Выхожу на улицу. Свет от фонарей немного разбавляет сумрак, но не так чтобы очень. Экономия в нашем районе дело естественное. Кому мы особо нужны?!

По началу стараюсь идти поближе к остальным работницам, так спокойнее, но постепенно наши пути расходятся. В какой-то момент остаюсь одна. Зубы неприятно стучат. Все время мерзну, вне зависимости от погоды.

В предрассветных сумерках идти в принципе не очень далеко, но ходить по трущобам в ночи не самое приятное занятие. Отвлекаю себя разглядыванием своей обуви и мыслями не о чем.

Я практически подхожу к своему кварталу, когда все чувства обостряются и меня накрывает тревогой.

Прибавляю шагу, и в какой-то момент практически налетаю на крепкую мужскую фигуру, возникшую на моем пути. Застываю. Делаю шаг назад. Опускаю взгляд, избегая зрительного контакта. Хочу обойти возникшую преграду, но мужские грубые ботинки зеркалят мое движение, вновь преграждая мне путь.

Поднимаю взгляд и в скудном свете уличного фонаря натыкаюсь на наглые карие глаза, похабно рассматривающие мою фигуру. Вижу животный оскал и жажду в лице обычного представителя местной шпаны. Понимаю, что подобные в нашем районе по одиночке не ходят. Подозреваю, что как минимум еще парочка наблюдают за нами со стороны, страхуя своего подельника.

— Ути какая девочка… — нагло и смачно сплюнув под ноги улыбается представитель местной уличной братии.

— С дороги уйди. — спокойно отвечаю, не поднимая глаз. В наших трущобах взгляд прямо в глаза может быть рассмотрен, как вызов, а выводить уголовника не хочу. Шпана любит попугать и прессануть более слабых. Все еще надеюсь, что дальше словесной перепалки не зайдет.

Я не готова к этой встрече, никак не готова, на душе пепел и боль, которую шакалы почуяли за версту и прискакали добивать.

— Борзая какая, зазналась, одноклассника чоли не узнаешь?!

Вскидываю глаза и в шоке смотрю в наглое прыщавое лицо хулигана. Переломанный нос и некрасивые одутловатые черты. Судя по всему, местная шестерка. Ничем хорошим эта встреча не обернется.

— Здравствуй, Пимпл (прыщ — англ.). Узнала, конечно, ты прости по началу не признала, — наконец отвечаю и опять опускаю взгляд на асфальт.

Хоть бы пронесло.

В ответ на мою реплику бывший одноклассник опять смачно сплевывает. На этот раз уже мне под ноги. Делаю шаг назад.

Мерзко. Меня всю передергивает, и я не могу скрыть своих чувств. Состояние у меня сейчас такое, что плевать на все и на всех.

— Че ты носом вертишь, Адель, можно подумать, общаться близко не хочешь, — неприятный гогот.

Молча встречаю похабный взгляд. Стараюсь показать, что остаюсь безучастной и никак не проникаюсь его агрессией.

Все еще надеюсь, что меня просто задирают, но вот что-то в сознании проскальзывает предупреждением. Слишком уж взгляд у Пимпла пошлый, слюни разве что не текут, когда он рассматривает меня, с ног до головы. Приценивается… и на дне пустых глаз созревает похоть.

Чувствую, как страх окутывает, заставляя тело покрыться неприятными мурашками.

Он улыбается мерзковато, играя языком, немного высунув его и мазнув по губам. Вызывая у меня рвотный позыв. Мое отвращение проскальзывает наружу.

Кроткое движение толстых пальцев, и я читаю приказ подтянутся остальным, озираюсь, замечая, что с тыла на меня надвигаются еще двое парней.

Страх накрывает. Хочется рвануть с места и бежать! Но я не дура! От них не убежишь. Единственное, чего этим добьюсь — позволю войти в кураж и включится в азарт погони. Такие любят загонять жертву.

Заставляю себя стоять.

Смотрю в некрасивое, заросшее щетиной лицо бывшего одноклассника. Он выглядит зловеще в скупом освещении единственного фонаря.

Мы словно в очерченном круге, и я понимаю, что мне нельзя покидать этот крохотный островок света ни при каких условиях.

Сильнее вцепляюсь в ручку сумки, она не слишком тяжела, но если что могу шибануть ею своего визави…

Идиотка.

Что я могу против трех оголтелых мужиков?

Прыщ делает еще шаг ко мне, стою, не позволяя себе отшатнутся, шакалы чувствуют слабость, она их заводит, а я не могу позволить себе быть жертвой.

Если разок указать мне место псины у ноги борзых пацанов, ничего хорошего меня не ждет, а становится дешевой шлюхой и переходящим трофеем из рук в руки я не собираюсь.

Паника накатывает волнами. Липкий холодный пот течет меж лопаток и хочется почесаться.

Ситуация патовая.


Глава 36


Внезапный свет фар, полоснувший по глазам, скрежет тормозящего автомобиля и резкий хлопок закрывающейся двери. Все это звучит взрывом в моем сознании.

Застываю, наблюдая как огромный мужчина, чеканя шаг приближается к нашей веселой компании. Глаза пылают, губы с резким шрамом сжаты, желваки ходят на скулах. Хочется сделать шаг назад и бежать без оглядки.

Весь он сейчас транслирует агрессию и ярость. Подмечаю, что окружившие меня пацаны подбираются, устремив немигающий взгляд в сторону подошедшего и замершего рядом со мной Гринвуда.

Вот, кто действительно здесь страшен. У меня от него волосы на затылке шевелятся.

Он в бешенстве окидывает меня коротким жалящим взглядом и на дне глаз, сейчас кажущихся серыми дырами, обещание ада. Мне лично.

Фил выбрасывает руку, жесткая хватка выше локтя, тянет меня на себя, нависает, сигнализируя о своей опасности. Упирает взгляд исподлобья прямо в главного в этой шайке.

— Какого, твою мать, здесь происходит?!

Меня от этого глухого голоса трясти начинает. До этой секунды даже отдаленно не представляла с кем именно имею дело…

В ужасе смотрю на Гринвуда во все глаза. Хищный профиль, взгляд, прибивающий к земле, губы со шрамом побелели, тяжелая, резкая линия подбородка, с легкой небритостью отличается в свете острым темным росчерком.

Он напряжен словно пружина, тронешь и рванет. Высокий, крепкий, широкий в плечах, но сухощавый. Ни грамма жира. Отслеживает каждое движение оппонентов и меня подминает под себя, заставляет встать чуть позади.

Сглатываю. От него ноги подгибаются и вот теперь, если бы не его рука, вцепившаяся в меня, я бы действительно бежала со всех ног.

— Та. ндер… ты чего? — запинаясь спрашивает Пимпл, как то сдуваясь и опуская взгляд.

— Я же сказал ждать меня! Куда ломанулась?!

Слова Фила вроде как адресованы мне, но крупный мужчина, небрежно держа одну руку в кармане, непрерывно смотрит на преградившего мне путь пацана. И мне почему-то кажется, что у него в кармане наготове нечто такое, что можно будет использовано, если разборки превратятся в потасовку.

— В машину пошла. Сейчас. — рука, что вцепилась в локоть, придает мне ускорения в сторону припаркованного чуть поодаль трака.

Двое других, что преграждали путь отступают, давая мне пройти. Иду и бросаю взгляд на мощную фигуру Гринвуда, окруженную противниками.

Один против троих.

Забираюсь в машину, стоящую совсем рядом, и оставляю дверь приоткрытой, чтобы слышать, что будет происходить. Я оказалась в эпицентре уличной разборки и мне страшно за Фила.

До меня доноситься разговор на повышенных тонах:

— Брат, никто не знал, что шмара твоя, мы…

Звук глухого удара. Визг и двое других со спины делают шаг вперед, закрывая от меня происходящее. Не вижу, что делает Гринвуд. Он нависает над более низкорослым противником, судя по всему, держит его за грудки одной рукой и приближает к своему лицу.

— Еще слово вякни, останешься без яиц. — голос пропитан угрозой.

— Да в чем базар я не понял? — почти воет парень в ответ, — у меня тут случайная встреча с одноклассницей…

— Гром… — глухо обрывается голос, далее идет отборный мат.

Гринвуд подбирается как-то, заминка и я слышу

— Я вас утырков на лоскуты зубами рвать буду!

— Тандееер… — внезапно орет Пимпл. Голос болью пропитан. Не понимаю, что происходит. Приглядываюсь, с трудом разглядываю происходящее в скудном свете уличного фонаря.

Мужик весь как-то неестественно натянут…

Догадка бьет в голову. Холодею, когда понимаю, что если одной рукой Гринвуд почти оторвал Пимпла от земли, то вторая с моего ракурса не особо видна. Она замерла в районе паха противника.

— Грооом, — взвыл уголовник, подтверждая мое дикое предположение. — Мы не знали! Брат, кончай психовать!

— Теперь знаешь, — ледяной голос в ответ, — на районе мазу пустишь. Кто этой девке присунуть попытается, без яиц оставлю, в крови утоплю. Моя сука.

Холодею. От слов этих дикий. От агрессии исходящей от Гринвуда, его наглости и самоуверенности. От понимания, что сейчас Фил не угрожает. Он ставит перед фактом своих дальнейших действий, расписав свои шаги по пунктам.

Страшно становиться. Быстро закрываю дверь, не рассчитываю силу удара и хлопаю с испугу. Прячу лицо в ладонях.

Дальше крики, маты и глухие удары.

Не хочу видеть кровавую уличную бойню, где Гринвуд один против троих.

Сижу так, не знаю сколько сижу и дрожу, пока дверь со стороны водителя не открывается и все пространство не заполняется горьковатым запахом опасного мужчины.

Гринвуд без слов вбивает педаль газа, и мы срываемся с места. До моего дома рукой подать. Отрываю руки и бросаю осторожный взгляд на водителя, замечая, что татуированная рука, что лежит на коробке передач вся в крови. Алая жидкость просто стекает с пальцев и течет по серебристому металлу.

Не могу понять его ли это кровь и в ужасе отвожу взгляд.

Я невыносимо наряжена. Теплая мужская рука накрывает мои ледяные и дрожащие пальцы. Гринвуд тянет меня на себя. Утыкаюсь в его плечо и чувствую исходящий жар от разгоряченного тела.

Резкий тормоз, я чуть не влетаю в переднюю панель, устремляю ошарашенный взгляд на мужчину, который не мигая смотрит на меня.