– Прощальный ужин, – предложила Люда, – посидим у меня, выпьем немного вина, я приготовлю люля-кебаб. Я уже и баранину купила.

– Может, не надо? – возразил Валя. – Мы же и так уже всё обговорили. Зачем нам ещё это прощальное свидание?

– Да не бойся, – сказала Люда, – не буду я к тебе приставать. Просто для меня важно, чтобы мы расстались с тобой без скандалов. Как два взрослых и приличных человека. Немного посидим. Полчаса. Не больше. Мне надо закрыть свой гештальт. С тобой.

Валентин подумал. Вспомнил Людкин люля-кебаб и согласился. Почему бы и не помочь закрыть ей ее гештальт? Да тем более под баранину.

К назначенному сроку Валя приехал на такси. На дворе стоял жуткий мороз. И вся улица была покрыта сизым туманом. То ли от выхлопных газов, то ли от этого самого мороза.

Валя выпрыгнул из тёплой машины и быстро нырнул в не менее тёплый подъезд. Код на замке он помнил наизусть.

Поднялся на лифте на пятый этаж. Постоял перед знакомой дверью. Позвонил.

Людмила встретила Валю в обычной одежде. Средней длины юбка. Синяя кофточка. Никакого намёка на флирт.

Поздоровалась сухо. Пригласила на кухню.

Сели. Валя открыл вино. Налил себе и Люде.

Чокнулись. Выпили.

– Ты ешь, – предложила Люба, – я, пока готовила, нахваталась кусков.

И подвинула к Вале тарелку с двумя дымящимися колбасками.

– Надеюсь, не отравлено, – пошутил Валя, беря в руки вилку и нож.

– Я хоть и фармацевт, но уголовный кодекс чту, – усмехнулась Люда, – кушай, пока не остыло.

Люля, и правда, был великолепен. Сочный, в меру прожаренный. С восхитительным соусом, который Люда подала в отдельной тарелочке.

Сама она склевала несколько кусочков изумительного кушанья, запив их красным вином.

Вино, между прочим, тоже было неплохим.

Валентин с удовольствием поел. Запивая баранину терпким вином.

Люда всё это время молчала, вертя в руках то вилку, то бокал.

– Спасибо, – сказал Валентин, закончив прощальный ужин, – готовишь ты превосходно. Тут вот ничего плохого не скажешь. А сегодня просто превзошла сама себя. Давненько я такого люля-кебаба не ел.

– На здоровье, – откликнулась Люда, пристально глядя на Валентина.

От этого её взгляда ему стало неуютно и захотелось домой.

– Я в туалет, – сказал он, вставая, – а потом и чай можем попить.

– А туалет не работает, – усмехнулась Люда, продолжая всё так же сверлить Валентина глазами, – и это… чай в прощальный ужин не входит. Всё. Прощай, мой мальчик, прощай, мой миленький.

Валентин пожал плечами. Вышел в коридор. По дороге дёрнул туалетную дверь. Она была закрыта.

В прихожей накинул на себя куртку. Сунул ноги в ботинки.

Вышел на лестничную площадку.

Люда осталась стоять в дверном проёме, облокотившись о косяк. На лице её блуждала ухмылка. Нехорошая такая ухмылка.

– Спасибо за угощение, – сказал Валя, – и прости, если что. Ты хорошая.

– У меня над дверью камера, – сообщила Люда, – если насрёшь под дверью, я на тебя административку повешу.

И захлопнула дверь.

Валентин опешил от такого заявления. Посмотрел вверх. Над дверью действительно висела маленькая камера. И мигала красным огоньком.

Валя помахал камере рукой. Вызвал лифт. И когда тот пришёл, шагнул в кабину. Лифт был просторный. Как его называют – грузовой. С зеркалом на стене и линолеумом на полу.

Валя нажал на кнопку первого этажа. Двери с шумом закрылись. Кабина дёрнулась и плавно поехала вниз.

У Вали в животе что-то заурчало. И стало как-то некомфортно.

И тут он понял.

Люда что-то подмешала в люля-кебаб, который он стрескал с огромным удовольствием. Или в вино подмешала. Хотя нет. Вино она разливала и себе и ему из одной бутылки. А вот мясные колбаски уже лежали на тарелках. Заранее.

Работала Люда в аптеке. И уж наверняка знала, что и как отразится на Валином желудке. Который постепенно просыпался от сытого ужина. Просыпался и урчал, требуя избавиться от баранины и красного вина.

Валя выскочил из подъезда. Мороз стал ещё сильнее. Или ему это показалось после тёплой Людкиной квартиры?

Захотелось в туалет. По-большому. Пока ещё не так сильно. Но Валя уже не сомневался. Скоро припрёт. Людка была отличным фармацевтом. У неё даже грамоты какие-то были с работы.

Так. До дома минут двадцать на такси. Плюс время на ожидание этого самого такси. Не вариант.

Рядом никаких ресторанов или баров с вожделенным туалетом. Спальный район. Серые многоэтажки с дворами, забитыми автомобилями и детскими площадками.

И мороз. Сильный такой февральский мороз. Когда даже австрийская куртка не спасает. Не говоря уж про ботиночки на рыбьем меху.

И Валентин рванулся обратно. В спасительный подъезд.

Знакомый лифт гостеприимно открыл свои двери. Валентин запрыгнул внутрь. Нажал на кнопку последнего этажа. И замер у задней стенки, держась за живот.

Прошло несколько томительных секунд. Двери начали медленно съезжаться…

– Подождите, – в уже почти закрывшуюся дверь просунулась вначале рука, а потом и хозяйка руки – девушка в длинной шубке и вязаной шапочке.

Шубка и шапочка были розового цвета.

Двери обиженно раскрылись. Пропустили внутрь лифта розовое создание и, подумав, захлопнулись.

– Мне последний этаж, – девица глянула на горевшую кнопку 15 этажа и улыбнулась, – и вам тоже. Вы наш новый сосед?

Валентин пробурчал что-то неразборчивое в ответ. Лифт дёрнулся и поехал вверх. Медленно поехал. Раскачиваясь и скрипя.

– Вы скажите своим строителям, чтобы в семь утра не шумели, – никак не унималась девица, – ну хотя бы в восемь пусть начинают сверлить. А то я не высыпаюсь совсем.

– Какие строители? – Валентин постарался выпрямиться и наконец-то посмотрел на свою собеседницу.

Она была примерно его возраста. Чёрные волосы выбивались из-под шапочки. Довольно симпатичное лицо.

– Ваши строители, – девушка растерялась, – которые вам ремонт делают. Вы же мой новый сосед?

В этот момент лифт громко скрипнул. Подпрыгнул. И остановился.

– Вы одна живёте? – зачем-то спросил Валентин.

Почему он задал этот дурацкий вопрос, он и сам потом не мог понять. Просто вдруг эта фраза взяла и сорвалась с языка.

Девушка побледнела и сделала шаг назад, упёршись в дверь лифта.

Валентин поморщился и открыл было рот, чтобы извиниться.

Именно в этот момент погас свет.

– Твою ж мать, – прошептал Валентин, – я не выдержу.

Где-то рядом в темноте раздались всхлипывания.

Валентин затих, стараясь сконцентрироваться на своих ощущениях в желудке и кишечнике. А ощущения там были не очень. Жутко хотелось в туалет. По-большому.

– Не убивайте меня, пожалуйста, – проскулила где-то рядом в темноте девушка, – не убивайте.

– Да не буду я тебя убивать, – отозвался Валентин и, чтобы как-то разрядить обстановку, решил пошутить: – Я по вторникам никого не убиваю.

Но, судя по тому, что всхлипывания стали громче, шутка не удалась.

– Чего ты ревёшь? – не выдержал Валентин, согнувшись пополам в углу проклятого лифта.

– Сегодня среда, – промычала в ответ девица.

– Чёрт, – выругался Валентин, – точно, среда сегодня. Но ты не переживай, я тебя не собираюсь убивать.

– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы, – завыла в своём углу девушка, – пожалуйста, не надо. Я никому не скажу. Ничего никому не скажу.

– Точно не скажешь? – спросил Валентин. – Никому?

– Никому-у-у, – подтвердила девица и завыла ещё сильнее.

И Валя решился.

Он скинул с себя куртку, чтобы не мешала. Расстегнул штаны. Стянул трусы.

В тот момент, когда он уже начал садиться на корточки, включился свет.

Обезумевшая от страха, забившаяся в угол лифта девушка увидела перед собой мужика со спущенными штанами.

– Мама! – вскрикнула она и, подпрыгнув вверх, ударилась головой о стенку лифта.

Ударилась и медленно осела на пол. Закатив глаза и, судя по всему, потеряв сознание.

Лифт, словно дождавшись отключки своей пассажирки, как ни в чём не бывало поехал дальше.

Валентин выматерился. Натянул на себя трусы. Штаны. Надел куртку.

Лифт остановился. Двери раскрылись. Девушка наполовину вывалилась наружу.

Валентин перешагнул через неё. Выбрался наружу, на лестничную площадку.

Входных дверей тут было две. В отличие от этажа Людмилы, где их было четыре.

Одна из дверей была обычная, серая, с металлическими накладками. Вторая новая, чёрная, затянутая полиэтиленом.

Валентин оглянулся. Девушка всё так же лежала на полу лифта, мешая дверям закрыться. Рядом с ней валялась розовая сумочка.

Валентин вздохнул. Схватил попутчицу за подмышки и вытащил на лестничную площадку.

Его ягодицы болели от напряжения. И действовал он уже на автомате. Подчиняясь не рассудку, а инстинктам.

Открыл розовую сумочку. Вытащил связку ключей. Направился к серой двери со вставками. Первый же ключ подошёл.

Валентин втащил безжизненное тело в квартиру. Включил свет в прихожей. И, срывая с себя одежду, ринулся к спасительной двери в конце коридора.

Ворвался в тесную комнату. Красная и белая плитка. Напротив входа стиральная машина. Справа широкая ванна. Рядом умывальник с тумбочкой внизу.

И никакого унитаза.

Валя понял, что он уже не успеет найти комнату с вожделенным белым другом. И повернувшись к ванне задом, присел на её край.