Всё это Айдар узнал от приятелей на свадьбе одного своего земляка, куда он был приглашён. Приглашена была и Катя, со стороны невесты.

Папа у Айдара был русский, мама казашка. Поэтому сын родился красивым и здоровым, как обычно бывает в смешанных браках. Было ему уже за тридцать. Он крепко стоял на ногах. Имел небольшой, но постоянный бизнес. Подержанный Лексус. Квартиру в центре – трёшку. И отсутствие хозяйки в этой самой квартире.

А тут Катя. Красивая, беззащитная, доверчивая. Держится особняком. Пьёт только мартини. Маленькими глотками, как птичка.

Айдар кружил-кружил над этой птичкой, пока не набрался храбрости. Подошёл, познакомился.

– Ты Брамса уважаешь? – спросил прямо и на ты.

– Да, – улыбнулась Катя, – он мне нравится. Но больше Моцарта люблю.

Завязался разговор. Вначале про Моцарта, потом про русский рок, про искусство вообще. Айдар разглядывал Катю и видел, что одета она в простенькое дешёвое платьице, бижутерия тоже недорогая. А в ушах висели какие-то алюминиевые серёжки. Стало жалко её. «Такие красивые уши и такие дешёвые серёжки», – подумал Айдар.

Поговорили. Обменялись телефонами. Начали встречаться.

Раз в неделю Айдар подъезжал на своей машине к школе, парковался обычно на одном и том же месте. У окна кабинета директора. Директором в школе искусств была бездетная тётка 60 лет с мужем алкоголиком. Раньше она привечала Катерину, жалела её, что той приходится одной воспитывать ребёнка. Но с появлением Айдара и его Лексуса под окнами кабинета озверела и при каждом удобном случае пыталась хоть чем-нибудь да насолить Кате.

Но Айдар не знал этих тонкостей. Он ставил машину, вытаскивал с заднего сиденья букет роз и нёс их через всю школу в класс любимой. Женский преподавательский состав школы на это время замирал в восхищении и провожал Айдара завистливым взглядом.

Айдар дарил букет, Катя смущалась. Быстренько собиралась, и они ехали к ней домой. Или в кино. Или просто гуляли по городу.

Иногда Катя после уроков сама заезжала к Айдару. Но никогда не оставалась на ночь. «У меня ребёнок», – объясняла она. Он довозил её до дома и ехал обратно, к себе. А иногда он забегал в Катину хрущёвку: помочь по хозяйству, что-то прибить, просверлить или повесить в этом женском царстве. Первое, что он сделал, это поменял смеситель на кухне, который безбожно тёк, обвязанный скотчем и какими-то тряпками. Затем он починил дверь в ванной, потом поменял лампочки на энергосберегающие. И даже собирался сделать в этой квартире косметический ремонт.

Так прошло примерно полгода.

И Айдар решился сделать Кате подарок. Серёжки. Те, которые были у неё, ему категорически не нравились. Обычная бижутерия. А ему хотелось, чтобы у Кати были красивые, необычные.

С этой идеей он пришёл к своему соседу и приятелю Акопу. У того был двоюродный брат в Ереване, ювелир. И не просто ювелир, а мастер, как утверждал сам Акоп. Айдар приволок бутылку казахского коньяка соседу, и они стали думать, какие и из чего сделать эти самые серёжки. Где-то к половине бутылки Акоп включил скайп и привлёк к обсуждению этой темы своего брата, Грайра. Тот глянул в монитор, куда-то пропал, потом появился с бутылкой коньяка, но уже армянского, и предложил сделать серёжки в виде скрипичного ключа.

– Гениально, – выдохнул Айдар, – это то, что надо. А на обратной стороне мои инициалы выгравируешь. Таких серёжек ни у кого не будет. Именные. И сколько будет эта красота стоить?

– Надо выбрать материал, размеры, и я завтра скажу цену, – ответил брат Акопа.

Материалом выбрали белое золото. Айдар хотел жёлтое, но Акоп его убедил, что белое в ушах смотрится лучше. Тем более с бриллиантами – так как сами серёжки решили покрыть небольшими камешками. Тут же Айдар получил вводную лекцию про эти самые бриллианты. Какой они чистоты, размеров и огранки бывают. Допили свои коньяки и разошлись.

На следующий день Акоп позвонил Айдару и сказал цену. Две тысячи долларов. Если камни помельче, то полторы.

– Нет, давай за две, – сказал Айдар, – гулять так гулять. Деньги я вечером завезу.

В Ереван полетела смс про более дорогой вариант. И в этот же день там закипела работа. Грайр нарисовал эскиз, затем на компьютере создал 3D модель серёжек. Послал по мейлу эскиз в Питер, получил в ответ очередное «гениально и восхитительно». Брат Акопа усмехнулся и поставил на ночь на специальном 3D принтере выращивать модель серёжек из пластика. К утру она была готова.

Золото для серёжек пошло из двух обручальных колец и части цепочки, которые были куплены у перекупщиков как лом. Бриллианты привёз постоянный поставщик из Амстердама. В Амстердам они попали чуть раньше из Южной Африки.

Грайр при помощи пластмассовой модели отлил из гипса заготовку. Подождал, когда она высохнет. А затем уже, расплавив золото, вылил его в форму. Полученные серёжки долго обрабатывал, шлифовал и подравнивал, что-то бормоча себе под нос. Ему самому очень нравилось то, что получалось в итоге. Он прикрепил камни. Ещё раз отполировал изделие. Отложил в сторону, полюбовался.

Чего-то не хватало, что-то он забыл. Вспомнил. Достал небольшой приборчик, похожий на бормашинку, и на задней стороне каждой из серёжек выгравировал две буквы: А.Ф.

– Вот теперь всё, – удовлетворённо откинулся он в кресле, – замечательно получилось, девушке понравится.

Через две недели один общий знакомый, летящий из Еревана, привёз небольшую коробочку Акопу, который, в свою очередь, передал её Айдару. Как раз накануне дня рождения Кати, которое она отмечала в тесном семейном кругу: мама, дочка, лучшая подруга Маша и Айдар.

На кухне места не хватило, поэтому расселись в большой комнате на диване и на стульях. Стол был журнальный, поэтому было немного неудобно, приходилось постоянно нагибаться за едой.

«Бедновато живут, – думал Айдар, глядя на скромненькое угощение и на такую же скромную обстановку в комнате, – но ничего, это поправимо».

Мама с дочкой подарили Кате купон на приобретение книги. Маша – портативный проигрыватель, чтобы слушать музыку где-нибудь в общественном транспорте. Настала очередь Айдара дарить подарок.

Он достал из кармана пиджака коробку и протянул Кате.

– Кольцо, – ахнула Маша, – обручальное.

– Нет, – смутился Айдар, – не кольцо, серёжки.

Катя раскрыла коробку. Два скрипичных ключа сверкнули в её руках. В комнате прошелестел вздох четырёх женщин. Серёжки были великолепны. Они сверкали маленькими бриллиантами, и казалось, что в комнате играет музыка.

Катя примерила серёжки, подошла к зеркалу, ещё раз охнула и убежала на кухню. То ли вытереть слёзы, то ли проверить, не подгорел ли пирог.

Спустя 5 минут на кухню зашёл Айдар.

– Айдар, – спросила Катя, то и дело бросая взгляды на своё отражение в зеркальных кухонных стеллажах, – а это что? Стекло или, неужели, бриллианты? Ты извини, я не разбираюсь в этом.

– Бриллианты, – сказал Айдар и вдруг неожиданно для себя добавил: – Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – просто ответила Катя.

И они крепко обнялись на маленькой кухне и стояли обнявшись до тех пор, пока не запахло подгоревшими пирогами…

А спустя две недели Катя вместе с Машей сидели на той же кухне и думали, что делать с этими серёжками. Маша была уже два раза замужем. Имела от каждого брака по ребёнку и считалась женщиной опытной и повидавшей на своём веку практически всё.

– Продай ты эти цацки, – уговаривала она Катю, – ребёнку одежду купишь, а себе сумку. Ты же какую-то себе присмотрела в местном универмаге.

– Да как я их продам? – вяло отбивалась Катя. – Это же подарок. Да и не было у меня никогда такой красоты.

– Я тебя умоляю… – закатывала глаза Маша, – зачем тебе эта красота? Тебе бабло надо. А не брюлики. В бедной одёжке ты более выгодно смотришься. На тебя мужики клюют, потому что им тебя одеть поприличнее хочется. А тут ты с бриллиантами. Продай. И даже не раздумывай.

– А что я Айдару скажу? – не сдавалась Катя. – Он же спросит.

– Скажешь, что украли.

– Ага, украли. Он тогда весь город на уши поставит. У него друг в ментовке работает, Вадик. Говорил, что если надо, что угодно разыщет.

– Ну, скажи, что потеряла, – придумала новую версию Маша, – выронила где-то. Он тебе после свадьбы ещё купит. Ты, главное, их потом почаще вспоминай, он и купит. Мужики они такие, сентиментальные.

Катя подумала ещё минут десять, взвесила все за и против, и согласилась. Тем более ей интересно было узнать, сколько стоят такие великолепные серёжки.

На следующий день после работы она зашла в ближайший ювелирный магазинчик, на котором красовалось объявление о скупке золота и изделий из него. За прилавком сидел мужчина неопределённых лет и читал журнал. Катерина поздоровалась и протянула ему серёжки. Мужчина отложил журнал, взял лупу, долго их рассматривал, вертел, смотрел камни, вздыхал, снова вертел в руках то одну, то другую серёжку. Затем небрежно бросил их на прилавок.

– Двести долларов.

– Сколько?! – Катя аж поперхнулась от удивления. – Тут же бриллианты.

– Мы не покупаем камни, – зевнул мужчина, – мы берём золото как лом. Да и не бриллианты у вас вовсе. Обычное стекло. Хорошо отшлифованное. С напылением для придания блеска. Фальшивые у вас бриллианты.

– Да как же так? – расстроилась Катя. – Мне сказали, что это бриллианты, что это индивидуальная работа и таких серёжек нет больше ни у кого.

– Боже мой, – протянул мужчина, – девушка, какая вы наивная. Сейчас такими бриллиантами заполнен весь город. Не верите мне, спросите у кого-нибудь другого. Вам подтвердят, что это стекло. Хоть и хорошо обработанное. Правда, вам официальная экспертиза выйдет дороже этих серёжек. Так что берите деньги и радуйтесь, что цена на золото на этой неделе довольно высокая по сравнению с месяцем назад. Да и золото у вас самой низкой пробы. А то, что на клейме написано, не соответствует действительности. За это, кстати, наказать могут.