Когда я взяла сумочку, и Стивен повел меня к выходу, София крикнула нам вслед:

– Не пускай его в примерочную, Эйвери. Помни, он не гей.


Я ненавидела примерять одежду, ненавидела, ненавидела.

Больше всего терпеть не могла примерочные универмагов. Трельяж, который подчеркивает каждую маленькую поблажку, которую я себе делала, каждый лишний килограмм. Флуоресцентный свет, из-за которого цветом лица я становилась похожа на мостового тролля. То, как продавщицы распевали "у вас все в порядке?" в то самое время, когда я была замотана в какую-нибудь тряпку, словно в смирительную рубашку.

Когда примерка одежды становилась неизбежной, я предпочитала примерочную «Нейман Маркус». Хотя, с моей точки зрения, выбирать любимую примерочную почти так же приятно, как выбирать любимый способ казни.

В «Нейман Маркус» это была просторная и красиво украшенная комната, с зеркалами в полный рост, регулируемым верхним освещением и световыми колоннами с каждой стороны.

– Прекрати, – потребовал Стивен, неся кипу платьев, которые он взял с вешалок, пока мы шли по крупнейшему магазину дизайнерской одежды.

– Что прекратить? – Я отложила два черных платья, которые выбрала вопреки протестам Стивена.

– Прекрати выглядеть так, словно ты один из этих щеночков в клетке на плакатах Общества защиты животных.

– Ничего не могу поделать. Когда передо мной стоит зеркало с пьедесталом, я чувствую угрозу и прихожу в уныние, а ведь я еще даже ничего не примерила.

Стивен взял несколько вещей у услужливой продавщицы, закрыл дверь и повесил их на двухслойную вешалку.

– Человек в зеркале – не твой враг.

– Нет, сейчас враг – это ты.

– Примеряй давай, – ухмыльнулся Стивен.

Он взял платья, которые выбрала я, и пошел к выходу.

– Почему ты их уносишь?

– Потому что на вечеринку Холлис Уорнер ты не наденешь черное.

– Черный стройнит. Это цвет власти.

– В Нью-Йорке. В Хьюстоне цветное – цвет власти.

Дверь за ним закрылась.

Продавщица занесла бюстгальтер-бюстье и пару туфель на высоком каблуке и оставила меня одну. Раздевшись как можно дальше от трельяжа, я ухватила застежку на спине и повернула ее вперед. Бюстгальтер, с его пластинками в корсете и диагональными швами, бесстыдно высоко поднимал мою грудь.

Я сняла первое платье с вешалки. Это оказалось ярко-желтое облегающее платье с расшитым лифом и атласной юбкой.

– Желтый, Стивен? Я тебя умоляю.

– Любая женщина может носить желтый, главное подобрать правильный оттенок, – отозвался он из-за двери.

Я втиснула себя в платье и потянулась назад, к застежке. Молния не поддавалась.

– Зайди, помоги застегнуть.

Стивен вошел в комнату и бросил на меня оценивающий взгляд.

– Неплохо.

Стоя позади меня, он с трудом застегнул платье.

Когда я ковыляла к зеркалу, мне было тяжело дышать.

– Слишком узко. – Вид растянутых и искаженных швов поверг меня в уныние. – Можешь подать следующий размер?

Стивен приподнял этикетку и, хмурясь, прочел.

– Это самый большой размер.

– Я ухожу.

Стивен решительно расстегнул молнию.

– Мы не сдаемся.

– Нет, сдаемся. Я надену платье, которое у меня уже есть.

– Его больше нет.

– В смысле, нет?

– Как только мы вышли, я написал Софии, чтобы она избавилась от него. Пути к отступлению отрезаны.

Я нахмурилась.

– Я убью тебя одной из этих шпилек. А Софию – другой.

– Примерь еще одно платье.

Он вышел, а я, кипя от злости, потянулась к голубому шелковому платью в пол с верхним слоем из органзы, расшитой стеклярусом, без рукавов и с V-образным вырезом. К моему облегчению, оно с легкостью скользнуло по моим бедрам.

– Всегда хотела тебя спросить, – заговорила я. – Это правда, что София мерила одежду у тебя на глазах?

– Да, – отозвался из-за двери Стивен. – Но она была не голая, на ней было белье. – Немного помолчав, он задумчиво добавил: – Комплект. Черное кружево.

– Она тебе нравится? – спросила я, продевая руки и натягивая платье. Когда он ничего не ответил, я продолжила: – Забудь, я и так знаю, что да. – Я помолчала. – И этот интерес не без взаимности.

– Это твое мнение или установленный факт? – уже не так спокойно спросил он.

– Мнение.

– Даже если бы она меня интересовала, я никогда не смешиваю работу и личную жизнь.

– Но если ты…

– Не собираюсь обсуждать Софию с тобой. Ты скоро?

– Да. Думаю, это платье вполне подходит. – Я повернулась, чтобы застегнуть застежку на спине. – Можешь входить.

Зайдя в примерочную, Стивен окинул меня одобрительным взглядом.

– Годится.

Из-за тяжести расшитой узорами ткани платье приятно облегало тело. Пришлось признать, что фасон в имперском стиле выгодно подчеркивает мои формы, а расширенная юбка уравновешивает фигуру.

– Надо будет укоротить до колен, – решительно заявил Стивен. – Ноги, подобные твоим, следует выставлять напоказ.

– Красивое платье, – признала я. – Но чересчур яркое. Слишком сильный контраст с волосами.

– Цвет идеально подходит к твоим волосам.

– Это не я. – Развернувшись, я кинула на него извиняющийся взгляд. – Мне неудобно в одежде, которая заставляетчувствовать себя настолько…

– Уверенной? Сексуальной? Притягивающей взгляд? Эйвери… с людьми, которые всегда находятся в своей зоне комфорта, никогда не случается ничего интересного.

– Как человек, который покидал свою зону комфорта в прошлом, могу авторитетно заявить, что значение этого опыта переоценивают.

– И все же… Если ты отказываешься меняться, то никогда не добьешься желаемого. И мы сейчас даже не говорим о чем-то существенном. Это одежда, Эйвери. Нечто весьма незначительное.

– Тогда почему ты поднимаешь из-за нее такой шум?

– Потому что устал видеть тебя одетой как монашка. И все остальные – тоже. Ты – последняя женщина на земле, которой нужно скрывать фигуру. Давай купим тебе милое платье, может, дизайнерские джинсы, парочку топов. И жакет…

В мгновение ока Стивен заручился поддержкой двух продавщиц, которые начали приносить всё новую одежду всех цветов радуги. В один голос они втроем сообщили мне, что я покупаю больший размер, чем мне необходим, и в стиле, противоположном тому, который должна носить женщина с моей фигурой.

К тому времени, когда мы со Стивеном вышли из «Неймана Маркуса», я купила голубое платье, блузку с цветочным рисунком, пару футболок с добавлением шелка, дизайнерские джинсы и обтягивающие черные брюки, шелковые шорты, сливовый кожаный жакет, персиковый кардиган без пуговиц, костюм с юбкой матово-белого цвета и четыре пары туфель. Все это были изящные и простые наряды, которые подчеркивали талию.

Если забыть про огромную сумму, которую я заплатила за наш склад-дом в Монтроуз, никогда в жизни я не выбрасывала столько денег за один раз.

– Твой новый гардероб просто сногсшибательный, – сообщил Стивен, когда мы, держа в каждой руке по сумке, выходили из магазина.

– Как и сумма, списанная с моей кредитки.

Он проверил сообщения.

– Сейчас к оптометристу. После этого в салон.

– Просто из любопытства, Стивен… в моем внешнем виде есть хоть что-нибудь, что тебе нравится?

– Брови неплохи. И у тебя красивые зубы.

Пока мы ехали, Стивен небрежно поинтересовался:

– Ты когда-нибудь расскажешь, что же произошло между тобой и Джо Тревисом на свадьбе у Кендриков?

– Ничего.

– Будь это правдой, ты бы сразу мне так и сказала. Но ты молчала полторы недели, значит, что-то все же случилось.

– Ладно, – признала я. – Ты прав. Но я не хочу говорить об этом.

– Я понимаю. – Стивен нашел волну с легким роком и подрегулировал громкость.

Через пару минут я выпалила:

– Я с ним переспала.

– Вы использовали средства защиты?

– Да.

– Ты получила удовольствие?

После неловкого колебания я призналась:

– Да.

Оторвав руку от руля, Стивен поднял ее, чтобы хлопнуть меня по ладони.

– Ух ты, – пробормотала я, подставляя ладонь. – Никаких лекций по поводу случайных связей?

– Нет, конечно. Если пользоваться презервативом, в наслаждении без обязательств нет ничего плохого. И все же, я бы не советовал использовать кого-то как постоянного полового партнера. Кто-то один всегда начинает испытывать чувства, чего-то ждать. В конечном счете, кто-нибудь да страдает. Поэтому после первого раза лучше сразу ставить точку.

– А что, если другой человек хочет встретиться еще раз?

– Я тебе не прорицатель.

– Ты хорошо разбираешься в таких вещах, – настаивала я. – Скажи – возможно ли завязать отношения после секса на однуночь?

Стивен насмешливо покосился на меня:

– Чаще всего одноразовый секс означает, что оба изначально решили – из этого ничего серьезного не выйдет.


Было уже больше девяти вечера, когда Стивен наконец привез меня домой. Мастер из салона «Один» три часа усердно колдовала над моими волосами, нанося на них расслабляющие химические препараты, крема и сыворотки, нагревая и просушивая их после каждого этапа. Затем она отрезала сантиметров двадцать, оставив меня с копной волос, ниспадающих на плечи свободными мягкими волнами. Косметолог сделала бледно-бежевый маникюр и педикюр и, пока лак подсыхал, показала, как накладывать макияж. В результате я купила небольшую сумочку косметики, которая стоила как мой ежемесячный платеж за машину.

Выяснилось, что посещение салона стоило каждого пенни. Стивен, который в последний час моих процедур решил сделать освежающую маску, вышел как раз в тот момент, когда меня закончили красить. Его реакция была бесценна. Отвесив челюсть, он недоверчиво рассмеялся: