Я вступила на территорию Альма-матер сильных мира сего! Опять. Нет уже ни трепета, ни радости, ни впечатления. Сердца нет, чтобы это все чувствовать.

Я ступаю по чистым дорожкам меж зданий университета с мировым именем, прохожу вдоль строений, имеющих историческую ценность, рассматриваю памятники. И понимаю, что все здесь носит клеймо Тайгера. Он здесь учился. Он, как всегда, был одним из лучших студентов.

Мне даже дышать здешним чистым воздухом сложно. Глупая идиотка все ищет его высокую фигуру среди потока учащихся.

Как он мог столько играть? Хотя… Он всегда был тем, кто есть. Видел все через призму своих взглядов. И хотя я знаю, что не встречу на своем пути парня, который разрушил мой мир, мне все кажется, что стоит повернуть за угол и я столкнусь с ним. Подсознание ищет его в каждом…

Иногда ловлю издали похожие черты или выхватываю силуэт, что кажется отдаленно знакомым, сердце трепещет и откликается острой болью.

Гордо шагаю по зданию университета. Смело встречаюсь взглядом с представителями правящей элиты. В шмотках от известных брендов я не особо отличаюсь…

Шлюхам принято платить… Они должны соответствовать марке владельца. Дура. То, что я принимала за заботу, было просто вкладыванием денег для соответствия уровню.

Сколько раз мы с Ривзом ссорились, потому что я отказывалась принимать его карты. Он несколько раз открывал на мое имя счета. А я обижалась, плакала. Мне казалось это до жути неправильным.

Как наяву вижу наш разговор:

— Птичка моя, почему ты не используешь карту? — бархатные интонации в трубке.

— Потому что я ее порезала. И так же произойдет со всеми последующими, Тай!

Молчание в трубке кажется угрожающим.

— Что тебя не устроило? — резкий вопрос.

Так и подмывает ответить, что недостаточное количество нулей на счете, но я не смертница и таскать тигра за усы не буду.

— Я не приму от тебя денег, Ривз. Неправильно это и… не могу, короче. Ты понял.

Опять молчание, и тихое:

— Понял, Канареечка моя глупая. Твое решение, я его принимаю, но помни, в любой момент ты можешь передумать.

Молчу. Не собираюсь отвечать, потому что не передумаю…

В тот же день, когда вернулась в комнату, увидела завал из брендовых пакетов, коробок и цветов.

Ривз всегда решет вопрос по-своему. Последнее слово всегда за ним.

Войдя в просторную многоярусную лекционную с деревянными партами, наподобие древнегреческого амфитеатра, я привычно сталкиваюсь с заинтересованными мужскими взглядами.

Толпа студентов заполнила все пространство.

Я уже научилась расшифровывать определенные сигналы. Тайгер многому научил. Уже вижу, как девчонки столпились в определенные кружки по интересам. Деление по кастам и группировкам идет полным ходом.

Судя по всему, многие были знакомы изначально, слишком уж панибратски держались.

Выхватываю взглядом группу пацанов, стоящих у окна и смеющихся над понятной им шуткой, где под гогот один парень ударил другого в плечо. Эти друг друга знают давно.

Явно из одной песочницы. Нарушение личного пространства с таким пренебрежением — допуск в круг.

Думаю, что скоро я в этой аудитории увижу много знакомых лиц. Молча прохожу к дальней парте, наталкиваясь на взгляды своих сокурсников. В глазах мажористых парней — откровенный интерес, кажется, меня оценивают на профпригодность.

С высокомерием и плотоядностью, имея меня взглядом.

Девчонки хитрее, они предпочитают не замечать, сразу же распознав, что я не принадлежу к их привилегированной касте.

Сажусь в самом конце аудитории. Не хочу чувствовать чужие взгляды затылком, а оборачиваться у этих снобов не принято.

Мой покерфейс идеален. На своем пути я уже повстречала хищника, и растерзана им. Другие пацаны и рядом не стояли. Ведь опаснее и подлее, чем Тайгер Ривз, не может быть никого.

Разыграть подобную партию длинною в несколько лет, чтобы выиграть пари на целку, может только истинная и расчетливая тварь. Ненавижу!

Гадюшник высшего общества выращивает идеальных расчетливых тварей, которые предпочитают развлечения определенного рода. Острые, щекочущие нервы игры — где цена всему человеческая жизнь.

Богатенькие мальчики любят пари на чистеньких девочек. Кто больше уложит на лопатки, тот и мужик. Чем заманчивее цель, тем изощреннее игра. Ривзу, видно, хотелось пощекотать нервы, ведь вкуснее всего победа, когда жертва сама идет в руки, сама мечтает быть растерзанной.

Тайгер Ривз — чемпион. Даже среди альф есть всегда те, кто первее. Вот и он — альфа, истинный хищник, родившийся зверем. Тот, кому суждено править и ходить по человеческим жизням, давя подошвой своих дизайнерских туфлей человеческие души, которые ничего не стоят для него.

Так что после встречи с реальным хищником мне пофиг на всех. Остальные выглядят жалко перед монстром, который приблизил меня к себе настолько, что его когти прошили меня насквозь.

Я спокойно встречаю наглый взгляд шатена, который подмигивает и обнажает белоснежные зубы в плотоядном оскале. Судя по всему, он главный в шайке пацанов, стоящих у окна.

Смотрю прямо перед собой, не замечая. Я пришла не с улицы, дорогие. Я уже знаю, кто вы такие. И я уже изломана одним из вас. После подобного становится все равно.

Звучит сигнал, совсем непохожий на звонок, студенты рассаживаются по местам.

Идеальная дисциплина. Четкий устав со своей градацией на ранги. В аудиторию заходит лектор, останавливается у трибуны, окидывает собравшихся цепким взглядом.

Через секунду лекция начата, и я с головой погружаюсь в изучение нового материала…

Глава 10


Я постепенно вливаюсь в ритм университетской жизни. Готовлю рефераты и изучаю материал. Первые пару месяцев учебы проходят как в тумане. Я заваливаю себя информацией, отключаю мозг, направляя его в определенное русло.

Мне нужно не сойти с ума от своей боли. Мне нужно все время занимать мысли, и я делаю единственное, что умею лучше всего — учусь.

Не отрывая головы от книг. Не смотря по сторонам. Мне нужно время, чтобы собрать себя по кусочкам. Чтобы вспомнить, что такое улыбка.

Я даже петь перестала. Не хочу смотреть в ноты. Ничего не хочу. Все, что напоминает о прошлом — боль.

Все подлежит удалению.

В Массачусетсе осень холодная. Влажный континентальный климат оставляет свой отпечаток, лето быстро сдает позиции короткой осени, за которой следует длинная снежная зима.

Я иду по направлению к библиотеке, смотрю под ноги, кутаясь в легкий модельный плащ. В последнее время мне все время холодно. И причина не в погоде. Я мерзну. Руки холодные и стопы ледяные. Кажется, что у меня проблемы с циркуляцией крови.

В кармане вибрирует телефон, приобрела его совсем недавно и номер знают только Ивет и Эйрин. Больше никого в свой близкий круг я не намерена впускать и не хочу слышать голоса знакомых из прежней жизни.

Не знаю, может, спустя время я смогу преодолеть это помешательство, но пока все так, как есть, и менять что-либо в укладе своей жизни я не намерена.

Отвечаю на звонок, не сбавляя шага. Ожидаю услышать обычное “привет” и уже набившее оскомину “ты как?”.

Не задумываясь достаю из кармана телефон и отвечаю, не осознаю, что это тот самый звонок, который разделит мою жизнь на пресловутые “до” и “после”.

— Да.

Всхлипы в трубке заставляют замереть на месте. Я прирастаю к земле, вытягиваюсь, как струна, каменею, понимая, что моя Эйрин не звонила бы мне в рыданиях не случись беды.

— Адееель… — кричит и я уже знаю, что за этим последует очередная порция боли. Сердце замирает в груди и непослушные губы шепчут вопрос:

— Что?.. — голос срывается. Я замираю, понимая, что у меня кружится голова. Моргаю, чтобы сфокусировать взгляд.

С другой стороны трубки доходят рваные рыдания, по звуку похоже, что Эйрин зажала ладонью рот, чтобы не пугать меня больше, чем она уже успела, но я все равно слышу.

Предчувствие нависает надо мной грозовым облаком и готовится обрушиться шквалом ледяного дождя.

— Ты должна приехать! — всхлипывает Эри. — Я не знаю, что делааать! Страховка не покрывает… ничего не покрывает! — плачь на другом конце превращается в рыдание. — Ивет умирает, Адель. И… Нам отказывают в страховке. Говорят, ее случай не является … я не знаю всех этих заумных слов. Понимаешь, Адееель… Нам отказывают в страховке! Нужны деньги. Много денег. Нужно лечение, лекарства и реабилитация!

Ужасные фразы бьют по сознанию с оглушительной силой, выбивая дух. В какой-то момент я осознаю себя сидящей на середине улицы с жатым телефоном в руках… Слезы текут, капая с подбородка.

Я уничтожена услышанным. Тело бьет в ледяном ознобе. Я дрожу так, что зуб на зуб не попадает.

Реальность обрушивается на меня со всей своей мощью…

Я с трудом поднимаюсь с холодного асфальта, действую подобно роботу. Ноги несут меня в сторону административного здания университета.

Есть четкая цель. Мне нужно разрешение. Просто так из Гарварда не уходят.

Я еще не в силах осознать происходящее, я выбита и уничтожена. Но багровая пелена направляет меня к цели.

Я иду вдоль толпы студентов, иногда меня задевают чужие плечи, и я получаю тычки, которые просто не чувствую. Я — пустыня, выжженная дотла, испещренная шрамами, подобно треснувшей земле. В груди рытвины, зияющие пустотой.

Эмоций нет, меня накрыло плотным коконом ледяного, потустороннего спокойствия, когда ничто, кроме цели, не имеет значения. Цель одна. Мне нужно домой.

Я должна попасть к матери, я должна достать деньги, я должна сделать хоть что-то для человека, который положил всю свою жизнь, чтобы поднять меня.