Наташа Шторм - Как в сказке

В виду отсутствия собственных сил и домработницы Ниночки, я с благодарностью передала заботу о чистоте рыжему другу. Парень ловко управлялся с тряпкой и шваброй, а Кощей не поленился, сгонял в супермаркет и теперь, повязав фартук, жарил мясо на нашей просторной кухне.

Звонок в двери совершенно не испугал. Наверное, господа полицейские нагрянули. И точно. Беседа длилась не более получаса. На все вопросы я только пожимала плечами, мол, и сама удивлена не меньше. Пусть разбираются со своим спецотделом, который был в курсе операции.

Наступил вечер, а Егор так и не появился. Я занервничала.

– Андрей Григорьевич! Где Ваш сын?

– Ты о каком? ― он погрозил мне пальцем.

– Не придуривайтесь. Я знаю, что Егор в Париже. Как Вы могли это допустить?

Щелчок входной двери.

На пороге возникли два брата.

– Вась, а нам скучно в Москве стало, вот решили…― Иван широко улыбнулся.

– Не трать красноречия, ― гаркнул Кощей. ― Вас раскусили.

Я надула губки.

– Ладно ты, придурок, каких свет не видывал, Ванька, но как мог ты, муж мой, отец моего ребёнка, так необдуманно рисковать? Убить вас мало.

Егор хохотнул.

– Вась, я лучший. Только я мог защитить тебя, а то, что ты не уйдёшь живой, отец сразу просёк. А Ванька, он помогал. Я без него не справился бы.

– Круто. Только ты сноровку растерял. Мэра положил, а Ван Гога ранил.

– Да это он специально, чтобы батя с дружком старым попрощаться успел, чтобы знал, гнида, откуда смерть его пришла. ― Иван по-хозяйски развалился на диване и обнял меня за плечи. ― А ты молодец, Василиса, горжусь.

Я высвободилась и подошла к мужу.

– Как себя чувствуешь?

Егор усалил меня к себе на колени и крепко прижал к груди. И тут острая боль пронзила моё тело. Муж перепугался и разжал объятья.

– Вась, прости, я не хотел!

Хватаясь за живот, сползла на пол.

– Да ты-то тут причём? Кажется, началось.

Да, я и не сомневалась, что трое с половиной сильных мужчин окажутся беспомощными, если дело коснётся родов. Ванька и Анри носились по квартире в поисках неизвестно чего, хотя я чётко сформулировала, что все мои вещи, которые стоило упаковать, лежат в шкафу. Егор пытался дозвониться доктору, но телефон постоянно вываливался из его рук. А свёкра трясло, как осиновый лист.

В промежутках между схватками я поманила его пальцем.

– Помните, Андрей Григорьевич, Вы желание мне одно задолжали?

Старик кивнул.

– Так вот. Я хочу рожать в Москве-е-е! Сделайте что нибу-у-удь!

Острый приступ боли выключил сознание.

Открыв глаза, увидела прыгающее пятно. Медленно сфокусировала зрение. Пятно увеличилось, но прыгать не перестало. Ага, теперь и очертания появились. Мама в бумажном халате и смешной шапочке передвигалась по палате, качая голубой свёрток.

Провела по животу рукой. Прокесарили. А хотелось рожать самой. Ладно, может второго… Я улыбнулась. Мама подошла и положила моего сына рядом.

– Это самый красивый мальчик на свете.

Я с любовью погладила смоляные кудряшки и поцеловала крошечный носик.

– Вась, ты ничего не замечаешь?

Повертев головой, расхохоталась. В углу стоял Российский флаг, на столике крошечная Спасская башня, утопавшая в снегу, а на подоконнике ― настоящий самовар. Кощей исполнил-таки моё желание, как смог. На то он и Кощей, а не Дед Мороз.

Мама подняла внука и положила в стеклянный кювет.

– Давай, помогу встать.

Медленно, мы подошли к окну. Раиса, Коста, Ахиллес и Констанция махали изо всех сил. Ванька и Андрей Григорьевич, наоборот, были торжественны и серьёзны. И в центре пёстрой толпы, опираясь на трость, стоял Егор. Я знала, что плакать нельзя, что кормящим вредно лить слёзы, и всё же не смогла сдержаться. Прилипнув к стеклу, дыхнула на него и нарисовала пальцем сердце. Сейчас я чувствовала себя абсолютно счастливой. Синяя Птица, в простонародье, Счастье Женское, сидела между мной и самоваром, чистила пёрышки и не собиралась никуда улетать.

Я зажмурилась. События последнего года пролетели перед глазами, как кадры старого немого кино. Если бы я всё знала заранее, согласилась бы пройти через это снова? Ответ был готов. Да, и сто раз да!

Я сидела в кресле, поглаживая округлившийся живот, и наблюдала, как пятилетний Егор и трёхлетний Василий гоняют по ковру машинки.

Муж нервно ходил по комнате.

– Нет, Василиса, я просто ума не приложу, как назвать третьего.

– Ага. На первых двух имена закончились.

Егор-старший присел рядом и взъерошил густые волосы.

– Нет, ну правда…

Звонок в дверь. Мы никого не ждали.

– Давай, сделаем вид, что нас нет дома! ― я хохотнула.

– А вдруг твои, сюрприз сделать решили?

– Ладно, открывай.

По характерному шуму в прихожей я поняла, кого принесла нелёгкая, на ночь глядя. Анри вошёл в гостиную и сразу же схватил в охапку малышей.

– Поставь детей на место, раздавишь. ― Я обняла высокого молодого человека, который стал для нас с Егором родным. ― Тебя сначала накормить напоить и в баньке искупать, или новости итак выложишь?

Анри отдал под козырёк.

– Задание партии и правительства выполнено. Деньги в приют переведены, с властями согласовано. Весной начнётся строительство школы и жилых корпусов. ― Он раскрыл папку. ― Вот бумаги по фонду. «Твори добро». Довольна?

Я просмотрела документы. Да, бриллианты пошли на доброе дело.

– А чего чемоданы стоят? Уезжаете куда?

Егор кивнул.

– Вася решила хоть третьего в России родить. Вот пунктик у неё. Понимаешь?

Я встала с дивана и тут же согнулась пополам. Резкая боль пронзила тело. Только не это! До родов оставалось две недели. Думала, успею закончить все дела. И опять просчиталась.

– Вась, ты чего? ― глаза мужа медленно ползли на лоб.

– Не чевокай, а доктора вызывай, а то сам роды принимать тут будешь.

Мужчины позеленели.

Пока, по хорошей традиции, парни носились по комнате, роняя всё подряд, я набрала номер свёкра.

– А, привет, дорогая. Готовимся к встрече. Клинику тебе подобрали лучшую, палату с видом на Кремль.

Я хохотнула.

– Придержите палату годика на три. Боюсь, опять не долечу. Но вот в четвёртый раз…

Моё Женское Счастье лукаво подмигнуло, мол, какие наши годы!