Однако одно она знала твердо.

– Я хочу быть с тобой, – прошептала она, подавшись вперед и упершись лбом в его лоб. – Сейчас.

Алек облегченно вздохнул.

– О боже, ты не представляешь, как я рад это слышать! Если бы ты решила вернуться в свою комнату, боюсь, я был бы вынужден погрузиться с головой в ванну, наполненную холодной водой. Или выйти наружу и броситься в ближайшую речку.

Иди засмеялась.

– Звучит довольно неприятно. Зачем же это делать?

Алек снова присел на корточки и многозначительно посмотрел вниз на свои колени. Иди проследила за его взглядом. Увидев, как он прикрывается своим килтом, она не знала, то ли засмеяться, то ли покраснеть.

В конечном счете она покраснела, поскольку впечатляющее возбуждение Алека, явно проступавшее сквозь ткань, едва ли могло быть причиной для смеха. Все это вызывало волнение, но никак не выглядело забавным.

Он поднялся с плавной мужской грацией. При этом его возбуждение под шерстяным килтом естественно оказалось на уровне ее глаз. У Иди невольно возникло желание прикоснуться к нему пальцами, но она решила, что это будет слишком дерзкий поступок с ее стороны.

– Давай снимем оставшуюся часть твоей одежды? – предложил Алек. Его хрипловатый голос прозвучал глухо, отчего ее нервы напряглись до придела. – Я не могу видеть тебя всю под этой нелепой фланелью.

– Это была мамина идея, – сказала Иди, когда он начал умело расстегивать пуговицы ее халата. – Она была убеждена, что мы замерзнем до смерти, если не закутаемся в несколько слоев. Радуйся, что я не надела еще теплую накидку поверх всего этого.

Алек стянул халат с ее рук и далее до самых бедер. Иди слегка приподнялась на руках, чтобы помочь ему.

– Шотландия в культурном отношении – это не какая-нибудь Монголия.

– Скажи это моей матери.

– Ты должна убедить леди Риз, что отныне я намерен согревать по ночам ее дочь.

Иди широко раскрыла глаза.

– О боже, я не стану говорить ей такое.

Алек усмехнулся и отбросил ее халат в конец кровати.

– Да, пожалуй, это разумно. Хотя должен признать, ты выглядишь весьма соблазнительной даже во фланелевой рубашке.

Иди улыбнулась. Ее ночная рубашка была теплой, мягкой, с кружевами и шелковыми лентами.

– Как видишь, она достаточно модная.

– Я предпочел бы видеть тебя обнаженной, – сказал Алек, протягивая к ней руку.

Он обхватил одну из ее грудей и потер большим пальцем сосок, который уже начал твердеть. А когда Алек сжал его двумя пальцами, у Иди невольно вырвался стон. Его ласка вызвала восхитительное ощущение в глубине живота и между бедер.

– Боже, какой он соблазнительный, – пробормотал Алек. Сосок напрягся и торчал сквозь ткань рубашки. – Не могу дождаться, когда смогу взять его в рот, девонька.

– М-м, он такой благодаря тебе, – сказала Иди, стараясь не проявлять своего смущения и возбуждения.

Алек, казалось, решил не спешить и теперь воспользовался обеими руками, лаская ее груди. Возможно, он давал Иди время освоиться в этой необычной ситуации, и она оценила это. Однако его ласки действовали возбуждающе, и Иди уже не могла сидеть спокойно.

Когда он задрал ее рубашку до бедер, широко раздвинул ее ноги и устроился между ними, Иди невольно вскрикнула. Но затем его руки опять легли на ее груди, возобновив мучительные возбуждающие ласки. Зажав между пальцами одновременно оба соска, он начал перекатывать их, отчего Иди застонала и откинула голову назад. Ощущение было бесподобным.

Сейчас она вспомнила о его желании взять в рот ее сосок, и ей тоже захотелось почувствовать его ласки зубами и языком.

– Алек, – чуть слышно сказала Иди, откинувшись назад и опираясь на локти. Чудо, что она вообще могла еще оставаться в вертикальном положении, едва только он прикоснулся к ней.

Он положил руки ей на плечи, устремив на нее страстный жадный взгляд, и Иди напряглась в предвкушении.

– Тебе нравится все это, милая? – спросил Алек хриплым голосом. – Ты хочешь большего?

– Да, пожалуйста, – прошептала Иди.

Она обвила рукой его шею и притянула к себе голову для поцелуя. Он навалился на нее и охотно ответил, проникнув языком между ее губ. Иди раскрыла рот, наслаждаясь горячим, влажным скольжением. Когда она начала посасывать его язык, он с рычанием слегка отстранился и прикусил ее нижнюю губу. Она заерзала под ним, почувствовав страстное желание и влагу между бедер.

Алек прильнул к ней долгим, неторопливым, властным поцелуем. Он не спешил, наслаждаясь этой лаской. Именно такой поцелуй Иди представляла в своих мечтах – горячий, соблазнительный, влажный и глубокий, на грани владения собой. Он выражал грубую похоть, но в то же время был чрезвычайно нежным и возбуждающим, словно Алек всем своим существом сосредоточился на том, чтобы доставить ей необычайное наслаждение.

Казалось, он давал ей больше, чем брал, и это отличало его поцелуй от тех, что когда-либо были у Иди.

Она невольно вспомнила сэра Малколма и его слюнявые лобзания и не смогла сдержать смех.

Алек резко отпрянул.

– Иди, что, черт возьми, тебя рассмешило?

Слегка обиженное выражение его лица заставило ее опять хихикнуть.

– Это не относится к тебе, поверь, – сказала она. – Просто я вдруг вспомнила кое-что смешное.

Он сузил глаза. На лице его отразилось интригующее сочетание мужского гнева и страсти. От этого ей стало немного не по себе.

– Что именно? – требовательно спросил Алек.

– Я подумала, как хорош твой поцелуй. Он совсем не похож на тот слюнявый, который сэр…

Алек застонал, и голова его упала на ее грудь.

– Клянусь, я убью Баннистера, как только увижу его.

Затем он поднял голову, глядя на Иди страстным, собственническим взглядом. Она завертелась от удовольствия.

– Ведь ты не ревнуешь, не так ли?

– Я безумно ревную к любому мужчине, который прикасался к тебе, – прорычал он.

На это раз она слегка поежилась.

– Это прекрасно. В таком случае я постараюсь заставлять тебя ревновать как можно чаще.

Алек принудил ее сесть прямо.

– А за это, мисс Наглость, вы заслуживаете наказания.

Это прозвучало довольно забавно.

– В самом деле? Какого наказания?

– Прежде всего, я собираюсь заставить тебя выбросить эти мысли из головы, а потом буду делать с тобой все, что мне захочется.

Не успела она открыть рот, как Алек стянул с нее ночную рубашку, оставив совершенно голой. Его глаза вспыхнули страстным огнем, когда он отступил назад, чтобы полюбоваться ею.

Иди сидела на краю постели, не зная, что делать, и чувствуя, что краснеет с головы до пят. Ее еще ни разу не видел полностью обнаженной мужчина, пусть это и ее будущий муж. Ей потребовалось немало мужества, чтобы не скрыться как можно быстрее под одеялом. Ее рука непроизвольно потянулась к одеялу, но взглянув на лицо Алека, Иди остановилась. Его скулы раскраснелись под слоем загара, и глаза были широко раскрыты. Грудь тяжело вздымалась и опускалась, и он приложил руку к сердцу.

– О боже, девонька, – сказал он низким, почти благоговейным голосом. – Ты просто убиваешь меня. Но лучшей смерти я не мог бы придумать.

Это были странные, если не сказать прекрасные слова. И хотя Иди не могла справиться со своей застенчивостью, она должна была признать, что ей нравился его жадный взгляд.

Заметив его восхищение, Иди осмелела и слегка откинулась назад, опираясь на руки. От этого ее груди приподнялись, демонстрируя затвердевшие и раскрасневшиеся соски. Алек уставился на них потемневшим от страсти взглядом.

– Ну, – произнесла она хрипловатым голосом, поддразнивая его, – ты не собираешься наказывать меня?

У него вырвался смех, похожий скорее на стон, затем он сделал шаг вперед. Положив руки на внутренние стороны ее бедер, он раздвинул их. Сердце Иди скакнуло в груди, но она не пошевелилась, позволив ему разглядывать ее.

– Ты самое прекрасное создание, какое я когда-либо видел, – глухо произнес Алек, раздвигая ее колени чуть шире. Боже милостивый, теперь он мог видеть каждую интимную деталь. – Ты такая приятная и розовенькая. Такая прелестная.

Он осторожно провел пальцами по ее пушку.

– Какие у тебя золотистые завитки. Не могу дождаться, когда глубоко войду в тебя, любовь моя, так, чтобы эти волосики щекотали мою кожу.

У Иди пересохло во рту. Она облизнула губу, прежде чем смогла заговорить:

– Ты хочешь сделать это сейчас?

Он посмотрел на нее с таким алчным выражением лица, что у нее не осталось сомнений на этот счет.

– Нет еще. Я хочу сначала подготовить тебя.

– Что это значит?

– Я покажу тебе. – Алек уложил ее на спину так, что ее ноги ниже коленей свисали с постели. Затем завел ее руки за голову, обхватив запястья.

Теперь она оказалась полностью в его власти, лежа на спине так, что его ноги находились между ее раздвинутых бедер. Шерсть его килта касалась ее кожи в самых чувствительных местах. Раньше Иди никогда не испытывала ничего подобного даже от своих осторожных тайных исследований. Это было невероятно приятное ощущение.

Его озорная улыбка зажгла огонь в ее крови. И все же она не позволит ему одержать верх над ней.

– И что теперь? – спросила Иди, стараясь казаться дерзкой.

– А вот что, – громко произнес Алек и начал целовать ее шею, слегка покусывая и лаская языком. Иди охватила дрожь, и она попыталась, но не смогла, освободиться от его захвата.

– Так-то вот, любовь моя, – сказал он глухо, уткнувшись носом в ее ключицу. – Можешь дергаться, сколько хочешь, но знай – я не отпущу тебя. Теперь ты всецело в моей власти.

Это прозвучало ужасно порочно и одновременно волнующе, и Иди невольно задвигалась под ним. При этом ее груди соприкоснулись с жесткими волосами на его мускулистой груди, и она судорожно втянула воздух. Ее напряженные соски терлись о его кожу, заставляя ее выгибаться, чтобы прижаться плотнее в отчаянной попытке успокоить приятный зуд.