво усмехнулся в ответ на добрую улыбку Самуэля. Правда в том, что Джио еще не оправился от эротической сцены с принцессой Лусианой в кафе-мороженом, не говоря уже о страстном поцелуе накануне вечером. Он ругал себя за импульсивное поведение. Почему он вообще затеял эту игру, позволив слизывать сладкое мороженое нежными розовыми губами. Соблазняя Лусиану итальянским лакомством, он умирал от вожделения. Разве это входило в его планы?

Когда она сидела перед ним с закрытыми глазами, он неожиданно испытал прилив страсти, сводившей с ума. Зрелище маленького язычка, преследовавшего ложечку с лакомством, останется в его памяти навсегда. Принцесса казалась такой беспомощной. Воображение подсказывало тысячу мест на ее коже, откуда он желал бы сам слизывать мороженое. Когда список был полон, сексуальный голод вызвал реакцию тела, и ему пришлось ерзать на стуле, чтобы скрыть эрекцию от Лусианы. Как раз в этот момент она открыла глаза и заметила его откровенное смущение.

Джио изучающе смотрел в морщинистое, но полное жизни лицо Самуэля.

– Скажи, ты полностью доверяешь Жиневре? – спросил он Самуэля, женившегося повторно после ранней смерти первой жены.

– Конечно. Любовь невозможна без доверия, а без любви жизнь не имеет смысла.

– Но ты по-настоящему доверяешь ей? У тебя есть от нее секреты относительно работы, надежд, амбиций? Не боишься, что однажды она использует твои тайны против тебя?

– Господи, о чем ты говоришь? Я никогда не сомневался ни в первой, ни во второй жене, так же как твой отец верит твоей матери.