Да и на самого Лаврентьева пала черная тень. Сам не заметил, что направляется в офис вспотевший, в спортивном костюме и с пластырем на окровавленном лбу! Точно произведет фурор своим появлением. Достаточно того, что некий недоброжелатель ведет против него тонкую войну, незачем подкреплять возможные слухи неадекватным видом.

Лев вскинул руку и, глянув на часы, чертыхнулся: магазины еще закрыты. Да и кошелек остался дома. Вернуться сейчас Лаврентьев не смог бы при всем желании – даже мысль об этом вызывала ярость. Если эта Люся еще там, то ей не поздоровится. Как там нечисть изгоняют?

– Давай к Гореву, – приняв решение, приказал Лев.

Водитель послушно повернул руль, и автомобиль направился в район, где жил зам. Пашка немного ниже, но в целом одежда друга должна подойти.

Дверь его дома оказалась не заперта, и Лев, царапнув взглядом незнакомую машину у гаража, вошел. Прислушался к тишине и удивился – неужели Павел еще спит? Или уехал в офис пораньше, а дома лишь прислуга? Ничего, это не проблема. Клавдия, экономка Паши, поможет добраться до гардероба.

Но женщину, которую когда-то сам порекомендовал другу, Лев так и не нашел, как и гардероб Горева. Зато обнаружил его самого – в спальне. Лаврентьев замер у кровати и, окинув развалившегося звездочкой, посапывавшего зама, в недоумении приподнял бровь:

– Ты прогулять решил?

Павел вздрогнул, приподнялся и, побелев лицом, посмотрел на друга так, словно увидел привидение своего прадедушки.

– Ты?!

– Разочарован? – понимающе хмыкнул Лаврентьев, окидывая взглядом беспорядок в комнате. Алое платье на столе, чулки и туфли на полу. – Ожидал кого-то поизящнее? Похоже, твоя дама в душе.

Пашка подскочил так, словно его укусил тот самый прадедушка и, прикрыв пах подушкой, вытолкал Льва из комнаты.

– Да не собираюсь я похищать твою даму, – смеясь, шутливо сопротивлялся Лев. Оглядываясь, он с интересом посматривал на вторую дверь в спальне. – Дай хоть в замочную скважину поглядеть на ту, что тебя сна лишила!

– Ты чего тут делаешь? – недовольно прошипел зам. – Рабочий день вот-вот начнется!

– Правда? – неискренне удивился Лаврентьев и рявкнул: – Так какого черта ты все еще в постели?! Второй отгул я тебе не дам, учти! Ты еще первый не отработал.

– Так ты за мной заехал? – уже улыбаясь, уточнил Павел. Казалось, его волнение по поводу незнакомки в спальне улеглось. Друг ехидно спросил: – Чего без цветов, не при параде и без шампанского?

– Шампусик отменяется, – хмыкнул Лев и попросил: – Мне нужна одежда. Думаю, твой размер подойдет.

– О-па, – опешил Павел. – А твой гардеробчик тебе мал, что ли, стал? Эго вываливается из брюк? Или решил примерить на себя образ среднего класса?

– Еще слово, – пригрозил Лев, – и я примерю гардеробчик уволенного зама!

– Ладно-ладно, – нервно оглянувшись, быстро проговорил Паша. – Я сейчас. – Попросил: – Не двигайся! Жди здесь! А то сам уволюсь.

– Сколько экспрессии, – ухмыльнулся Лаврентьев и с еще большим интересом оглянулся на дверь в спальню Горина. Как оберегает свою любовницу! Это щекотало любопытство и подмывало хоть одним глазком посмотреть на незнакомку. – Неужели такая страшная, что стыдно?

Паша не ответил, он быстро ушел за одеждой, а Лев, разумеется, на месте стоять не стал. Уселся на диванчик и глянул в окно: женщина приехала на своей машине? Раз друг только проснулся, значит, заявилась ночью? Впрочем, какая разница? Главное, что у Пашки теперь есть любовница, значит, на Любу он заглядываться перестанет и угроза «увести» так и останется пьяным бредом.

Лев с улыбкой встретил друга, вывалившего перед ним ворох одежды, которую явно сгреб с вешалки не глядя.

– Выбирай.

– А туфли? – ехидно поинтересовался Лаврентьев.

– У меня сорок третий, если ты не помнишь, – буркнул Павел. – Тебе с сорок пятым будет слегка некомфортно.

– Слегка, – хмыкнул Лев и вздохнул. – В офисе есть пара, переодену кроссовки на месте. – Натягивая рубашку, спросил друга: – Ты со мной?

– Нет, – хмуро ответил тот. – Но буду на работе раньше тебя, будь уверен. «Карина» моя летает быстрее самолета!

– Смотри не сбей никого, летун! – предупредил Лев. – Хватит на сегодня аварий…

– А, – иронично протянул Павел и сунул ему в руки влажные салфетки. Кивая на окровавленный лоб, уточнил: – Так тебя на утренней пробежке сбила машина, и от шока ты перепутал дома? Ну тогда все понятно! А то я никак в толк не мог взять – почему ты приехал одеваться ко мне. Всего-то другой конец города!

– Сцеживай сарказм в баночку, – завязывая галстук, посоветовал Лев, – а то дама твоя не переживет это утро.

– Да я же все лучшее на тебя по дружбе трачу, – ухмыльнулся Паша. – Для женщин у меня остается лишь нежность и страсть.

– Вот и договорились, – рассмеялся Лаврентьев, – мне твои нежность и страсть точно не пригодятся. – И, направляясь к выходу, сухо предупредил: – Не задерживайся.

– Ни за что! – пообещал Паша, провожая Льва до дверей.

Лаврентьев мазнул рассеянным взглядом по машине у дома Горева и уселся в свой автомобиль. По дороге в офис Лев раздумывал, как исправить то, что он натворил в гневе. То, что няня никуда не уйдет, даже не обсуждается. Но извиняться Лев Лаврентьев не намерен. Может, подговорить дочь? Или надавить псом? Ох, еще же нужно выбрать щенка, да побыстрее! Может, Люба сама тогда останется, чтобы помочь Маргарите с маленьким беспомощным созданием?

Размышляя об этом, Лев вошел в офис и едва не столкнулся лбом с донельзя взволнованным адвокатом.

– Что же ты, Левушка, трубку не берешь? – дрожащим голосом спросил Владимир Олегович, и у Лаврентьева сердце пропустило удар.

Он не видел старика таким испуганным, даже во время землетрясения, когда здание ощутимо тряхнуло. Адвокат молча протянул Льву планшет, и мужчина не поверил своим глазам. Да, это гораздо хуже землетрясения.

Глава 18

Когда Лев Сергеевич уехал, я еще минуту сидела, не в силах отвести взгляда от того места, где только что стояла его машина. В груди разливался холод, меня словно пихнули в болото, под ногами поползла почва, а накрывший туман скрывал возможное спасение.

– Ну все, – прошептала я и поднялась. Посмотрела на подругу. – Ты не пострадала?

– А? – Люся хлопала своими глазищами, а по щекам ее катились слезы. – Нет, но лучше бы пострадала! Я же только что… – Она зажмурилась и начала бить себя по губам. – Не понимаю, зачем я это сказала… Да что со мной?

Я со вздохом поймала ее запястья и отвела руки.

– Не делай себе хуже. – Попросила: – Посмотри на меня. В глазах не двоится? Не тошнит?

– Какая разница? – всхлипнула она и, не глядя на меня, быстро заговорила: – Я же тебе жизнь сломала! Тебя точно прокляли… Да! Надо ехать к бабке. – Оглянулась на машину. – Но как? Я разбила тачку! Что делать?

Лицо Люси слегка позеленело, и я едва успела ее наклонить, как подругу стошнило. Усадив Люсю на газон, я огляделась. Утро еще раннее, зевак не собралось, а те, кто бежал по своим делам, даже не смотрели в нашу сторону. Я вернулась к машине и нашла сумочку подруги. Откопала в бардаке сотовый и, откинув розовые висюльки брелков, набрала скорую.

– Примите вызов, пожалуйста, – попросила я.

Обрисовала аварию, симптомы. Люся все причитала и проклинала себя последними словами, а я, завершив разговор, присела на корточки рядом с подругой.

– Я не злюсь, – мягко объяснила я. – И ты ни в чем не виновата. – Нахмурившись, поправилась: – Ну, кроме того, что села в тачку без прав.

– Нет же, – почти рвала на себе волосы подруга, – из-за меня тебя уволили! Я такого наговорила! Сама не понимаю, зачем я это сказала!

– Ты ударилась, Люсь. – Я взяла ее за руки и заглянула в лицо. – Тебе же плохо, я вижу. Лаврентьев отделался ссадиной, а тебя, похоже, сильно приложило. Ты бледная, шатаешься, тебя тошнит. Возможно, у тебя сотрясение, понимаешь?

– А, – Люся подняла голову, – спутанность сознания? Бессвязная речь?

– Ну да, – улыбнулась я, заметив, с каким облегчением выдохнула подруга.

– Точно ведь. – Она прижала руку к голове и поморщилась. – Вот же… Перед самой защитой! – И тут ее взгляд изменился. – Перед защитой? – Она подпрыгнула на месте. – Это же удача! Если меня положат в больницу, то…

– Похоже, все с тобой в порядке, – рассмеялась я. – Глаза разгорелись, щеки порозовели.

– Нет-нет! – Люся легла и, прижав руку ко лбу, застонала: – Мне плохо! Ты двоишься… Люба, передай Толе, что я не смогу пойти с ним на свидание. И про машину тоже расскажи.

– Сама расскажешь, – фыркнула я.

К нам подъехала скорая, и я, отправив подругу на обследование, побежала в дом Лаврентьевых. Возможно, в последний раз вошла в двери, но грусти по этому поводу испытать не успела – меня едва не сбила с ног собака. Дружелюбная Белка, тщательно облизав мои руки, побежала обратно к хозяйке. Настя, смущенно посматривая по сторонам, ежилась у зеркала и явно ощущала себя не в своей тарелке.

Из кухни выглянула Маргарита. Жуя, она кивнула на подругу:

– Она странно себя ведет. Пирожных не хочет, от зеркала не отходит…

– Иди сюда, – рассмеялась я и, когда Марго подбежала, обняла ее. Прошептала: – Настя твоя гостья. Невежливо оставлять ее одну. Она может расстроиться и больше не придет.

– Но она…

– Тс-с, – прижала я палец к губам. – Давай начнем заново?

Марго кивнула, а я поднялась. Вот же Лаврентьевы! Привыкли сами с ноги двери распахивать и, надев корону, ожидать восхвалений. Даже маленькая Марго ждала, что новая подруга с первой же минуты будет носиться с ней по дому и делать то, что привыкла дочь Льва. Я взяла Марго за руку и подошла к Насте.

– Привет, мы очень рады тебя видеть. Спасибо, что пришла в гости. – Посмотрела на Марго и добавила: – Маргарита хочет тебе что-то сказать. Да? – Шепнула: – Извинись.

– Извини, – опустив голову, буркнула Марго и тут же взвилась: – Почему ты тут стоишь? Я тебя звала-звала. Там Анна Васильевна пирожные делает! Это же весело…