Прикрываю глаза.

Чувства выходят из-под контроля. Слова, как на повторе крутятся в мозгу.

“Мертвый был до этой секунд. Только сейчас. С тобой. К жизни вернулся… ”

Что это если не признание?

Не могу думать.

Сильные пальцы, красивые, я знаю, играют на моих позвонках, вырисовывая затейливые узоры. Выбивают все мысли из головы.

Языком шершавым и горячим по виску проводит, а у меня дыхание учащается, тело отзывается на скупую ласку по-мужски грубых рук.

— Сладкая. Рвет всего от тебя. Зверем становлюсь.

Дрожу, вспыхиваю вся и замираю. Эти руки со жгутами мышц на предплечьях, с переплетенными венами на запястьях, оказывается, могут быть почти нежными.

Выпускаю воздух сквозь губы. Сдаюсь на мгновение своим ощущения.

У него сильные руки, не привыкшие ласкать. По всему чувствуется сила, которую таит в себе его мощное тело. Его пальцы могут сжимать до хруста костей без жалости, с жестокостью, свойственной убийце.

Однажды он уже убил меня…

— Одержимость, Адель, ты моя одержимость…

Говорит, как в горячке, а его пальцы медленно поднимаются к моим плечам, массируя напряженные мышцы, задевая бретельки вечернего платья и заставляя его скользить вдоль моей замершей фигуры, обнажая и рождая трепет глубоко внутри.

Всхлипываю. Даже тонкая материя, проскользнувшая по разгоряченной коже, причиняет боль.

Реагирует.

Резкий поворот, и я прижата к каменной груди, боясь поднять свой взгляд, наполненный слезами.

Себя не обмануть…

Проигрываю своим чувствам. И признаю…

Как долго я ждала его прикосновений… Мечтала, чтобы все оказалось страшным сном, и я проснусь не в одиночестве разорванная зверем, а в постели с любимым. Который на утро подарит мне тепло и ласку после того огненного буйства, которое вытворял с моим телом ночь на пролет. Заставляя меня хрипеть от страсти и выстанывать его имя снова и снова.

Слезы текут не переставая и сердце в кровь.

Было время, когда я пыталась ненавидеть его, стереть из памяти все, что связанно с ним. Но не смогла. Принимаю свое поражение. Я ведь люблю его безоговорочно, всей душою. Моего жестокого, бессердечного и такого родного мужчину.

Я изменилась и давно не наивная влюбленная девочка. Школа жизни не прошла даром.

Горячая ладонь обхватывает подбородок, его палец нежно гладит щеку, размазывая дорожку все-таки пролитых слез, которые я не смогла сдержать.

Заставляет меня встретиться с ним взглядом.

Все такой же и другой.

Он изменился за эти годы. Давно не мальчишка. Мужчина с холодным, отрешенным лицом. Закаленный и обтесанный в жерновах преисподней.

Взгляд с голодом скользит по до боли знакомым граням: резкие, красивые черты породистого лица, твердый подбородок и глаза сине-зеленые, что смотрят на меня не мигая — мой кошмар наяву, мой палач из сновидений.

Он пришел за мной…

Не могу простить. Не могу забыть. Нет больше Адель Соммерсье. Я возродилась из пепла и теперь другой человек: Адель Саммерс. Дива. Звезда. Та, кто выстрадала свой путь, прошла сквозь ад и боль.

Я изменилась.

Безумие охватывает. Чувствую, что не справляюсь. Я просто оказываюсь не готова к этой встрече. Слишком многое пережито…

Шарю рукой будто в поиске спасительной соломинки по широкой грудной клетке Ривза. И нахожу. Моя дрожащая рука под пиджаком сбоку нащупывает кобуру. Чувствую себя дичью, загнанной в угол, не думаю.

Выхватываю и упираю дуло пистолета в мощную грудь, заставляю отступить.

— Ненавижу тебя, Тайгер! — слова слетают с губ воплем.

Смотрит внимательно адовыми глазами своими сине-зелеными. И бровью не ведет из-за вида оружия в моих руках. Слишком неравный бой. Передо мной мужчина. Сильный, умеющий драться на смерть, захочет шею свернет голыми руками, даже дернутся не успею.

Понимаю все это на задворках сознания обрывками мыслей, но меня ведет паника. И желание бежать сломя голову от своего персонального монстра.

Ривз делает шаг назад. Останавливается.

Мы на расстоянии моей вытянутой руки, сжимающей пистолет. Натянуты, как леска от взрывчатки, тронешь и все разнесет в ошметки. Глаза Тайгера темнеют. Зрачки расширяются и дыхание учащается.

Сглатываю. Либо он в бешенстве, либо завелся с полуоборота.


Глава 75


— Дай мне уйти! Отпусти меня! — слезы катятся по щекам, все тело колотит в страшном ознобе.

Сердце подобно птице с рваными, перебитыми крыльями бьется в грудной клетке, боль нестерпимая.

Делаю шаг в сторону, повторяет за мной, сильный, мощный хищник с плавными тигриными движениями. Не дает увеличить расстояние между нами и смотрит в глаза.

Ноги дрожат обутые в высокие шпильки. Молчит. Скользит взглядом по моему телу и кажется, что пламенем обдает, а на дне глаз уже вовсю бушует голодный шторм.

Сжимает челюсти и желваки ходуном ходят.

Голод. Его.

Паника. Моя.

— Отпусти меня! — шиплю разъяренной кошкой, готовой обнажить когти и бросится на врага, располосовать его лицо в кровь, чтобы шрамы остались. Чтобы дьявол лишился красоты своей ангельской, чтобы, глядя на него сердце не заходилось тоской.

Останавливает взгляд на моей груди, открытой с твердыми сосками. Знаю, тело все еще на него реагирует.

Руки сжимает. Сглатывает сильно. Кадык дергается.

Мне бы платье поднять и прикрыться, но сейчас у меня проблемы посерьезнее, чем смущение от своей обнаженности, выставленной на показ.

Взгляды опять сталкиваются и кажется, что мечи скрещены, искры летят. В его глазах шторм, губительный, убивающий и уничтожающий все на своем пути.

— Оружие на предохранителе, Адель, — отвечает спокойно, голос бархатный, заставляющий что-то внутри скулить и биться в кровавой агонии.

Облизываю губы и моргаю. Слезы- океаны, все текут по щекам. Как же больно видеть его. Чувствовать его так близко. Я в западне. Хоть и оружие у меня, но хозяин положения безоружный мужчина напротив.

На миг его без эмоциональная маска отчужденности рябью идет и Ривз жмурится, словно и он в аду своем, горит в пекле, но секунда и опять бесстрастное выражение лица.

Смахиваю слезы.

Показалось. Нет там чувств кроме похоти. Зверь.

— Жми кнопочку сбоку на рукояти, это предохранитель и стреляй, Канарейка. Используй шанс. Я готов схватить пулю. Другой возможности уйти не дам. Живым я тебя не отпущу. Никогда.

— Уйди с дороги. Ненавижу тебя! — кричу и сотрясаюсь, захлебываюсь своей болью.

Молчит. Рассматривает подобно истинному хищнику, приглядывается.

Нет страха. Ему выбить оружие из моих дрожащих пальцев вопрос мгновения. Медлит.

Лихорадка у меня по ощущениям, пылаю вся, захожусь в агонии. Не понимаю его игры. Кажется, что бездна под ногами разверзлась и мы танцуем на канате свой последний смертельный танец.

Однажды я уже сорвалась и чудом выжила. Повторения не хочу. Не выживу уже.

Не смогу.

Улыбается странно как-то, обреченно и вместе тем от этой улыбки порочной меня током бьет. Протягивает руку и кончиком пальца ведет по вздрагивающей коже груди, задевает острый сосок.

Отскакиваю, почти теряю равновесия на своих шпильках.

Жмуриться на мгновение, словно в себя приходит. Открывает веки и уже иной, твердый взгляд в меня упирает, словно решение принял.

— Единственный шанс уйти, птичка — выстрелить. Давай. Я заслужил. Стреляй! Либо я сейчас умру, либо своей сделаю. Иного не дано.

Контролирует себя. Нависает Ястребом.

Закусываю губу и смотрю в бездонные штормовые омуты. Выжидает. Кажется, что не блефует, действительно готов получить от меня пулю.

Пистолет с каждой секундой кажется все более тяжелой, неподъемной ношей, чувствую, как еще несколько мгновений и он выскользнет из одеревенелых пальцев.

Опять смотрю в лицо своего монстра. Красивый. Мужественный. Бесстрашный. Пустить в него пулю и все. Не будет больше Тайгера Ривза. Не будет больше моей одержимости и океана боли.

Щелчок. Оружие приведено в боеготовность.

В повисшей тишине кажется, что громыхнуло взрывом.

Смотрю в бездушные глаза своего палача и кажется, что в них океан боли и тоски плещется.

Не отпустит. Не переживу…

Прав он. Эту комнату живым покинет только один из нас.

Пусть так.

Сердце рвется на части. Ненависть и любовь сплетаются воедино. Неделимо.

Выстрелить в него.

Нажатие курка и больше нет того, кто предал.

Один выстрел…

И конец одержимости.

Мое решение.

Мой выбор.

— Дай мне уйти, Тайгер. — цежу слова палец на курке дрожит.

Отрицательно качает головой. Готов принять свою смерть из моих рук, но не отпустить. Хозяин своего слова.

Улыбаюсь.

Страха больше нет.

Боли нет.

Выбора нет.

Мгновение, растянутое как на временной резинке, тягучее, вязкое. Словно на slow motion (замедление).

Мужчина, напротив, кажется исполином, нерушимой горой мышц.

Я обречена.

На мгновение нечто страшное проскальзывает в бездонных омутах. Почувствовал видно. Всегда звериным чутьем обладал.

Секунда.

Прикрываю глаза и решаюсь. Больше шанса не будет.

Прикладываю пистолет к своему виску.

Где-то вдали, как сквозь водную толщу, доносится вой раненного зверя.

Ощущаю молниеносный бросок монстра напротив.

Ему не успеть.

Выстрел.

И я падаю на пол, прибитая, распятая, мертвая.

Глава 76

В ушах звон. Всю трясет. А перед глазами мертвенно бледное лицо моего хищника, почти синее, все черты обострились. Глаза безумные, сумасшедшие. Пальцы, дрожащие кровавые лицо мое, хаотично ощупывают…