Очень красивые, яркие, с фигурами похожими на песочные часы, с распущенными, струящимися вдоль спины длиннющими волосами начинают вытворять немыслимые акробатические трюки на шесте. Это действо безумно завораживает. Сколько силы должно быть в руках и ногах, чтобы суметь провернуть подобные кульбиты и выглядеть при этом настолько грациозно.

Высший пилотаж и умение. Я не ханжа, могу по достоинству оценить талант. Здесь явные акробатические навыки и профессионализм.

Опять смотрю на хозяина клуба, который холоднокровно дает оценку тому, что видит своей подчиненной. Кивает и легонько жестикулирует.

Работник клуба подходит ко мне и привлекает внимание вопросом:

— Свой минус есть? Что ставить будем?

На мгновение смотрю в лицо сухопарого мужчины в стандартном костюме с бейджем на груди и прикидываю, что отвечать. Я могу спеть и а капелла, но думаю, что этот навык не для клуба.

— Нет. Минуса нет. На сцене у вас синтезатор стоит, я могу на нем себе подыграть?

Мужчину удивляет мой ответ, но подумав, он отвечает:

— Не проблема, к твоему выступлению синтезатор и микрофон включим.

— Хорошо. Спасибо. — коротко отвечаю, и работник отходит.

Девочки у шестов периодически меняются, каждая выкладывается по максимуму. Здесь идет реальное соревнование в умении и мастерстве. Каждая следит за выступлением соперницы, наметанным глазом подмечает недочеты и мелкие оплошности, которые вызывают триумфальную ухмылку у конкуренток.

Кажется, здесь друзей нет.

Ко мне подходит молоденькая улыбчивая девушка с наушником, по которому она беспрерывно ведет с кем-то переговоры:

— Скоро твоя очередь, проходи за сцену. Готовься.

Медленно встаю и делаю, что велено. Встаю у кромки занавесей и наблюдаю, как на сцене опять пошло движение, работники начали убирать шесты, последние девушки — танцовщицы закончили свои выступления и устроились в зале явно переживая в ожидании ответа.

— Певица! На сцену. — слышу крик в спину и медленно ступаю на глянцевую поверхность.

Глава 48

Музыкальная тема главы

Lara Fabian — Adagio

Все течет и исчезает,

Уплывает в никуда

Мы не вечны, гости в мире

Остается лишь мечта.


Мы приходим и уходим,

Оставляя след в сердцах.

Все мы жили и любили,

Мы мечтали о мирах!


Сердце наше билось громко,

Но умолкло навсегда…

А душа?! Она ведь вечна

И свободна на века…


Зарисовка А. Гур


С каждым шагом страх, волнение и мандраж, окутывающие меня все последнее время отступают. Спина выпрямляется, приходит уверенность в себе. Я в своей стези. Здесь я хозяйка. Всегда.

Ощущения нереальные. Чувствую странное покалывание в области шеи и кажется, что надпись дает дополнительные силы. Hakuna Matata — жизнь без проблем.

Я в предвкушении.

Рассматриваю клуб, в котором оказалась. Первый этаж плавным образом перетекает во второй, где с балкончиков открывается прекрасный вид на сцену.

Сажусь за инструмент, на меня направляют свет, я отвыкла от софитов и с непривычки рябит в глазах.

Проверяю клавиатуру. Прислушиваюсь. Я все делаю на рефлексах. Пальцы живут своей жизнью.

Жму первые клавиши и ноты льются рекой, журчат ручейком и текут в окружающее меня пространство.

Не замечаю, как уплываю в иную реальность, где живут звуки музыки. Оказывается, я по ним безумно скучала.

Пальцы порхают птицей по клавиатуре, а губы растягиваются в улыбке. Я отпускаю себя на свободу. Впервые за несколько лет слышу звук собственного голоса, разлетающийся по помещению.

Я живу в этой мелодии, проживаю каждую ноту, чувствую ее и на глаза наворачиваются слезы.

Подарок моего учителя. Мелодия. Его единственное произведение, на которое в самое ужасное мгновение своей жизни я придумала слова.

Почему я начала проигрыш именно этой мелодии, я не знаю. Просто душа вылетела из груди раненной птицей и проскользнула к небесам где ноты полыхают силой и очищением.

Как же я тосковала…

Сцена — моя стихия. Только сейчас, когда я погружаюсь в нее, понимаю, что до этой самой секунды у меня просто была ампутирована часть души.

Музыка спасает. Музыка лечит. Без нее я и не живу.

Я забыла себя, потеряла…

Нет ничего в мире только я и ноты. Мир, где все подвластно мне. Немного играю со звуком, импровизируя, меняю тональность голоса.

Ощущение такое, словно я встретилась с давним другом, с которым мы потерялись, но встреча ставит все на круги своя и каждый понимает, что ничто не изменилось. Все так же. Все по-прежнему. Несмотря ни на что, несмотря на годы разлуки и расстояния…

Завершаю проигрыш мелодии и замолкаю, нехотя отнимаю руки от клавиш.

Прикрываю глаза.

Мне нужно вернуться из мира нот в свою реальность. Собираюсь с силами, дышу, загоняю все сомнения и слышу скупые хлопки.

Распахиваю глаза. Окидываю взглядом помещение. Ловлю на себе ошарашенные взгляды танцовщиц и напарываюсь на темные глаза хозяина клуба.

Не шевелюсь, почти не дышу и не могу издать хоть звук.

Секунды тишины, затем мужчина в дорогом костюме мне скупо аплодирует, а я не могу понять это поощрение, или же надо мной просто глумятся.

Лицо у него отрешенное.

Ухожу со сцены и слышу, как зовут следующую певицу. Оказывается, что я не единственная, кто сегодня претендует на это место в клубе.

Сажусь на свое место в зале и наблюдаю выступление еще двух девушек.

Прослушивание заканчивается.

Хостесс подходит поочередно ко всем претенденткам и после краткой беседы кто-то встает уходит, а кто-то остается сидеть. Большинство покидает клуб. Когда она останавливается рядом со мной, слышу, что именно она говорила остальным.

— Ты прошла прослушивание. Будешь обсуждать условия работы в клубе с шефом. Сиди жди.

Окидываю взглядом изрядно поредевшую стайку девиц и понимаю, что осталось четыре танцовщицы гоу-гоу, две девушки танцующие пол-дэнс, а из певиц только я.

Внимательно оглядываю оставшихся девушек. На их лицах читается триумф. Словно, они джек-пот выиграли. Ловлю косые взгляды в мою сторону, недоумение, когда они понимают, что я тоже не спешу уходить.

Молчаливые переглядывания опять нарушает ярко накрашенная женщина. Хостесс поочередно заводит девушек к шефу и через минут пять-десять они выходят.

Значит трудовой контракт подписывают.

Деньги нужны, и я уже устала скитаться, жить впроголодь и везде натыкаться на закрытые двери.

Сейчас почувствовав вкус сцены и вернувшись к музыке, я подобна наркоману, который под дозой. Дезориентированна. Я хочу петь. Оказывается, именно в музыке я по-прежнему счастлива…

Понимаю, что работа певицей мой единственный шанс на заработок. Кроме того, это то, что возвращает меня к жизни.

— Певица пошли. — зовет меня женщина и мы с ней направляемся в кабинет на втором этаже.

Без стука она открывает черную лакированную дверь и проходит внутрь. Нерешительно ступаю за ней и окунаюсь в лаконично оформленный интерьер в темных цветах. За массивным столом сидит владелец клуба.


Вблизи этот мужчина кажется еще суровее, но под этим освещением я замечаю то, что в клубе не заметила. Из-под черной рубашки вылезает клок волос. Густая растительность на груди. Никогда подобного не видела.

Это вызывает у меня неконтролируемый всплеск веселия, и я никак не могу сдержать улыбку. Ржать хочется, но удерживаюсь и просто улыбаюсь.

— Ну вот, совсем другое дело, — одобрительно кивает, — Когда улыбаешься иначе выглядишь.

Короткий взгляд на сопровождающую меня женщину, и она без лишних слов вылетает из кабинета, оставляя меня один на один с хозяином клуба. Слышу хлопок закрывающейся двери. Прирастаю к полу, боюсь шаг в сторону сделать, готовая в любую секунду бежать.

— Что за песню ты пела? Я никогда ее не слышал. — Кажется, что незнакомец не замечает моей нервозности, или ему просто плевать, продолжает беседу как ни в чем не бывало.

— Это произведение моего учителя. Музыку он написал, а слова мои. Вы правы, и нигде не могли ее слышать ранее. Сегодня я спела ее впервые.

Молчит. Просто смотрит, а я застываю заметив, как пиджак обтянул прокаченные плечи. Коренастый, не слишком высокий, но крепкий, хорошо сбитый, ни грамма жира, несмотря на солидный возраст. Передо мной весьма импозантный взрослый мужчина, выдержанный словно бургундское вино.

Переминаюсь с ноги на ногу, пока черные глаза спокойно изучают меня и слышу сухое:

— Как ты думаешь куда ты пришла? — глубокий голос, богатый, переливчатый.

— В ночной клуб? — пожимаю плечами. Чувствую подвох, страх захлестывает и воспоминания жуткого насилия застилают взор. Покалеченное сознание заставляет все тело мелко дрожать, но я остаюсь стоять на месте держась на природном упрямстве и понимании, что я вскоре могу потерять и Эйрин, если в кратчайшие сроки не найду нормальную работу. Место певицы — лучшее, что может быть в моем случае. Сцена и музыка, это то, чем я горю и живу.

Ухмылка и кивок.

А я ловлю, как смоляные прядки, уложенные в модельную стрижку, падают на смуглый лоб. Восток. В этом мужчине явные восточные корни. Ему даже небольшая седина на висках, перетекающая в аккуратную ухоженную бородку, подходит.

Прищуривается и сетка маленьких морщинок вокруг глаз четко прорисовывается:

— Скажи мне красивая, ты бывала у нас в клубе?

У него давящая энергетика, невозможно лгать, ответ от зубов отлетает:

— У вас нет. Один раз я была в клубе “Плазма”.

Гор выказывает удивление, приподнимает бровь.