Он протянул руку дочери.

– Идем.

На пороге комнаты домоправительницы застыл и, любуясь невинно посапывающей девушкой, затаил дыхание. Рот няни был приоткрыт, как у ребенка, а волосы разметались по подушке, словно солнечные лучи. Захотелось провести кончиками пальцев по ее щеке, чтобы осторожно разбудить, но Маргарита уже подскочила к кровати. Дочь потянула на себя покрывало, которое наполовину было под няней, и та, вскрикнув от неожиданности, свалилась на пол. Сонно посмотрела на девочку и чуть поморщилась.

Лев напрягся, ожидая от няни гневной тирады, как она вдруг схватила ребенка и, притянув к себе, повалила рядом. Щекоча хохочущую Маргариту, приговаривала:

– Ах ты проказница мелкая, вот я тебе сейчас отомщу. Защекочу до икоты…

– Не стоит, – строго проговорил Лаврентьев. – Икота вредна. Как и щекотка.

– Это вы вредный, – хитро ответила Люба и, обняв раскрасневшуюся девочку, посмотрела на нее. – Я права?

Мужчина улыбнулся дочери, но Маргарита вдруг кивнула и, встав на сторону няни, подтвердила:

– Вредный!

– Это заговор, – возмутился Лев и, развернувшись, стремительно вышел из комнаты.

Не то чтобы ему не понравился ответ дочери, но смотреть на вздымающуюся от смеха полуобнаженную грудь няни в разрезе расстегнувшейся в процессе шутливой борьбы рубашки, было мучительно. И еще приятно. Вот бы оказаться на месте Маргариты в нежных объятиях девушки.

– Да что с тобой? – рыкнул он сам на себя. – Когда она стояла в ванной, почти обнаженная, не отреагировал, а стоило увидеть едва приоткрытую грудь, завелся, как юнец!

– Что? – выглянула из кухни Анна Васильевна и при виде Лаврентьева расплылась в улыбке. – Вы сегодня отлично выглядите, Лев Сергеевич! За ночь словно помолодели на десять лет. Подскажите то волшебное место, где даруют юность. Кого для этого нужно убить?

– Каменного льва, – невольно рассмеялся хозяин дома, вспоминая, где провел эту ночь и за каким занятием. Сейчас, даже думая об этом, он удивлялся своим действиям. Вместо того чтобы сообщить няне о том, что нанял специалистов, и увезти ее домой, он – страшно представить! – помогал отмывать стены. – Шваброй по морде.

– Вы даже шутите, – изумилась домоправительница: – Может, в кои-то веки еще и позавтракаете? Отличный шоколадный пудинг, который я приготовила, вы, разумеется, проигнорируете, но хоть попьете ваш любимый кофе.

– Пудинг! – с визгом промчалась на кухню Маргарита.

Лев обернулся и, заметив растрепанную после сна няню, гулко сглотнул и ретировался на кухню. Ругая себя за нелогичное поведение, кивнул:

– Давайте ваш пудинг.

Из рук Анны Васильевны выпала ложечка. Женщина подергала себя за ухо и переспросила:

– Вы попросили завтрак?

– Придется вас все же свозить на прием к каменному льву, – с досадой проворчал Лаврентьев. – А то уже со слухом проблемы.

И хмуро посмотрел на вошедшую в кухню няню. Надо было идти к машине, а не садиться завтракать. Но теперь уже он не мог пойти на попятный и сам себе объяснил это голодом. С невероятными событиями вечера поужинать так и не удалось.

Люба, как назло, села напротив, и взгляд мужчины помимо воли устремился в ее декольте. Няня, попробовав угощение, протянула:

– М-м-м… Как вкусно! Вы гений пудингов, Анна Васильевна.

– Скажешь тоже, – смущенно отмахнулась домоправительница.

Лаврентьеву неудержимо захотелось перегнуться через стол и пальцем стереть с верхней губы девушки капельку шоколада. Нет, лучше слизнуть. Он резко поднялся:

– Хорошего дня.

– Стойте! – воскликнула Люба.

– Что еще? – недовольно нахмурился Лев, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не видеть ни ее декольте, ни шоколад на губах.

– Вы же помните про полчаса?..

– Я не отказываюсь от своих слов, – грубо прервал ее хозяин дома. – Но не сейчас. Мне пора.

– Марго, а ты помнишь про наш договор? – Няня повернулась к его дочери, и та кивнула. – Загадай прямо сейчас нечто необычное.

– Э… – задумалась Маргарита и, воткнув ложечку в пудинг, заявила: – Шоколад.

– Слишком просто, – покачала головой Люба.

– Тогда, – протянула девочка и улыбнулась: – Шоколадный снеговик.

– Отлично! – Няня показала ей большой палец.

– И что это значит? – хмуро спросил Лев.

– Что сегодня день шоколадных снеговиков, – хитро ответила Люба.

– Не понимаю, – разозлился мужчина. – Что за шоколадные снеговики?

– Придумайте что-нибудь, – подмигнула Люба. – У вас для шоколадных снеговиков и для дочери всего лишь полчаса, а не как у меня – целый день. На полчаса вашей фантазии хватит?

– Бред, – бросил Лаврентьев и быстро направился к выходу.

– Вы обещали! – крикнула вслед няня. – И я прослежу, чтобы выполнили!

Он сбежал по трем ступенькам и, быстро приблизившись к автомобилю, уселся на место водителя. Хмыкнув – что за бред? – завел машину. Шоколадные снеговики? Сейчас лето! Пусть девчонки играют, а ему надо работать!

И все равно по пути в офис в голове крутились эти проклятущие снеговики. Они представлялись Льву сделанными из мороженого и политыми шоколадом, который стекает по белой коже Любы. Такой сладкий десерт. Резко затормозив у здания – замечтавшись, едва не проехал! – Лаврентьев напугал парочку женщин в деловых костюмах. Кивком извинившись, зарулил на подземную стоянку.

В поисках свободного места покрутил головой и увидел зама. Павел помахал боссу и казался удивленным. Когда Лаврентьев припарковался рядом с «Кариной» и вышел из автомобиля, Паша спросил:

– Что это с тобой? Обычно ты приезжаешь на служебной.

– Черт, – рыкнул Лев. – Совсем забыл. Надо позвонить сказать, что меня забирать не нужно…

– Забыл?! – Удивление зама переросло в изумление. – О чем же ты думал?

– О шоколадных снеговиках, – машинально ответил Лев, но когда у зама глаза расширились так, что, казалось, сейчас выпадут из глазниц, быстро поправился: – Э… О заседании акционеров. Кстати, адвокаты на месте?

– Ох, друг, – театрально схватился за сердце Павел, затем вытер лоб якобы от пота. – Шутки твои жестокие. Снеговики какие-то… – И, наткнувшись на жесткий взгляд босса, широко улыбнулся: – Скоро будут, не переживай. Уж всяко быстрее, чем на улицах появятся снеговики.

– Клоун, – буркнул Лев и стремительно направился к лифту.

И снеговики, и шоколад выскочили из его головы, стоило войти в офис. Необычная идея, навеянная поведением няни, разворачивалась и обретала формы. Уже подготовлены договора, и адвокаты расстарались так, что даже Лев не нашел ни неточностей, ни лазеек, которыми могли бы воспользоваться особо ушлые акционеры. Но, не доверяя никому, он отдал документы на одобрение самому уважаемому юристу, который работал еще с его отцом.

Старик медленно, водя по строчкам карандашом, проверял каждую букву, шевелил губами и морщил лоб, когда в кабинет заглянул Павел.

– Все на месте, – отчитался он и криво ухмыльнулся: – И даже больше.

– Что больше? – не понял Лаврентьев.

– Сам посмотри.

Павел приоткрыл дверь шире, но Лев отмахнулся:

– Потом.

– Я предупредил, – покачал головой зам и испарился.

– Левушка, – протянул Владимир Олегович, – твои мальчики подошли к делу со всей серьезностью. Договора составлены грамотно, но есть у меня несколько предложений…

К этому Лаврентьев был готов. Разумеется, Владимир Олегович укажет на спорные места и посоветует, как подстелить еще и подушку там, где расстелена соломка. Гений своего дела, он никогда не одобрял работу с первого раза. Да и со второго. Но сегодня лишь предварительное обсуждение, так что недочеты будут исправлены еще до подписания. Лишь бы большинство акционеров проголосовало «за».

Терпеливо выслушав все замечания, Лев вскочил и, торопливо попрощавшись, быстрым шагом направился в зал переговоров. Вторгнувшись в большое шумное помещение, он сразу приступил к делу. Прервал чего-то втирающего акционерам зама, отодвинул его в сторону и, положив папки на стол, кивнул секретарше. Девушка расторопно раздала документы, а босс вкратце обрисовал свою идею, как взгляд его натолкнулся на нее.

Поперхнувшись, Лаврентьев закашлялся, чем вызвал у молодой женщины снисходительную улыбку. Тут же подскочил Павел и подхватил нить повествования. Лев откашлялся и снова посмотрел на противоположный конец стола. Нет, не показалось. Это точно она. Проклятье! Пашка, придурок, не мог нормально предупредить?

Когда заседание закончилось, и акционеры, обсуждая договор, потянулись к выходу, женщина поднялась и, покачивая стройными бедрами, направилась к Лаврентьеву.

– Ты так удивился, увидев меня, – жеманно улыбнулась она, но в синих глазах не было и тени улыбки. Бывшая испытующе окинула Льва холодным колючим взглядом с головы до ног. – Что, даже не поздороваешься?

– Что тебе надо? – сухо спросил мужчина.

– Фи, как невежливо, – слегка поморщилась Света, но глаза ее полыхнули от злости. Она качнула головой, указывая на дверь, за которой скрылись акционеры. – Я имею такое же право быть здесь, как и они. Или ты забыл, что мне принадлежат акции твоей компании?

– Я готов их выкупить по удесятеренной стоимости, – процедил Лев, – лишь бы никогда больше не видеть тебя.

– Лев Сергеевич хотел сказать, – подскочил к ним Паша и, слегка склонившись, галантно поцеловал руку женщины, – что вы выглядите великолепно!

– Нет, – оборвал его Лаврентьев. – Что хотел, то и сказал. – Обратился к заму: – Уведи ее. Пусть эта женщина подумает над моим предложением и передаст ответ через тебя. – Болезненно скривился: – Вы ведь когда-то были так дружны.

Павел мрачно промолчал, а Лаврентьев, торопясь покинуть зал, двинулся к двери. Он задыхался в присутствии этой женщины.

– Я хочу видеть мою дочь! – крикнула ему в спину Света.

Он застыл на месте и, горько усмехнувшись, медленно повернулся.

– Твою? – хищно оскалился и шагнул к отшатнувшейся Светлане. – Ты хотела сказать мою дочь. Ты продала ее мне за крупную сумму, поэтому не имеешь права говорить, что она твоя. Поняла?