Произнести то, что произошло  всё равно, что признать. Назад дороги к "может быть это сон" не будет.

- Аврора, что случилось? - послышалось беспокойство и некая твёрдость и решимость в голосе робкого и милого программиста. - Он тебя всё-таки обидел?

- Не-ет, - вырвался из её лёгких возмущённый возглас отрицания. - Он в больнице. Авария...

- Как ты? - услышала Аврора скрип его постели, на которой Александр порывисто сел. - Тебе что-то нужно?

- Да, я, собственно, за этим и звоню, - неловко начала она. - Не мог бы ты заехать ко мне домой и привезти какую-нибудь одежду, чтобы мне было во что переодеться?

- У меня же нет ключей.

- Я оставила квартиру открытой.

- Аврора, что произошло? – напряжённо спросил Серов.

- Давай потом.

- Говори адрес.

- Я Сергей Каркотский, - привлёк внимание Авроры уверенный мужской голос в пустой ночной приёмной. – Вы, наверное, мне звонили? Я доверенное лицо Власова. Его доставили этой ночью. Авария.

- Да, он сейчас на операции. Мне необходимо, чтобы Вы подписали кое-какие документы и можете ехать домой. Вам позвонят, когда операция закончится, и он придёт в себя.

- Я подожду, - твёрдо произнёс Каркотский.

- Как хотите, - безразлично пожала плечами медсестра, подсовывая ему на подпись бумаги с энным количеством листов.

Аврора подметила тот момент, что загадочное доверенное лицо не подписал их не глядя, как делают все нормальные люди, а взял в руки и отправился изучать на не особо удобных стульях приёмного покоя.

Она никогда не слышала от Кая ни о каком Каркотском. О Царёве регулярно, а о Каркотском - нет.

- Аврора? – напомнил о себе Серов, ожидавший ответа.

- Да, - вздрогнула она, отворачиваясь от посетителя и называя адрес.

******

Возвращение в реальный мир оказалось болезненным.

Кай смотрел на доктора перед собою, который спокойным методичным голосом осторожно объяснял, что он попал в аварию, какие повреждения были ему нанесены и устранены его стараниями.

- Мне жаль, - наконец, подошёл он к самому главному, оставив прелюдию позади. – Вы больше никогда не сможете ходить.

Власов не мог сказать однозначно, что именно почувствовал в этом момент.

Но, преимущественно, ничего!

Он был уверен, что всё это чушь собачья!

- Где мой телефон? – задал он вопрос, после оглашения средним докторишкой захудалой больницы своего диагноза и вердикта.

Лебедев Иван Васильевич впервые слышал нечто подобное, после того, как говорил людям, что они останутся инвалидами на всю жизнь.

- В ящике вашей прикроватной тумбы справа, - ответил он, наблюдая, как пациент решительно к ней потянулся. – В коридоре дожидается посетитель.

- Кто? – напряжённо замер Власов.

- Сергей Каркотский, - ответил он, видя, как непростой пациент расслабился, возобновив свои действия в поисках телефона среди прочих вещей.

- Вы готовы его сейчас принять?

- Да, - резко ответил тот, кто привык в этой жизни раздавать распоряжения.

Теперь Лебедев в этом не сомневался.

Как и в том, что он так просто не сдастся.

Возможно даже, действительно, встанет на ноги. Человеческая воля порою творит чудеса, которые неспособна объяснить ни одна наука.

В любом случает, он ему от души этого желал.

«Как и каждому своему пациенту», - подумал Иван Васильевич, покидая палату.

*****

- Вадимыч, ну ты наделал шороху, - вплыл в палату с натянутой улыбкой на морде Серёга, пытаясь вести себя как можно непринуждённее. – Может, хоть сейчас объяснишь мне, почему эти голубки тоже дожидались твоего пробуждения?

- Какие голубки? – непонимающе нахмурился Власов, оторвав колючий взгляд от севшего телефона.

- Демидова с Серовым, про которых ты просил разузнать для тебя. У вас тройничок, что ли?

Тупые шутки Каркотского совершенно не трогали Власова, а вот сказанная им информация закрутила шестерёнки в голове, подкидывая пищу для размышлений.

Кай бросил непроизвольный взгляд на закрытую дверь палаты.

Перед глазами встал пустой взгляд его девочки, когда она думала, что у неё не будет детей.

Сколько у неё ещё осталось времени?

Четыре-пять месяцев?

За это время он точно не встанет на ноги. Ничего у него не встанет!

А Серов готов.

Кулаки Власова непроизвольно сжались при одной мысли…

Но разве есть у них другой выход?

Он не посмеет обречь её на ту пустоту, которая однажды выглянула из её души, когда она думала, что не сможет иметь детей.

Он не посмеет обречь её на это!

- Запрети её пропускать ко мне, - твёрдо произнёс он.

- Кого? – удивился Серёга.

- Демидову, - перевёл он тяжелый взгляд на друга.

- Кай, что происходит? – посерьёзнел тот. – Она виновата в аварии? Твои тормоза были повреждены. Это она?

- Нет. Скорее всего, это её тупой бывший муженёк. Отправь к нему ребят.

Каркотский кивнул.

- Она сейчас здесь? – спросил Власов.

- Нет, парень уговорил её отправиться домой: поспать и принять душ, - серьёзно ответил Серый. – Она двое суток не отходила от твоей палаты.

- Двое суток?

- Тебя постепенно выводили из искусственной комы.

- Хорошо, - произнёс Кай, думая о своём. – Хорошо…

_______

Глава 19. Тем более.

Едва Серёга принёс ему зарядку, Кай стал звонить.

Не по реабилитационным центрам.

Репродуктологам. Благо, все они его уже знали. Не пришлось поднимать лишние связи.

- Кай Вадимович, я не скажу Вам ничего нового, что Вы уже не узнали у моих коллег, - произнёс Кабаев Антон Геннадиевич. – Если Вы с… Авророй, - вспомнил он её имя, - уже прошли основные обследования по выявлению возможных причин бесплодия, то процедура ЭКО с дополнительными анализами займёт ещё около двух месяцев. Прием препаратов в её возрасте сопряжен с возможными осложнениями, поэтому весь процесс проходит под строгим контролем врачей.

- Какими осложнениями? – напрягся Кай.

- Яичниковые сосуды в ряде случаев реагируют аномально на введение ХГЧ, в результате чего начинается выделение жидкости в свободное пространство. Жидкость может накапливаться в брюшной полости, плевральной полости (сдавливать легкие) и в области перикарда (сдавливать сердце). В случае наступления беременности в цикле лечения, состояние женщины может ухудшиться, так как  хорионический гонадотропин вырабатывается  самостоятельно плодным яйцом. В настоящее время тяжелая форма синдрома гиперстимуляции яичников  развивается редко. Наиболее грозные осложнения: накопление большого количества жидкости в брюшной полости, иногда - в грудной клетке, как я уже упоминал; образование тромбов в крупных сосудах, обычно - в ногах; почечная недостаточность; перекрут яичников; образования и разрыв кисты яичника; нарушение дыхания; нарушения функции печени; прерывание беременности. В принципе, - будничным тоном продолжал Кабаев, - с этими проблемами вполне можно вести обычный образ жизни, но обязательно согласовать его с лечащим врачом.

- Вы в своём уме? – усомнился в адекватности уважаемого репродуктолога страны Власов и почувствовал по ту сторону связи снисходительную улыбку.

- Кай Вадимович, я же говорю Вам, что всё это возможно, встречается крайне редко, но о чём каждый врач обязан предупредить. В большинстве своём всё проходит благополучно и наступает долгожданная беременность. Мы делаем счастливыми миллионы семей.

- А что с теми, кто попадает в «крайне редкую категорию»?

- Поэтому мы и предупреждаем наших пациентов о возможных последствиях, - уклончиво ответил Кабаев. – А конкретно в вашем случае, - продолжал он, - всё усугубляется ещё и Вашим нынешним состоянием. Мы, безусловно, можем извлечь из Вас необходимый нам материал путём пункции,  но, - сделал он многозначительную паузу. - Во время операции, после и на протяжении ещё неопределённого времени в Вас будет поступать немалое количество лечебных препаратов. Всё это сказывается на качестве Вашего биологического материала. Очень жаль, что вы с Авророй обратились к нам так поздно. У вас практически нет шансов.

- Спасибо, доктор, - холодно произнёс Власов и нажал кнопку сброса, бегая бессмысленным взглядом по дешёвым обоям vip-палаты второсортной больницы.

Он пытался уцепиться за любую соломинку, чтобы не потерять её и понимал, насколько это эгоистично. Жестоко.

Опасно!

Для неё.

Он перевёл взгляд на закрытую дверь палаты.

Она должна таковой и остаться!

Он не сомневался, что ради него Аврора откажется от возможности иметь детей.

Он не сомневался, что она будет с ним, даже если он на всю жизнь останется инвалидом.

Он не сомневался, что она рискнёт ради него.

Всем!

Именно поэтому он не может ей этого позволить.

Он не позволит Ей. Бросить. Свою. Жизнь. К его ногам!

Он хочет, чтобы она была счастлива. И здорова.

Он никогда не рискнёт первым и сделает её счастливой! Даст ей то, чего она так отчаянно желает и даже больше!

Потом.

Жаль, что у них «почти нет шансов».

*********************************

Аврора почти не спала двое суток. Пока Кай был в коме.

Не спала. Не ела. И не отходила бы от двери его палаты.

Если бы ей позволили.

- Я не могу, Саш, - в очередной раз отнекивалась она на предложение поехать домой и передохнуть. – Я не могу. Он уже вот-вот очнётся. Я хочу быть рядом.

- Ты хочешь, чтобы вернувшись с того света, он увидел тебя именно такой? – саркастично приподнял бровь… коллега-друг-брат?

Аврора уже не знала, как именно она относится к Серову. И кем именно считает.