– Ну, и как свидание? – вопрос прозвучал строго, так могла бы допрашивать мамочка загулявшую дочку.

– Да так… – промямлила я. – Посидели, поболтали.

– Ничего не отсидели за столько времени? – насмешливо спросила Аллочка.

От ее тона мне стало совсем уж не по себе. Точно так же совсем недавно эти девицы взирали на Элю. И что? Сломанный каблук, падение, вывих…

Только сейчас я вспомнила, что хотела расспросить Романа, почему он выгнал Киру. Но, непутевая моя голова, забыла обо всем на свете. А что если она действовала не в одиночку? Вдруг Роман выгнал ее вообще не из-за этого инцидента? И настоящая преступница сейчас спокойно разгуливает по отелю, планируя устранение новой фаворитки, то есть, получается, меня? Ой, смогу ли я отделаться так же легко, как и Эльвира?

Я быстро засеменила по полутемному коридору в свою комнату, надеясь найти там убежище. Но стоило мне войти в номер, как в глаза ударил мощный поток электрического света. По всему полу были разложены большие листы бумаги, изрисованные женскими силуэтами.  Эля на коленях сидела перед одним из них и, высунув язык, что-то рисовала.

При моем появлении она оторвалась от своего занятия и с удивлением уставилась на меня, как будто не узнавала.

– Вдохновение – вещь внезапная, – наконец произнесла она, кивнув на рисунок.

Все понятно, встреча с сеньором Бернарди не прошла даром.

– А у тебя как все прошло? – спросила соседка, окинув меня красноречивым взглядом. – Ты даже побила мой рекорд позднего возвращения.

– Неплохо, – пожала я плечами.

Рассказывать ей в красках о нашем свидании не хотелось. Она-то не торопилась делиться со мной подробностями своего. Вот и пусть теперь помучается. А я тихонечко проскользнула в душ и долго стояла под его струями, смывая с себя морскую соль и впечатления от этой ночи.

На следующее утро я поняла, что самое страшное еще впереди. Девицы словно сговорились против меня. Стоило мне появиться в ресторанчике за завтраком, как разговоры моментально стихли. Все старались обходить меня стороной, как прокаженную.

Что ж, проживу и без них. Я разместилась за столиком в полном одиночестве и принялась уплетать тосты.

– Привет, – неожиданно раздался голос совсем рядом, и напротив меня опустилась Вика. Ее глаза, как всегда лучились добротой и заботой. Как я была ей рада! В этом серпентарии мне нужна хоть какая-нибудь поддержка.

– Фух, а я уж думала, что меня прокляли, и я больше не услышу в своей жизни ни одного доброго слова! – выдохнула я.

Вика засмеялась и постаралась меня успокоить:

– Не обращай внимания, подуются и перестанут. Главное зло проекта уже получило свою розу.

Она принялась за еду и как бы между прочим спросила:

– А что, у вас и правда что-то было? Аллочка до утра негодовала, вспоминая, что тебе хватило наглости трясти перед ее носом мокрыми волосами.

Вообще все события той ночи казались мне такими интимными, что делиться ими не хотелось совершенно ни с кем. Я мечтала спрятать их где-то в глубине своей памяти и выуживать оттуда только в те редкие минуты, когда мне удается остаться наедине с собой. Чтобы заново переживать эту лунную ночь, объятия, поцелуй…

– Все гораздо прозаичнее, – начала выпутываться я. – Просто Роман удивился, что я еще не была на море, и мы сходили искупаться.

– Ну и как оно, море? – заинтересовалась Вика. – Я ведь тоже еще ни разу там не была…

– Волшебное! – поделилась я. – Это было бесподобно, вода, тишина, и я плыву вдоль лунной дорожки…

– О! Купание при луне! – удивленно подняла брови подружка.

И я прикусила язык. Чего доброго, сейчас выболтаю все подробности и сама не замечу. Спасла ситуацию Валентина.

– Ну что, девчонки, поздравляю, – прогремел ее голос. – На сегодня никаких конкурсов не запланировано, так что наслаждайтесь выходным.

Участницы загудели, обсуждая, чем бы им заняться. А я быстренько выбралась из-за стола и побежала в номер.

Эли не было. Наверняка она уже расслабляется в каком-нибудь СПА. А чем я хуже? Планов у меня на этот день не было, я уже успела отснять каждый закуток этого отеля, так что тоже имею право отдохнуть. Недолго думая я побежала навстречу наслаждениям.

Руки у местных массажисток действительно были волшебными. С полчаса мне разминали мышцы так, что я жмурилась от удовольствия. Казалось, мое тело становится мягким и невесомым. Потом меня с ног до головы обложили теплыми камнями, и я наслаждалась новыми ощущениями.

Теперь бы еще в сауну! А кто, собственно, мне мешает?

Я спросила у массажистки, и та махнула рукой: туда, мол.

Я спрыгнула со стола и побежала в указанном направлении. К моему счастью, сауна была совершенно пуста. Я забралась на полку и, закрыв глаза, предалась воспоминаниям. Вот я плыву по светящейся серебром воде, вот меня касается рука и в следующую минуту губы обжигает поцелуем. Как будто снова я чувствовала близость Романа, его руки на моей талии, его дыхание и солоноватый привкус губ и океана…

От всего этого вкупе с сухим жаром сауны я совершенно разомлела. И очевидно, что сеанс надо заканчивать, а то растаю здесь до желеобразного состояния. Я соскочила на пол и дернула дверь. Раз, другой, третий. Ничего не понимаю. Открываться она не собралась. Я изо всех сил начала трясти ручку, но все напрасно.

– Эй! – закричала я. – Выпустите меня!

Но вокруг стояла полнейшая тишина. До меня дошла страшная истина. Я оказалась заперта в этой жаровне и, кажется, никто не придет мне на помощь.


Глава 28


Душно. Дышать уже нечем. Раскаленный влажный воздух только раздирает легкие. Еще чуть-чуть, и они превратятся в кровавые лохмотья.

Сколько я здесь? Не знаю. Сначала я кричала, звала на помощь. Никто не пришел. Бесполезно.

По моей коже стекали капельки пота, и начинало казаться, что еще чуть-чуть, и я вся растворюсь, как кусок сахара в стакане горячего чая.

Без сил я опустилась на пол около двери. Так немного легче. Может быть, я уже умерла и попала в ад? За что? За то, что позволяла себе млеть от поцелуев того, кто никак не мог стать моим?

Знала бы я, что все может закончиться вот так, я бы не стала его останавливать. Чего я боялась? Того, что будет потом? Так это ужасное «потом» может и вообще не наступить…

Перед глазами заплясали искрящиеся фиолетовые точки. Они описывали замысловатые фигуры: то выстраиваясь в ровный хоровод, то рассыпаясь в хаотическом беге. Еще немного, и я сама стану такой точкой, закружившись в этой бешеной пляске. И навсегда останусь здесь, в этом тесном помещении, ставшим моей персональной преисподней.

Я приготовилась к самому худшему, когда услышала за этой проклятой дверью звук шагов.

– Помогите, – простонала я.

Сил кричать уже не было, и из моего горла вырывались только хрипящие тихие звуки.

«Не уходите», – мысленно молила я. И, кажется, меня услышали. С той стороны раздался лязг, звонкий женский голос и, наконец, дверь отворилась. В мою темницу тут же проник поток свежего воздуха, принесший облегчение.

Я попыталась встать, но сил не хватило даже на это. Как сквозь туман я слышала испуганный голос женщины. Она что-то тараторила на непонятном мне языке. Затем обхватила меня за грудную клетку и вытащила из этого пекла.

Вокруг сразу столпился народ. Казалось, все говорили разом. Их голоса сливались в один сплошной гул. Перед глазами проносились лица. Бледные, испуганные. Валентина, Аллочка, Вика… Я хотела им сказать, что уже все хорошо, что самое страшное позади. Но язык не слушался.

Как будто со стороны я видела, как появились люди в светло-зеленых костюмах. Они озабоченно сновали вокруг меня, навешивали какие-то приборы. Больно! Что-то укололо в руку. Словно из ниоткуда появились носилки. На них водрузили мое тело и куда-то понесли.

Мне было все равно, куда и зачем. Тело вдруг пробил озноб неимоверной силы. Я дрожала, как в лихорадке. Остановите это, пожалуйста, остановите!

В автомобиле местной «Скорой помощи» было ужасно холодно. Сознание готово было вот-вот улететь, но я силой удерживала его. Нет, не хочу провалиться в эту пугающую темноту. Вдруг, у меня не получится вернуться?

Я попробовала пошевелить пальцами, которые, казалось, совсем похолодели. Нет, слушаются. Что-то теплое коснулось их. Пожатие. Я сфокусировала взгляд. Валентина.

– Держись, девочка, – прошептала она мне.

Я собрала остаток сил и кивнула. Я буду держаться. Я хочу жить. Теперь я буду жадно брать все, что предлагает мне этот мир.

В больнице нас уже ждали. Стремительно, так что все мелькало в глазах, меня отправили в палату. Здесь мирно пиликали многочисленные приборы, пахло лекарством, сквозь большое окно пробивались яркие солнечные лучи.

Мне снова что-то вкололи в руку, и вдруг стало очень хорошо и спокойно. Только очень хотелось спать. Я закрыла глаза, но вдруг в сознание ворвался до боли знакомый голос. Я не понимала, что он говорил, это был какой-то другой язык, красивый, певучий. На таком обычно признаются в любви.

Однако голос звучал строго и требовательно. Я приподняла веки и сквозь ресницы увидела Романа. Он что-то говорил невысокой женщине в зеленом костюме, а она как будто оправдывалась. Неужели он примчался сюда ради меня? Или мне все это снится?

– Роман, – тихонечко позвала я.

Он замер на полуслове и повернул голову в мою сторону.

– Лана, как ты? – тревожно спросил он, присаживаясь на стул у моей кровати и напряженно вглядываясь мне в лицо.

 Его черты, как и все остальное, расплывались. Только сверкающие глаза, эти два уголька, продолжали гореть сквозь туман. Но вот погасли и они, и я погрузилась в безмятежный сон. Я засыпала, словно успокоенная его присутствием. Теперь я точно знала, что все будет хорошо.


Когда я проснулась, уже было темно, лишь где-то в углу тускло светил какой-то прибор. До меня не сразу дошло, где я нахожусь. Память восстанавливалась постепенно. Массаж, сауна, закрытая дверь, спасение, Роман…