Хотелось еще и вдоволь потоптаться, или побиться головой об стену, чтобы успокоится.

Я принялась метаться по комнате, словно, тигрица. Все было не так, нервировало и я, все последнее время, была сама не своя.

Близился конец второго года моего обучения в элитной школе. Весь год я крутилась, словно, белка в колесе, разрывалась, пытаясь все успеть. Совмещать подготовку к музыкальным конкурсам, уроки и занятия в библиотеке с Луизой.

Было тяжело, очень.

Хорошо, что хоть после моего волшебного пенделя Аманде в прошлом году, задирать и травить нас перестали. Если бы еще и это пришлось выносить, я не знаю, как бы справилась, да и справилась ли?!

Я металась, пытаясь найти выход негодованию. Эмоции бурлили. Все виделось в мрачных тонах, вызывая лишь недовольство.

— Не психуй! — рявкнула Луиза, — Перестань мельтешить! Ты в последнее время слишком взвинчена, Адель. Сядь! — Я сказала.

Крик подруги привел в чувство, и я плюхнулась в кресло напротив нее. Ощутив странную слабость и подавленность, негодование уступало место безразличию, словно, из меня резко воздух выпустили.

Настроение было ни к черту. Меня швыряло из стороны в сторону, как на американских горках. Эмоции выходили из-под контроля.

Луиза оторвалась от книги, которую до этого усердно изучала, резко захлопнула ее со специфичным звуком, который мне показался щелчком заряженного пистолета, снятого с предохранителя.

В ответ я уставилась на нее, вглядываясь в смуглое лицо подруги. В ее бездонных черных глазах бушевало пламя. Сейчас передо мной была исконная вспыльчивая южанка во всей своей красе!

Необыкновенный ум, хваткость, в купе со склонностью к точным наукам выдавали в ней гениального финансового аналитика, которым она может стать в будущем, при наличии достойного образования, конечно.

— Бесишься из — за того, что Ривз заканчивает школу?

Ее резкий прямой вопрос прозвучал для меня выстрелом. Она рубила с плеча, сразу, без анестезии, заставив меня поперхнуться воздухом.

— Да ладно, прекрати! А то я не знаю?! — улыбнулась она, задорно подмигнув, опять перевоплощаясь в хохотушку, которой была в те моменты, когда снимала маску первоклассной заносчивой стервы.

— Ты перерастешь эту болезнь. Успокойся. Я же смогла!

— У тебя есть Феликс, подруга! — попыталась улыбнуться я.

— Ну так и ты найди себе какого-нибудь Феликса, только, чур, не моего! За своего я тебе глаза выцарапаю! — расхохоталась она, забравшись с ногами в кресло.

— И кто тут до этого футболистов не особо жаловал? Туповатыми обзывал, — рассмеялась я, переводя все в шутку.

— Феликс — Мой! А исключения везде бывают. И не переводи стрелки, Адель. Наша с тобой Звезда заканчивает школу, скоро отгремит выпускной, они с Хлоей станут королем и королевой вечера, ну и там дальше по сценарию.

— Я знаю, Луиза. — вздохнула я. — Все понимаю. Он исчезнет с моего горизонта и я…

Не договорила, потому что не знала, что сказать. Что я? Его нет и никогда не было в моей жизни. Просто парень. Далекий и, по сути, незнакомый…

Который, непонятно как, врос в меня, в мою плоть, в мою кровь, отравил своим ядом всю суть, обосновавшись в глубине сознания.

Бывают ли подобные чувства у других? Нормально ли это все? Я не знаю. Это не любовь даже. Так выглядит болезнь или же наваждение, одержимость, надеюсь не проклятие…

27.


Стоит подумать, что он исчезнет, и я больше не увижу его хотя бы издали, что не будет больше Тай приходить на музыкальные вечера и конкурсы, в которых я принимаю участие, и боль начинает клубиться внутри, подползая к горлу, лишая возможности дышать…

Это не обычная влюбленность или увлеченность звездой школы. Мои чувства слишком глубоки. Как так произошло и почему? Я не знаю…

В эти мгновения я ненавижу все, что делает его таким далеким и отличным!

Как же хочется, чтобы он был простым парнем из наших трущоб! Тогда, быть может, у меня был бы призрачный шанс стать кем-то больше, чем “ничто” для этого парня.

Хотя, мой Черный Ястреб никогда не сможет быть простым. Он всегда будет другим, особенным. Энергетика у него такая давящая, подчиняющая, мощная. Такие никогда простыми не бывают. Хищники, выгрызающие то, что считают своим по праву.

Он — Тайгер Ривз. Звезда. Чемпион по Боксу. Легенда школы. Единственный сын и Наследник крупного бизнесмена, президента попечительского совета школы.

А — я, это я. Простая девчонка, никто для таких, как Он. "Мелочь" — как он однажды меня обозвал. Хотя, с тех пор прошло достаточно времени и многое изменилось.

В последнее время мое отражение в зеркале меня радует. Я перестаю быть долговязой палкой с излишне длинными конечностями. Исчезла угловатость черт и появились приятные глазу округлости.

Все чаще ловлю на себе заинтересованные взгляды парней, но тот, кто интересен мне в мою сторону даже не смотрит.

Тайгер Ривз. Он тот, кто есть. Безусловный Лидер. Одинокий Черный Ястреб, парящий в бесконечной синеве ночного неба. Он всегда сам по себе.

Мне же останется лишь наблюдать, как он удаляется с небосклона, исчезая вдали…

Как же больно и грустно. Мои чувства к этому парню глубоки и не объяснимы.

Луиза была права в своих суждениях. Любовь Тайгера к музыке давала мне возможность постоянно видеть его сидящем в переднем ряду на всех моих выступлениях.

Моя истерика с выступлением, которое запланировано на день моего рождения, случилась из — за того, что в этот вечер, скорее всего, мне предстоит мысленно проститься со своим суровым и холодным слушателем…

В глубине души я надеялась, что он придет, и этот творческий вечер станет последним, на котором будет присутствовать мой Черный Ястреб.

Прекрасный подарок на пятнадцатилетие…

28.


Я стою на сцене. Хрупкая девушка с вьющимися длинными белокурыми волосами, собранными у висков. Голос привычно струится, разносясь по залу с безукоризненной чистотой.

Я пою романс. Старый и трогательный. Строчки льются из меня, вызывая трепет в душе слушателей. Пою, внутренне содрогаясь от ядовитых чувств.

Он не пришел.

Впервые моего Черного Ястреба нет в зале.

Я привыкла к его присутствию, к его холодному вниманию в эти несколько минут, когда я нахожусь на сцене. Мгновения моего маленького глупого триумфа, когда кажется, что его взор наконец-то обращен на меня.

Больше нет и этого. Пожалуй, это самые жуткие несколько минут моей жизни, когда приходит понимание, что на этом все. Больше не будет Тайгера в моей вселенной.

Я ведь так хотела увидеть его сегодня. Один последний раз ощутить холод его взгляда, чтобы хоть так мысленно проститься со своей болезненной влюбленностью…

Не судьба…

Я стою на сцене изливая всю горечь и боль, что бушуют в моей душе. Крушение иллюзий накрывает с головой и мне бы выплыть, выбраться из этого бесконечного омута разочарования и обиды.

Мне кажется, что земля уходит из-под ног и я парю, резко падая с небес в самую бездну, беспросветную, темную, вязкую, опутывающую меня по рукам и ногам и утягивающую на самое дно.

Тревожная мелодия льется и голос взмывает ввысь, раненой птицей взлетая в резкое бельканто. Я замолкаю на последних нотах, высокая нота перетекает в тихий всхлип…

Я оглушена своими чувствами.

Музыка — мое убежище. Сейчас меня нет в этом мире. Я там, среди нот и звуков, пытаюсь успокоить бешено бьющееся сердце…

Просыпаюсь от криков "браво". Заторможено наблюдая, как зрители в зале поднимаются со своих мест и аплодируют стоя.

Кажется, я только что неосознанно изливала всю свою боль и переживания в этом романсе.

Я замечаю, как мой требовательный учитель, что сейчас наблюдает за выступлением из зала в нервном жесте теребит очки в руках. Мне почему-то кажется, что мой строгий ментор в растерянности, слишком непривычные и непонятные эмоции проскальзывают на его всегда строгом лице.

Мистер Уильямс, резким движением, убирает очки в карман, и я вижу то, чего просто не может быть. Впервые за все время его руки встречаются в одобрительных медленных хлопках. Мистер Артур Уильямс, педантичный и строгий, разбирающий на части все предыдущие мои выступления, даже те, которые приносили победу сейчас аплодировал мне…

Наши взгляды встретились, и я получила его одобрительный кивок. Это было верхом возможной похвалы этого человека.

Улыбнулась в ответ.

Музыка всегда была и будет моим спасением. Моей отрадой.

Публика не отпускала. Аплодисменты не смолкали.

— Спасибо. — коротко поблагодарив, я покинула сцену под одобряющие крики "Браво".

29.


Я морально выжита, измотана своим выступлением. Подавлена. Прохожу в глубь кулис, ничего не видя вокруг. Я в смятении…

На дне глаз закипают слезы, все тело болит, словно, в горячке. Может быть я заболеваю. Меня бросает в холодный пот, знобит в то время, как ладони горят, будто я их в огонь засунула…

Сцепляю руки у груди, пытаясь растереть и прогнать неприятные ощущения. Пальцы дрожат. Должно быть заболела и температурю. Слабость распространяется вдоль всего тела. Как это все не вовремя. Нужно готовиться к экзаменам.

— Адель.

Слышу окрик и поворачиваюсь в сторону, откуда доносится глубокий, обволакивающий голос.

Я чуть не падаю, сбиваясь с шага, врезавшись взглядом в мощную фигуру, парня, что расслабленно стоит, опираясь спиной о стену.

Высокий. Подавляющий. Его глаза прожигают меня насквозь, прибивая к земле. Чувствую себя бабочкой, распятой под острием сине-зеленого взгляда.

Я замираю. Стою и смотрю во все глаза, наблюдая невозможное.

Тайгер Ривз, отталкивается от стены и направляется в мою сторону. Затаив дыхание, жду, что он просто пройдет мимо, как всегда, не заметив меня.