Дарья Волкова - Как я увела жениха с чужой свадьбы

— Да знаю я, что вырос. Понимаю, что взрослый. И сам все решит. Только….

— Только — что?

— Счастья ему хочется, понимаешь? Чтобы счастлив был. А он с женщинами какой-то… все у него никак и наперекосяк.

— Скажи мне, Наташа, — Михаил Константинович решил, что с добавкой он успеет разобраться. — А на кого наш сын характером похож, как ты считаешь?

— Спрашиваешь! — фыркнула Наталья Ивановна. — Вылитый ты!

— Ну и чего ты тогда переживаешь? Если сын характером в меня. А я, между прочим, в женском вопросе — специалист высшего класса.

— Да ну?

— Ага. Очень удачно женился. Ты так не считаешь?

Наталья Ивановна некоторое время молча созерцала мужа. А потом расхохоталась.

— Ну ты и жук, Огарёв!

Михаил Константинович довольно кивнул и вернулся к ужину. Гроза миновала. А Наталья Ивановна снова вернулась к своему телефону и открыла страничку с фото.

— Да, красные волосы — дело наживное. А лицо у девочки хорошее. Может быть, и правда… срастется все. Миш, как думаешь, мне бы в двадцать пошли такие волосы?

Михаил Константинович Огарёв поперхнулся картошкой.

— У нас сегодня вечером гости.

— Какие? — я даже не сразу поняла, что именно мне сказали.

— Званые, — буркнул Огарёв. Он в последнее время преимущественно именно так и разговаривал — бурканьем.

Я зависла. Гостей у нас — так, нет никаких «нас»! — у Огарёва за все время, что я жила у него, не наблюдалось.

— А-а-а…. Н-у-у-у…. Мн-э-э-э… — с помощью этих невразумительных звуков я пытались стимулировать собственную умственную деятельность. Без заметных, надо сказать, успехов. И Ярослав надо мной смилостивился и снизошел до объяснений.

— Раз в квартал, в последний месяц, пятнадцатого числа мы собираемся с друзьями поиграть в преферанс.

«Понимаете, каждый год тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню», — как в синхронном переводе зазвучало у меня в голове знакомым всем без исключения голосом.

— И одного из друзей зовут Павлик? — продолжила я мысль.

— Нету Павлика, — Огарёв как-то странно посмотрел на меня. — Тоха, Игорян, Макс.

— Ясно, — вздохнула я. Так, надо собрать мозг в кучу. — Мне уйти, да?

— Да что ты так и норовишь уйти куда-то?! — заорал вдруг Огарёв. Потом выдохнул. Посопел. И продолжил уже спокойнее. — У нас эта традиция со студенческих времен сложилась. Там… в общем, это долгая история. Я к тому, что мы сегодня вечером будем пить пиво и резаться в карты. Наверное, будем шуметь. Но постараемся к двенадцати, самое позднее, к часу угомониться. Завтра ж хоть и пятница, а день-то рабочий. У меня встреч с утра назначено.

Я сидела за кухонным столом и вяло размышляла о том, куда делось мое фирменное умение не лезть за словом в карман. Словно все слова вдруг кончились, а новых не находилось. Или я их не знала.

Ярослав молча поставил передо мной чашку с чаем, я так же молча принялась его пить. И снова думать.

Уходить сегодня из дому — это совсем глупо. Ну не буду же я шарахаться непонятно где до двенадцати или даже до часу ночи? Да и вообще — это мой дом. Да, временно, но пока я здесь живу. И имею права. И обязанности.

— Может быть, вам приготовить чего-нибудь сегодня?

— Да что можно приготовить к пиву? — фыркнул Огарёв. — Рыбы и чипсов я куплю.

Вечером я ему показал — что.

Нет, я не стала выпендриваться. Но два противня палочек из слоеного теста с сыром пахли снова на весь подъезд, а в сотейнике на плите дожаривались крылышки в кисло-сладком соусе. А еще у меня были по плану и в резерве луковые кольца в кляре — если картежники это все сожрут.

— Так вот она какая, краса ненаглядная. И вправду — краса.

Я успела только улыбнуться — как Огарёв знакомым борцовским захватом прижал меня к себе.

— Это для меня она краса ненаглядная. Антонина, это Антон, Игорь, Максим.

Хорошие оказались ребята. С виду простые, но один — управляющий автосалоном, второй владеет собственной небольшой транспортной компанией, третий занимает не самую последнюю должность в каком-то СтройДорЧего-то. В общем, у них в политехе нормальных спецов готовят, могли бы гордиться.

Парни сели в гостиной за большой стол, второй, поменьше, я заставила тем, что можно приготовить к пиву. Сорвала комплиментов. Огарёв молчал. И даже непонятно, доволен он — или нет.

Я подумала вдруг о том, были ли эти ребята в тот судьбоносный день, когда Ярослав сбежал с собственной свадьбы у нашего подъезда. Решила, что наверняка были — ведь они же друзья еще со студенческих времен. Но к их чести надо отметить — они никак это не демонстрировали, не вспоминали ни Виолетту, ни несостоявшуюся свадьбу. Мое присутствие в квартире Огарёва они воспринимали как нечто естественное и даже приятное — судя по тому, как нахваливали мою стряпню.

Из обрывков разговора я поняла, что один из них женат и имеет ребенка, другой живет с подругой и там дело идет к свадьбе, а третий — вольный стрелок, как и Ярослав. Впрочем, кажется, друзья Ярослава его самого уже исключили из числа вольных стрелков. Что думал по этому поводу сам Огарёв, догадаться по его лицу было совершенно невозможно.

В общем, я устроилась на кухне — вместе с планшетом с сериалом и кастрюлей кляра. Луковые кольца были до времени заперты к пластиковом контейнере — рыдать я планировала под конец серии.

— Миха-а-алыч! — раздалось из гостиной манерное. А потом рык Огарёва и взрыв хохота. — Проиграл — иди за пивом.

Я не стала дожидаться явления Огарёва на кухне — достала из холодильника очередную запотевшую полторашку разливного. Поставила на плиту сотейник, налила в него масла и обернулась. Я же говорила, что стена между кухней и гостиной стеклянная, да?

Развеселая компания дружно над чем-то ржала и пихала друг друга то в плечо, то в грудь. Судя по всему, за пивом никто не собирался идти. Ну, если гора не идет к Магомету… И пока масло разогревается…

Мое появление с пивом было приветствовано радостным возгласами.

— Даже в Мюнхене на Октоберфесте не было таких шикарных бир-гел! — Антон наклонил бокал, пока я наливала ему пиво.

— Это которые по десять кружек за раз таскают? — хохотнул Игорь.

— Только дирндля не хватает, — поддержал тему Макс и, на мой недоуменный взгляд, пояснил. — Костюмчик это национальный баварский, рукава-фонарики, фартучек… корсет…

Я сообразила, о каком костюме идет речь, и даже мысленно прикинула его на себя. Мне должно быть хорошо. Но насладиться фантазиями мне не дали.

— Вот в Мюнхене и фантазируйте! — рявкнул не пойми с чего Огарёв. — А Тоня носит то, в чем ей удобно.

Сегодня удобно Тоне было во вполне приличных джинсах безо всяких там дыр и вполне консервативной кофточке милого розового девчачьего цвета. Но наливая пиво в полной тишине, я чувствовала, что сегодня Огарёву не нравится во мне все. И чем больше я стараюсь, тем хуже выходит.

Ну и черт с тобой. Сам за пивом ходи. И я вернулась на кухню. Там масло, поди, уже дымится. Не пропадать же кляру. И лук ждет не дождется, чтобы я немного порыдала.

***

В десять часов компания начала распадаться. Женатый Антон стал собираться домой.

— Тоха, ну ты чего, только игра пошла, не ломай квартет.

— Ну втроем доиграете.

— Втроем не то!

— Не-не, парни, я жене обещал быть дома к одиннадцати.

— Подкаблучник! Если жена мешает преферансу — бросай жену!

— Да ну вас!

В общем, Антон вызвал такси и уехал. Погрустневшая троица вернулась в гостиную, где я разглядывала расписанную пульку. А троица принялась разглядывать меня.

— Какая ставка?

— А-а-а… Э-э-э… — Игорь и Макс переглянулись. Огарёв же не сводил с меня напряженного взгляда.

— Вы не на деньги играете, что ли? — картинно изумилась я. — Нет, ну так не интересно. Давайте скинемся хотя б по рублику?

— А ты умеешь? — первым отмер Игорь.

— Объясняли когда-то правила, — скромно потупила глазки я.

— О, классно, давай, Тонь, ты на раздаче!

Мы сели за стол под невнятное и, кажется, недовольное бормотание Огарёва. И за пивом бегать, как хозяину, пришлось, кстати, ему.

***

Перевалило за полночь. Мой выигрыш составил чуть меньше четырехсот рублей, и мне его со смехом вручили. А на меня вдруг напала дикая неловкость, пока мы вдвоем с Ярославом провожали гостей, и они бессвязно рассыпались в комплиментах моим талантам — кулинарным и картежным. Ой, да было бы за что хвалить!

Игре в преферанс меня научил дядя Витя. Фенин папа. Ага, тот самый, который без половины пальца и который назвал свою дочь Фёклой. Он, кстати, в преферанс научил не только меня играть — но и Феню с Ганей. И у нас сложилась вполне пристойная карточная компания. Мне кажется, дядя Витя очень хотел сына. Но у него было только две дочери — Феня и еще одна, старшая, от первого брака. В общем, мы ему были за сыновей, наверное. Он научил нас играть в преферанс, в шахматы, водить машину, открывать пиво ключами и куда бить, если пристают. А еще он называл нас Ыньки. Потому что Фенька, Тонька и Ганька. А вместе — Ыньки. Хороший, в общем, мужик дядя Витя. Вместо отца мне был.

Но большой моей и дядеВитиной заслуги в сегодняшнем выигрыше не было. Просто ребята были уже прилично поддатые, особенно Макс с Игорем, а Огарёв просто почему-то очень рассеян. Выиграть у них не составило большого труда.

— Тонечка, ты обязана дать нам возможность отыграться! — гости все еще толпились в дверях и все никак не уходили.

— Конечно, — с нажимом ответил за меня Огарёв. — Обязательно.