– Конечно, – вежливо ответила она. – Как это необычно! Вы трое до сих пор неразлучны. Что ж, я, по крайней мере, смогу всем рассказать, что я путешествовала с герцогиней Редмейн. В школе все считали, что вы трое останетесь безнадежными старыми девами. А теперь осталось выдать замуж только двоих. Правда, я сомневаюсь, что они сумеют заполучить таких выгодных мужей. Надеюсь, вы простите мне мою прямоту, ваша светлость.

Пирс не пропускал ни одного слова и мысленно усмехнулся, когда Александра сжала его руку, словно утверждая свои права. Ему хотелось напомнить леди Трокмортон, что она не путешествовала с ними, а бесцеремонно навязалась, однако он не стал этого делать, а лишь вежливо поклонился и пробормотал:

– Разумеется.

– Многие думали… – она прижала палец к подбородку, – что же все-таки случилось с Морисом де Мар- шандом. Он был весьма впечатляющим директором, не так ли?

– Да уж. – Александра смотрела куда-то в сторону.

– Думаете, бежал с любовницей? – спросил Пирс. – Или украл школьные деньги и скрылся? – «Или совершил самоубийство», – добавил он уже мысленно. Одной только мысли о толпе хихикающих дебютанток, с которой надо как-то справляться, по его мнению, было достаточно, чтобы нормальный мужчина вложил дуло пистолета себе в рот и спустил курок.

– Кто знает? – Джулия пожала печами. – Хотя власти подозревали убийство. Говорят, в его кабинете нашли кровь и еще какие-то свидетельства.

– Насколько я помню, ни одно из свидетельств не было убедительным, – вмешалась Александра. – Коронер говорил, что никаких доказательств смерти нет.

– Я помню. Человек просто исчез. Растворился в воздухе. Наверное, был какой-то свидетель…

Александра подалась вперед:

– Свидетели могут ошибаться. И еще они могут лжесвидетельствовать. Наука – нет. Если собираешься рассуждать об убийстве, нужны доказательства.

– На самом деле, – задумчиво произнесла Джулия, – не нужно никаких доказательств, чтобы поговорить о чем-то, дорогая. Это же просто разговор и ничего больше. Не понимаю, почему это тебя раздражает. Никто же не обвиняет в убийстве тебя. – Джулия засмеялась. – Как тебе нравится такая идея?

Пирс ощутил гордость за свою жену. Она прежде всего ученый – непреклонный и страстный, всегда думающий в первую очередь о поисках истины. Позиция, достойная уважения.

– Если ваш директор действительно был убит, леди Трокмортон, как вы думаете, кто это сделал? – лениво спросил он, радуясь, что место раскопок уже совсем близко.

– Это же очевидно, – фыркнула Джулия и в упор уставилась на Александру. – Я всегда знала.

Александра даже не заметила, как изо всех сил вцепилась в руку мужа. Можно сказать, ее пальцы превратились в когти.

– Кто? – воскликнула она.

Джулия улыбнулась, наслаждаясь всеобщим вниманием:

– Или его любовница, или…

Глава 21

«Или садовник».

Александра с трудом разжала зубы и потерла занывшую челюсть. Она отвела глаза от ящика с костями, которые тщательно сортировала, и покосилась на мужа, как раз в этот момент погрузившего ковшик в ведро с водой.

Слова Джулии засели в ее мозгу ядовитой занозой.

Де Маршанд был убит не любовницей, а жертвой, и похоронен садовником.

Джулия что-то знала? Или это пустая болтовня?

Или все-таки садовник оказался не настолько надежным, как они считали?

Жан-Ив все эти дни был на раскопках. Он внимательно наблюдал за ней и улыбался, встретившись с ней взглядом.

Как сейчас.

Александра старательно улыбалась в ответ, хотя у нее плохо получалось. И еще она начинала переживать, если видела, как он сталкивается в процессе работы с ее мужем.

Неужели его сердечность – не более чем маска, под которой скрываются жадность и злоба?

Завтра все станет ясно.

Закончив устанавливать крепи в тоннелях и сводчатой крипте, Редмейн и Форсайт начали выносить ящики с артефактами, которые уже были упакованы, пока Александра завершала работу над костями Ивара Редмейна.

Она бы работала быстрее, если бы не отвлекающие факторы, не последним из которых был ее варвар-супруг.

Все утро он ворочал камни и груды земли, помогая Форсайту и инженерами укреплять тоннель, ведущий в крипту Редмейна.

Его лоб и шея были покрыты потом, который блестел в свете фонаря. Пирс расстегнул верхние пуговицы на рубашке, и было видно, как напрягаются его грудные мышцы.

Неожиданно у Александры пересохло во рту. Она ощутила сильнейшую жажду, которую невозможно было удовлетворить водой.

Она запретила себе смотреть. Запретила хотеть.

Еще очень многое нужно было сделать. Слишком многое поставлено на карту. Ей есть о чем думать и тревожиться, помимо отвлекающих проявлений его необузданной мужской силы.

Кроме того, он был абсолютно невыносим весь день, превращая каждое путешествие с грузом по тоннелю в открытое соперничество и взваливая на свои плечи самую тяжелую ношу.

Один раз он всучил Форсайту ящик с костями животных, ехидно заметив, что кости полые и легкие. После этого он поднял загруженный железным оружием ящик размером с небольшую лошадь и припустился рысью – рысью! – по тоннелю.

Стоит ли удивляться, что он выпил почти целое ведро воды?

Александра не могла решить, кто ее раздражает сильнее: Редмейн, который ведет себя как глупый самонадеянный подросток, или она сама, которая втайне восхищается его силой.

И в довершение всего Джулия постоянно вертелась под ногами и наслаждалась происходящим. Она везде ходила, все трогала, крутила в руках, роняла и не поднимала и изводила Форсайта и Александру бесконечными глупыми вопросами.

Что касается бедного доктора Форсайта, сила которого была поставлена под сомнение перед рабочими и двумя женщинами, он делал все от него зависящее, чтобы не отстать от Редмейна.

Помимо этого Александра чувствовала огромную ответственность за хрупкие кости, да и письмо шантажиста, казалось, уже прожгло дыру в кармане ее юбки и грозило вот-вот через нее вывалиться. В общем, напряжение было слишком велико. Мышцы сводило от напряжения, и от плеч к затылку уже начала подниматься боль.

Форсайт подошел к Редмейну, все еще стоявшему у ведра с водой, и стал ждать своей очереди. Он выглядел совершенно измотанным – весь в поту, с покрасневшим лицом – таким она его никогда не видела.

Пожалев его, она ободряюще улыбнулась. Форсайт улыбнулся в ответ, но его тут же отвлекла Джулия.

Этот обмен взглядами не остался незамеченным Редмейном, который сразу поставил ковшик и направился к жене.

Заметив огонь в его глазах, Александра едва не выронила бедренную кость и сосредоточилась на работе. Она не подняла глаз, даже когда муж подошел к ней вплотную и заговорил:

– Ты можешь расточать ему свои милые улыбки, жена, – шепнул он ей на ухо, – потому что все твои чувственные стоны и вздохи – мои.

Проигнорировав трепет крыльев бабочек в животе, Александра покосилась на Форсайта, желая убедиться, что он не слышал непристойное замечание.

Форсайт склонил голову к Джулии и вроде бы не обращал на них внимания.

Александра повернулась к мужу, потрясая бедренной костью… И напрочь забыла, что хотела сказать.

Почему он все время так маняще пахнет? Даже запах его пота нельзя назвать отталкивающим – чисто мужской мускусный запах со слабой примесью соли.

Она сумела произнести только два слова:

– Ты недобр.

Редмейн пожал плечами, наклонился и чмокнул жену в подбородок.

– Я честен, – сообщил он.

– Ты ведешь себя нелепо… скандально…

– Так кто же из нас недобр? – Редмейн ткнулся носом в чувствительную кожу за ушком жены.

Она оттолкнула его, не потому что хотела, а потому что понимала опасность его пьянящих прикосновений.

– Это последние кости. – Чтобы отвлечь мужа, она протянула ему берцовую кость его предка. – Должна признать, мужчины линии Редмейнов обладают замечательным физическим строением. Ивар всего на пару дюймов ниже тебя, но бьюсь об заклад, он был таким же большим и сильным. И еще у него здоровые зубы. У тебя тоже.

Пирс провел кончиком языка по зубам, словно проверяя их здоровье, а его глаза сияли, словно море в ясный летний день.

– Поэтические комплименты моей жены не могут не радовать, – заявил он и вздохнул.

Александра нахмурилась, решив не поддаваться чарам.

– Я обнаружила несколько сломанных и сросшихся костей, – сказала она. – Вероятно, большинство переломов получено в сражениях, однако большая берцовая кость была сломана еще в детстве. Но во всем остальном он был здоров и крепок. Коленные чашечки не повреждены, суставы здоровы. Причина смерти, вероятно, как-то связана с внутренними органами, поскольку кости не имеют признаков заболевания, по крайней мере на первый взгляд.

– Здоровый мужчина. – Пирс кивнул, с уважением взирая на кости. – Мне повезло иметь такого предка.

– Это был очень сильный мужчина, – задумчиво проговорила Александра. – Настоящий лидер. И с его стороны было бы несправедливо считать, что другие могут ему соответствовать. Такое попросту невозможно.

– Я понял. – Он ухмыльнулся, косясь на Форсайта. – Полагаю, другие были достаточно разумны, чтобы не бросать ему вызов. А если они это делали, он ломал не только их тела, но и волю. – Пирс попытался вытереть со щеки жены пятнышко грязи, но только размазал его. – Будь благодарна, жена, что ты вышла замуж за герцога, а не за варвара, одержимого страстью к разрушению, – сказал он, поцеловал ее в губы, после чего взял у нее из рук берцовую кость предка и аккуратно положил ее в ящик.

Александра уставилась на мужа, не в силах решить, какое действие оказывает на нее его поведение: приводит в ярость или смущает. А он в это время легко закрыл ящик крышкой и пристукнул по ней не молотком, а кулаком.