Заглянув за спину Эддисон, увидел одного из упомянутых миньонов, увешанного сумками. Я с удивлением посмотрел на Эддисон.

– А ты не из тех, кто путешествует налегке, да?

Девушка сдула с лица непослушную прядь.

– К твоему сведению, большая часть остается здесь и ее заберет в понедельник мой брат. Я решила, что будет лучше, если отберу все, что мне понадобится здесь, а не дома, – понизив голос, чтобы миньон не смог расслышать, она добавила. – Ну, ты понимаешь, раз уж предполагается, что мы должны проводить время вместе.

Я кивнул.

– Рад, что ты вернулась так быстро, – сказал, натянув на лицо широкую улыбку.

И замер, понимая, что должен добавить что-то ласковое о том, как скучал, чтобы миньон поверил. В голове мелькнула идея, которую я тут же озвучил.

– Ведь я так скучал по тебе, детка, и не хотел зря тратить наше время.

Брови Эддисон моментально нахмурились, словно она уже слышала эту фразу, и она наверняка слышала, если когда-нибудь слушала Аэросмит или смотрела интересный, но имеющий мало общего с реальностью «Армагеддон». Я очень старался не закатить глаза от идиотизма собственного комментария. Но пока миньон наверняка думал, какой я невероятный мудак, его лицо оставалось безучастным.

– Я тоже не люблю находиться вдали от тебя.

И чтобы прекратить эту обоюдную пытку натужными милованиями Эддисон развернулась к миньону.

– Давайте поставим это в спальню.

– Да, мадам.

– Так, что я говорила насчет «мадам»? – Эддисон ткнула пальцем в его сторону.

– Знаю, знаю, – парень поднял руки в выражении шутливого ужаса. – Само выскочило.

Пока я наблюдал за их перешучиваниями, заметил, что Эддисон была дружелюбной и общительной. В ней не было фальши или претенциозности, и теперь то, что отец говорил о ее воспитании, действительно обретало смысл.

С мыслями о файле подошел к столу и взял папку с нашим домашним заданием. Я решил, что лучшее время, чтобы начать пытку, вряд ли появится. Чем скорее мы начнем, тем быстрее сможем разойтись по своим углам.

Эддисон и миньон появились в дверях спальни.

– Еще раз спасибо за помощь, Зейн.

– Всегда пожалуйста, – миньон Зейн полыхнул широкой улыбкой.

– Надеюсь, твоя дочка скоро поправится, – добавила Эддисон, улыбнувшись в ответ.

– Я тоже на это надеюсь. Еще одна бессонная ночь и мы с женой сможем пробоваться на роль зомби, – Зейн перевел взгляд на меня. – Доброго дня, сэр.

– И тебе, – я махнул рукой.

Когда дверь за ним закрылась, я покачал головой.

– Ты умудрилась выжать это все из него за какие-то два часа?

– Многое можно узнать о человеке всего за десять минут, – она наклонила голову, глядя на меня. – Знаешь, тебя не убьет, если ты попытаешься узнать получше кого-то из, как ты их называешь, «миньонов». Они не просто безымянные лица, которые выполняют поручения – вне кампании Каллагана у них у всех есть своя жизнь.

И хотя больше всего мне хотелось сказать ей, куда она может засунуть свое святейшее мнение, я знал, что в ее словах есть доля правды. Эти слова могла бы сказать и моя мать. Никто из моих родителей не общался с персоналом свысока, и они никогда не позволяли нам, своим детям, делать так.

– Ладно, я понял.

Эддисон приоткрыла от удивления рот. Я знал, что шокировал ее тем, что удержался от колких замечаний.

– Что ж, это... хорошо.

– Но сейчас единственный человек, которого я настроен узнать получше – это ты, – и помахал зажатой в руке папкой. – Это прислали, пока тебя не было.

Карие глаза Эддисон сфокусировались на папке, выражая одновременно опасение и любопытство.

– Что это?

– Наша домашка по отношениям.

– Что, прости?

– Это заряженный весельем пакет заданий «Узнайте–друг–друга–получше», призванный помочь нам одурачить публику и поверить в нашу любящую и счастливую пару, – ответил я, пародируя голос ведущего телеигры.

– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, – Эддисон наморщила нос.

– Хотел бы.

Я протянул ей сцепленный степлером файл с ее именем. Вместо того, чтобы сесть за круглый обеденный стол, двинулся на диван. Пока мы оба вчитывались в инструкции, висела напряженная тишина.

– Хм, похоже они ожидают, что мы превратим это все в журналистское интервью, – заметила Эддисон.

– По крайней мере, в этом случае мы будем знать вопросы прежде, чем они нас ими ошарашат, – задумался я, делая последний глоток пива.

Эддисон немного побледнела.

– И много предполагается таких спонтанных интервью?

– Уверен, отец и его люди постараются свести их к минимуму, по крайней мере, в начале, пока мы лучше не узнаем друг друга.

– Но, что если нам зададут вопрос не из этого списка?

– Сомневаюсь в такой вероятности, учитывая дотошность Берни.

– Нам просто придется импровизировать, – продолжил я, увидев, что Эддисон продолжает задумчиво покусывать нижнюю губу. – Что бы нам ни пришлось соврать на скорую руку, это будет правдой.

– Как скажешь, – пробормотала девушка.

– Давай же, – помахав папкой, сказал я. – Нам просто нужно начать.

В самом верху моей страницы шла краткая биография Эддисон, а у нее – моя. В целом, это выглядело как раздел из Википедии про личную жизнь – голые факты. Закончив читать, я был почти уверен, что Эддисон та еще штучка. Я знаю не так много девушек, которые умеют разводить костер, преподавать английский деревенским жителям и при этом с отличием закончить колледж Лиги Плюща. Теперь я вижу, почему отец и Берни были под впечатлением.

После биографии остаток страницы занимали нудные вопросы из серии «давай узнаем друг друга». Когда она заметила, что я закончил читать, то щелкнула гостиничной ручкой.

– Готов?

– Давай.

– Любимый фильм?

– «Крестный отец».

Хмыкнув, Эддисон отреагировала.

– Не удивительно, но я бы поставила на «Лицо со шрамом», ну или на «Девять с половиной недель».

– Нет, – засмеялся я. – В моем топ листе верхушку занимает «Крестный отец», а еще «Взвод» и «Спасти рядового Райана».

– Тебе нравятся военные фильмы из-за отца?

– Не совсем. Он критикует их больше других фильмов, особенно те, в которых показывают Вьетнам.

Эддисон кивнула.

– Мой дедушка служил в Корее и отказывался смотреть любые фильмы, которые даже отдаленно были связаны с войной. Говорил, что сыт убийствами до конца жизни.

– И я его понимаю. Ну, наверное, я его понимаю. Конечно же, я не могу говорить с точки зрения опыта.

Эддисон задумалась, автоматически вырисовывая на краю листа цветок.

– Должно быть тебе тяжело не иметь возможности разделить этот опыт с отцом и братом, которые служили в армии.

Проклятье, она что, дополнительно получила степень по психологии? Как она смогла так быстро докопаться до моего уязвимого места? Пытаясь сыграть безразличие, я пожал плечами.

– Да, может быть.

Эддисон с любопытством посмотрела на меня.

– Если бы тебя не признали негодным к несению службы из-за сердца, ты бы пошел в армию?

– Конечно.

– Из-за чувства долга перед семьей?

– Да, ну еще и из-за того, что служить почетно.

– Ты бы не впечатлил меня в качестве военного.

– Хей, я неотразим с короткой стрижкой, – сказал я, подмигнув, – не говоря уже о том, как горячо смотрюсь в форме.

– Я говорю не о внешности. Я говорю о твоей индивидуальности, – девушка, прищурившись, смотрела на меня. – Скорее об отсутствии у тебя дисциплины, необходимой для подчинения приказам.

Теперь я прищурился на нее.

– Весьма отчаянный шаг, говорить такое кому-то, кого ты едва знаешь.

– Я лишь говорю о том, что вижу, основываясь на некоторых признаках, – вместо того, чтобы сдать назад, ответила Эддисон.

– Таких как…?

– Во-первых, твоя репутация в интернете, не говоря уже о том, что я сама сегодня видела.

– Давай-ка проясним немного – я чертовски дисциплинированный парень, дорогая. Не забывай, что я получил степень бакалавра и степень по бизнесу в колледже Лиги Плюща, и если ты не забыла, я начинал с одного из убыточных отделов в «Каллаган Корпорейшн» и сделал его одним из самых успешных в компании.

– Тут мне нечего добавить, – ответила Эддисон.

И хотя казалось, что она была со мной согласна, ставлю на то, что ее это не впечатлило. Не знаю, почему меня волновало, что девушка обо мне думала, но это так. Мне хотелось, чтобы она увидела во мне нечто большее, чем созданный СМИ образ. Хах, это что-то новенькое. Мне действительно это нужно? Через девять месяцев она станет для меня никем.

– Давай просто вернемся к долбанному вопроснику, окей?

– Хорошо.

– Твоя очередь. Твой любимый фильм?

– «Звуки музыки».

– Боже! – я застонал. – Ты одна из этих, да?

– Если ты имеешь в виду людей, которые наслаждаются культурой музыкального театра, то да, я одна из этих.

Моя мать пытала нас музыкой, когда мы были детьми, водила нас на все театральные постановки в Нью-Йорке, по крайней мере, раз в месяц осенью и весной. И это был ад.

– Нет ничего более тоскливого, чем слушать, как кто-то завывает популярные песенки.

В глазах Эддисон промелькнуло странное выражение.

– Я это запомню.

– Уверен, что запомнишь, – проворчал я, опуская глаза на листок. – Любимая музыка?

– Кантри и поп, – ответила Эддисон.

– У меня – рэп и рок.

– А тут я думала, что ты скажешь «классика», – поддразнила она меня, царапая на листке мой ответ.

– Вообще-то, я большой поклонник симфоний.

– Серьезно? – Эддисон распахнула глаза.

– Да. Серьезно.