– Ну, можно и так, – произнес Александр Иванович – Вы молодец, Дмитрий. Вы ведь впервые в такой ситуации? Не стесняйтесь. Я в первый раз вел себя много хуже. А теперь нам нужно быстро выбираться из вагона, пока не подошли подельники наших друзей. Только спрятать нам этих господ желательно.

Он указал на валявшихся на полу бандитов. Давид и его спутник, в боевом прошлом которого теперь можно было не сомневаться, быстро засунули трупы (или еще не трупы) под диваны и тихонько выглянули в коридор. Чисто. Никого. Видимо остальных уже выгнали из поезда. Выбрались в хозяйственный тамбур.

Было жутковато и, вместе с тем, как-то радостно, как при набегах на чужие сады в далеком детстве. В голове пока не укладывалось, что это уже совсем не игра, что он, возможно, только что убил человека и, уж точно, был свидетелем убийства. Он чувствовал, едва ли не впервые в жизни, пьянящий аромат приключения. Попутчик, напротив, вдруг стал собранным и деловитым, точно попал на службу после отпуска. В правое окно было видно, как десятка три бандитов, вооруженных кто пистолетами, кто ружьями грабят пассажиров. Рядом с притихшей и перепуганной толпой валялось несколько тел пассажиров. Александр Иванович снял котелок.

– Земля им пухом. Пойдемте, юноша. У нас еще слишком много дел на этом свете.

После недолгой возни он открыл дверь на противоположную сторону. Тихонько выглянул, и прыгнул в темноту. Давид последовал за ним. Неумело попытался сгруппироваться. Поскользнулся на обледенелой насыпи. Придя в себя, на четвереньках, стал отползать к спасительным деревьям. Александр Иванович ждал его.

– Так, юноша, нечего сидеть. Сейчас эти молодчики найдут тела своих подельников, увидят открытую дверь. Кто знает, вдруг у них хватит разума сложить два и два. Давайте за мной.

Давид и его недавний знакомец углубились в лес. Минут двадцать бежали не останавливаясь. Давид, хоть от природы был крепким, взмок, начало сбиваться дыхание. Все-таки житье в Питере – не самое полезное для телесного развития. Попутчик даже не запыхался. Наконец, когда они вышли к огромному полю, через которое шла дорога, он обернулся.

– Все, юноша, думаю, что можем отдохнуть.

– П…понял вас, – задыхаясь выдавил из себя Давид.

Присели на землю. Александр Иванович закурил, достал из кармана пальто револьвер, позаимствованный у убитого бандита, и принялся его рассматривать.

– Хорошая машинка – задумчиво подытожил он – И запасная обойма есть. Итого, десять патронов. Два это животное уже в кого-то выпустило. Дмитрий, простите, можно без отчества?

– Конечно.

– Сколько у вас патронов?

– Сейчас? Двенадцать.

– А стрелять-то вы умеете?

– Умею. Только опыта не много.

– Это я понял. Подводим итог: в нашем распоряжении 22 патрона, два пистолета и полтора бойца. Не густо, но лучше, чем могло бы быть. Теперь подумаем о том, какой у нас план?

– Мне нужно в Крым, к жене – тихо, но твердо проговорил Давид.

– Да, маршруты у нас с Вами разные. Однако и мне, и Вам нужно попасть в Белгород. Есть возражения? Нет? Вот и отлично. Насколько я ориентируюсь на местности, Курск находится где-то там – он указал рукой на юго-восток – А судя по времени, видите, уже светает, до него нам добираться верст около двадцати. Часов за пять можно дойти. У Вас есть какие-нибудь знакомцы в Курске?

– К сожалению, нет.

– Плохо, но не фатально. Курск не деревня. Где-нибудь переночуем. А там, может, и до Белгорода доедем. Нет? Дойдем пешком. Верст сто тридцать где-то. Дня за три-четыре можно дойти. Ну, что, юноша? Отдохнули? Пойдемте.

Вдали, у самого горизонта восходило холодное ноябрьское солнце. По дороге, прорезавшей огромное пустое поле, окаймленное полоской леса, шли двое. Мужчина лет тридцати восьми – сорока в пальто и шляпе-котелке с небольшим портфелем в руках и юноша в студенческой шинели.

– А, может быть нам, у каких-то крестьян лошадь с подводой купить, – неожиданно проговорил Давид. Было холодно. Ноги устали и ныли. Конца пути было не видно.

– Вы мечтатель, юноша. Где же это видано, чтобы крестьянин лошадь с подводой кому-то отдал. Да и денег у нас нет таких, чтобы заплатить. Не морочьте мне и себе голову, а просто переставляйте ноги. До города, думаю, километров двенадцать-пятнадцать.

Через полчаса Александр Иванович все же сжалился над студентом и объявил привал.

– Вы, Дмитрий, костер разводить умеете?

– Конечно. Мы с братом постоянно летом в нашем саду костры жгли, – вдруг предался воспоминаниям Давид, – А бабушка ругалась, что дом подожжем.

– Правильно ругалась. Спички – не игрушка для детей. Давайте-ка соберем ветки, да костерок соорудим. Согреться не мешает. Холодает что-то.

Через десять минут они уже сидели, протягивая озябшие ладони к невысокому пламени. Александр Иванович открыл портфель и извлек известную уже Давиду флягу.

– Давайте, юноша, и изнутри погреемся. Простужаться в дороге нам совсем не к чему.

– Так и я хочу внести свою долю – отвечал Давид, роясь в вещевом мешке – Где оно тут. Было же. Точно помню. А вот.

Он извлек изрядный кусок копченого мяса, завернутый в тряпицу и пакет с галетами.

– Ого. Да вы, как на фронт собирались. Неплохо – засмеялся старший спутник. Он достал ножик («Тот самый, который…» – подумалось Давиду на миг), расстелил платок и мелко стал строгать кусочки мяса. Наполнив металлические рюмки коньяком, он подал одну из них Давиду.

– Ну, за успех и моего, и вашего предприятия!

Они чокнулись, выпили. Зажевали ароматный напиток сушеным мясом с галетами. Ноги потихоньку перестали ныть. От костерка несло покоем и умиротворенностью. Притихший перед зимними испытаниями мир, стоял прозрачный и какой-то отрешенный. Синее холодное небо с редкими прогалинками облаков тоже точно убаюкивало. Казалось, что в этом мире просто невозможны, немыслимы ни войны, ни революции. Здесь нужно просто сидеть в жарко натопленной комнате рядом с любимой, держаться за руки, смотреть на огонь и говорить друг другу нежные слова.

– Отдохнули? Думаю, что пора и в путь – неожиданно проговорил Александр Иванович – Нам еще топать и топать.

Подниматься не хотелось страшно. Но Давид понимал, что спутник прав. Сидя, до Розочки не добраться. Даже до Курска не дойти. Через полчаса солнце поднялось, осветив округу. Стали видны деревеньки вдали на холмах. Теплее, правда, не стало. Ноябрьский ветер продувал шинельку насквозь. Давид обмотал вокруг шеи шерстяной шарф, стараясь хоть немного согреться. Помогло, но не очень.

– А ну-ка, юноша, давайте прибавим шаг, – вдруг начальственным тоном проговорил его товарищ.

От неожиданности Давид послушался. Пошли быстрее. Почти бегом. Через минут десять стало даже жарко. Согрелись.

– Уф, – выдохнул Александр Иванович – теперь можно и помедленнее.

Дорога повернула и теперь шла у самого леса. Попутчики шли молча. Давид разглядывал нечастые заросли молодого березняка, росшие у самой обочины, спутник к чему-то прислушивался.

– Кажется, сзади кто-то едет. Давайте, попробуем сделать наш путь приятнее.

В самом деле, минут через пять Давид тоже услышал скрип колес и негромкие разговоры седоков. Вскоре показалась и сама подвода и лошадь неопределенной масти. В подводе ехали два человека в военных шинелях без погон. Впрочем, в таких шинелях ходило полстраны. Груз в подводе был тщательно прикрыт дерюгой. Телега поравнялась с идущими.

– Здравствуйте, добрые люди! – приветствовал их Александр Иванович – Не до Курска ли путь держите?

– И Вам не хворать! В город мы едем, в город.

– Не подвезете?

– Да, тут уже близенько – как-то странно ответил один из мужчин на подводе. – Сами дойдете.

– Устали мы с другом очень. От поезда отстали. Считай, от Жирновцов пешком идем. Так, не подвезете?

– Ладно тебе, Пахом, не жмись. Места хватит – вдруг очень быстро проговорил другой мужик – Садитесь, господа хорошие.

Сам мужик, крепкий и еще не старый человек, соскочил с телеги и пошел следом, благо лошадка шла не торопясь.

Александр Иванович и Давид запрыгнули. Давид просто физически почувствовал радость мышц от предстоящего отдыха. Смущало только жесткость вещей, скрытых рогожей. Сидеть было не удобно. Но дареному коню, как известно, в зубы не смотрят. Александр Иванович, расположившись на телеге, засунув непринужденно руку в карман пальто, напропалую болтал с мужиками. Те неохотно отвечали. Давида же рука в кармане попутчика несколько насторожила. «Не доверяет он им» – понял он.

Неожиданно более молодой мужчина, правивший лошадью, резко натянул поводья: «Тпру!».

Второй мужик выхватил из под полы ружье с коротким стволом: «А вот теперь и поговорим, господа хорошие! Хорошо поговорим! А ну, вещички показали!». Так и есть. Нарвались на бандитов. Хотя, сейчас и не поймешь, кто бандит, а кто нет. Давид напряженно застыл, глядя на попутчика, как бы, ожидая от него команды.

Дальнейшие события развивались стремительно. Попутчик Давида, не вынимая руки из кармана, выстрелил в старшего из бандитов. Тот захрипел и стал заваливаться. Давид понимал, что теперь его очередь стрелять, но опять не смог найти в себе сил на выстрел. Одно дело поражать мишени. А здесь, хоть и бандит, но живой человек. Вместо того, чтобы просто выстрелить, он кинулся на молодого бандита, надеясь ударом вывести его из строя. Но тот оказался крепким, и они, упав с телеги, покатились по дороге, пытаясь подмять один другого. В конце концов, бандит подмял его под себя и стиснул пальцы у него на шее. Давид задыхался, пытаясь оторвать руки противника от себя. Но тот был сильнее. В глазах плыли круги. Рука почти инстинктивно нащупала пистолет. Давид сжал рукоять, и нажал на курок. Куда попала пуля, он не видел. Но попала. Стрелял он в упор. Бандит всхлипнул и завалился вбок. Подбежал Александр Иванович и принялся расстегивать китель на «студенте».