Нужно вытаскивать Эйрин. Я не могу потерять и ее. Если у нее и вправду воспаление легких, то нужны лекарства, благоприятные условия, а не конура, где все пропитано сыростью.

Случай решает все.

Дверь открывается и на пороге появляется огромный бритоголовый амбал. Целый шкаф с арматурой. Страшный, с ничего не говорящим выражением лица. Про таких говорят: ему что человека прибить, что в туалет сходить все одно.

Мужик внимательно осматривает меня с ног до головы и похабно улыбается, подмигнув.

— Че краля, че застыла, не хер на пороге ошиваться! Бегом в зал, сам хозяин прослушивание устраивает!

Огромная лапа хватает меня за плечо и толкает в сторону дверей. Вроде не сильно, но ускорение мне придает знатное.

Я просто влетаю в пространство клуба.

Огромное помещение разделено на зоны по цветовой гамме. Везде металл, хром и преобладание темных оттенков. Множество шестов по всему периметру и вышек видно для танцовщиц гоу-гоу.

Сейчас клуб заполнен персоналом. Каждый занимается своим делом. Бармен за стойкой натирает бокалы, уборщики чистят пол, парни с бейджами секюрити шныряют в разные стороны.

— Так еще одна! — возникла передо мной сильно накрашенная женщина под сорок, вызывающе одетая с кричащим макияжем, она прошлась по мне оценивающим взглядом.

Так смотрят на товар обычно, когда прицениваются.

— Фига себе! Ты что так на прослушивание вырядилась?! Решила сыграть на контраст, монашкой заделаться?

Открываю рот и зависаю. Не понимаю, о чем женщина, но стоит бросить взгляд на столпившихся в отдалении девиц, все становиться ясно.

Короткие наряды с виднеющейся кромкой ажурных чулок и высоченные шпильки, блестки, откровенные позы и в целом вызывающий вид. Яркие девушки словно птички, все как на подбор очень похожи, кажутся, что из-под одного станка вылезли. Искусственно — одинаковые.

В подкорке что-то неприятно шевелиться. Здесь мне не очень нравиться, но женщина берет меня в оборот, не дает прийти в себя, шарит по моей фигуре своими густо подведенными смоки — айс, что из-за обилия туши и сурьмы кажутся сейчас вылезут из орбит.

Приподнимает в удивлении бровь и причмокивает алыми губами, проходиться взглядом по моей фигуре наметанным глазом, улыбается плотоядно.

— Ну что, под тряпками оверсайз, как погляжу приличный инструмент… Имя фамилия? Что танцуешь? Пол дэнс, пол арт, экзотик флоу?

— А? — ничего из перечисленного мне не знакомо, — Я не танцовщица… Я… пою. — сложно дается признание. Ведь я не занималась музыкой очень давно. Ни звука не издавала, даже под нос не напевала веселые мотивчики, как когда-то.

Время было тяжелым. Не до песен.

Захлопывает папку резко и вцепляется в меня взглядом.

— Пивица, значит, — хмыкает женщина. — Тогда давай в очередь. Ты сегодня у нас единственная петь будешь, — еще один хмык и многозначительный взгляд, — все остальные по танцам. Давай, дуй к девочкам. Скоро мистер Кириан спустится!

Я надеюсь, ты нормально петь — то умеешь. Не в лажовое заведение пришла. Сегодня владелец сети лично персонал в свои клуб отбирает! Считай тебе повезло.

Глава 47

Хостесс еще раз окидывает меня непроницаемым взглядом, и я направляюсь к столпившимся неподалеку девицам.

Мой вид у них вызывает лишь ухмылки и в пренебрежении скорченные рожицы.

Опять чужая.

Пожимаю плечами. Мне не привыкать быть везде не к месту.

Сажусь в сторонку и наблюдаю. Заведение на уровне. Снаружи и не скажешь, что внутри все настолько грамотно и дорого оформлено. Девицы весело болтают и периодически слышу смех. Мы все очень близки по возрасту и где-то я даже завидую их веселости и непринужденности. Не помню, когда я в последний раз так же смеялась.

Внезапно энергетика пространства меняется.

Стайка девиц разом подтягивается, вытягивается в струнку. Разговоры замолкают и даже охранники, как-то становятся незаметнее, пытаясь особо не отсвечивать.

Я ловлю взгляды и оборачиваюсь в ту же сторону, куда смотрят девицы рядом.

В общий зал с верхнего этажа спускается мужчина. Он сразу приковывает к себе внимание.

Спокойная, размеренная поступь. Не высок, но коренаст, явный южанин с небольшой проседью на висках. Взрослый мужчина лет сорока облачен в безукоризненный темно синий костюм и черную рубашку с чуть распахнутым воротом.

Напрягаюсь, когда мужчина продолжая спускаться выхватывает меня в разношерстной толпе ярких девушек и останавливает темный взгляд на мне.

У него действительно черные глаза. Страшные. Яркие. Глубокие. Напоминают маслины, блестящие и манящие. И стоит им задержаться на мне буквально на секунду, окуная в свое безразличие, как смоляные широкие брови сходятся на переносице.

— Смотри, сам Гор, нас смотреть будет, — слышу шепотки девиц.

— Хорош…

Ощущаю имя. Примериваю его на этого мужчину. Красиво звучит и очень подходит. Если мне не изменяет память так звали бога солнца и войны. Глаз Гора, считался мощным защитным символом, отвращающим зло. Бог — Сокол.

Стоит последней мысли оформиться в мозгу, как меня током бьет. Трясу головой, пытаясь избавиться от лишних сравнений.

И опять привлекаю к себе внимание. Мужчина возвращает свой тяжелый взгляд ко мне.

Сильный. Притягательный. Явно привыкший повелевать.

Внутри все скручивает от страха. Тело покрывается холодным потом и начинает знобить.

Опускаю взгляд и рассматриваю свои обгрызенные ногти. После фабрики я до ужаса боюсь мужчин. Всех. От подростков до стариков. От малейшего нарушения личного пространства меня колотит. И руки окутывает тремор.

А уж под столь ярким взглядом и вовсе замертво упасть готова.

Я ведь после того случая закрылась, забилась в дальний угол своего сознания и намеренно начала уродовать себя, пытаться стать незаметной, незримой тенью себя прежней.

Надеваю оверсайз, хотя, я так похудела, что любая моя одежда висит, как на вешалке. Часто ношу огромные солнцезащитные очки и закалываю волосы в гульку.

Помню, как стояла в ванной с бритвой в руках и хотела провести по длинной белоснежной гриве… Эйрин успела в последнюю секунду, вырвала из рук, не дала отсечь проклятые пряди.

Я знаю, что после насилия некоторые женщины уродовали осколками стекол свои лица, рвали и с силой засовывали острие глубоко под кожу, чтобы больше никогда не привлечь внимания маньяка.

Я хотела искалечить волосы. Отрезать, чтобы не дать больше возможности хвататься за них и тащить за собой.

Эри не позволила, обняла и рыдала вместо меня.

Так и не отрезала.

Теперь вечно сооружаю гульку и прячусь. Накидываю на себя капюшон вне зависимости от погоды. Скрываю лицо и себя, пытаюсь испариться, исчезнуть, потеряться в толпе…

Владелец клуба проходит рядом, обдавая меня тяжелым запахом одеколона. Нечто древесное и пряное. Мужское и щекочущее ноздри, заставляющее затянуться воздухом, пропитанным его флюидами.

Садиться за ближайший к сцене столик. Тут же к нему подходит общавшаяся со мной женщина и держит в руках поднос.

Через секунду он делает глоток из бокала на дне которого плещется янтарная жидкость, достает из внутреннего кармана серебристый портсигар, откидывается на стуле и огненные всполохи освещают лицо Кириана, пока он делает глубокую затяжку. В свете огня этот мужчина кажется зловещим.

Сглатываю неожиданно вязкую слюну, которая застывает поперек горла, давлюсь и закашливаюсь, отдышавшись смотрю в сторону мужчины и нарываюсь на темный взгляд с прищуром.

Проговаривает что-то хостесс, не отрывая от меня зловещих глаз. Затем поворачивает голову, и я лицезрю четко прорисованный римский профиль.

Крупные белые зубы сжимают сигару, полные губы выпускают клубы дыма в потолок. Замечаю сетку морщин вокруг глаз с прищуром. Смуглая кожа и темная щетина выдают в нем восточные корни.

Движения спокойные, ленивые. Длинные крупные пальцы, увенчанные аккуратными лунками ногтей, что обхватили дымящуюся сигару, кажутся вылепленными.

Руки красивые у него: большие ладони с прорисованной сеткой вен на внешней стороне. На правом запястье поблескивают дорогие часы. Интересная особенность. Левша наверное…

От него веет дороговизной, силой и властью. Особый лоск, который распознается моментально.

Хостесс и хозяин клуба продолжают переговариваться и последний резко поворачивает голову в мою сторону. Опять сталкиваюсь со взглядом черным, как ночь.

Я упираюсь в спинку, чтобы хоть как-то увеличить дистанцию, между нами, хотя этот человек рассматривает меня на достаточном расстоянии.

Вижу, как в недовольстве сжимает губы. Наверное, не нравлюсь. В томных глазах отблески северного сияния. Я здесь не ко двору, да и сама это прекрасно ощущаю.

— Начинайте. — четкий командный голос владельца клуба дает отмашку шоу.

Пять девушек отделяются от общей стайки и модельным шагом выходят в сторону сцены, поднимаются, замирают на некотором расстоянии друг от друга. Выстраиваются в линию.

Сцена довольно большая, есть место, чтобы развернутся, а в углублении находятся инструменты.

Поднимаю взгляд и вижу надпись, что висит над занавесями. Сначала она не привлекла моего внимания:

“Скромное обаяние буржуазии”.

Чтобы это могло значить? Обдумываю, но ответа не нахожу. Успокаиваюсь.

Звук громкой битовой музыки и девушки начинают двигаться слаженно и профессионально. Смотрится очень эффектно.

Хозяин клуба внимательно следит за танцующими и что-то проговаривает хостесс, которая ведет запись. Идет отбор.

Затем пятерка сменяется. И так несколько раз.

Удивляюсь, когда несколько рабочих в серых комбинезонах выкатывают на сцену два шеста сияющих хромированной поверхностью. Установка занимает минуты и на этот раз уже две девушки подходят к сцене.