Хаски!


— Тьфу на вас, — буркнула, выбираясь из-под одеяла и привычно хлопая ладонью по будильнику за секунду до сигнала. Тапочек на ковре не нашлось. Подозреваю, они снова были захвачены в мохнатый плен и спрятаны до поры до времени. Так что, шлепая босыми ногами по полу я добралась до ванной комнаты. И принялась приводить себя в более или менее божеский вид.


Попутно размышляя над тем, как интересно, а главное совсем не скучно я теперь живу.


Начать стоит с того, что я уже две недели как проживаю в гостевом доме у своего непосредственного работодателя. И как-то так получилось, что вся стая резко эмигрировала ко мне, перестав разрушать хозяйский дом с терпением и прилежанием заправского маньяка. Впрочем, псы действительно оказались воспитанными, очень умными и…


В комнате что-то явственно грохнулось. Судя по звуку, псы опять не поместились на шикарной двуспальной кровати. Попутно снеся будильник с прикроватной тумбочки. И если вспомнить, что за без малого четырнадцать дней это уже шестой раз по счету, то можно с уверенностью сказать — хаски очень умные собаки. А еще своевольные, упрямые, эгоистичные и совершенно, невозможно, невероятно, подозрительно милые создания.


На которых у меня не получалось долго злиться. Тем более, что будильник был старой советской закалки и после падения работал даже лучше прежнего. Как утверждал Эрик, звон этой адской машинки слышно было и в хозяйском доме.


Заплетя простую косу и перебросив ее на спину, я продолжила умываться. Не обращая внимания на невнятную возню и звуки борьбы за стеной. Это тоже уже было привычным, потому как вместе с хаски в гостевой домик неожиданно и постепенно перекочевал и сам их непосредственный владелец. Нет, господин Кальянов (вот уж повезло с фамилией, так повезло) честно делал вид, что заходит лишь для того, что бы убедиться: меня не съели, не покалечили, а помещение не требует внезапного капитального ремонта. Вот только в его исполнении стандартная процедура проверки оборачивалась посиделками до самого позднего вечера и даже совместными ночевками.


Естественно спальное место было у каждого свое! Ему, как сильному, волевому, мужественному молодому человеку был выделен целый диван в небольшой гостиной. Мне, как хрупкой и слабой девушке кровать. И то, что при этом Эрик искренне возмущался, на тему такой гендерной несправедливости, ничего не изменило. Только хаски мучились выбором, с кем им спать оставаться…


Что бы в конечном итоге, все равно всей стаей оказаться у меня в ногах.


Тихо фыркнула, придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале. Здоровый сон, нормальное питание и хоть какое-то подобие спокойной жизни сделали свое дело. И пусть до модельной внешности как до Китая по-пластунски, предвестником зомби апокалипсиса меня уже тоже не назовешь. По крайне мере, прислуга в доме шугаться перестала, а сам хозяин так и вовсе на мой внешний вид внимания не обращал.


Обидно, конечно, но справедливо, на кой ему такое счастье? Не, романтическая дурочка в глубине души порою подавала признаки жизни, заставляя смущаться и краснеть под лукавым взглядом голубых глаз. Засланным казачком проскакивала неловкость, а язык порою явно жил собственной жизнью, выдавая ляп за ляпом и сводя невинную пикировку к двусмысленным шуткам. Но, в общем-то, наши отношения с кудряшкой были больше приятельскими, чем деловыми или (не дай бог!) романтическими. И нас это устраивало.


Ну, по крайне мере меня так точно. И я была искренне благодарна Эрику за то, что он не стал задавать лишних вопросов в ответ на просьбу выдать зарплату за месяц авансом. Просто перевел на указанную карту сумму, обозначенную им как оплата моих услуг няньки. Это потом, проверяя баланс и собираясь посчитать, сколько еще нужно добрать для первого взноса, я чуть со стула в универе не грохнулась, увидев красивую четырехзначную цифру, да еще и в иностранной валюте. Но от всех моих возражений, парень лишь отмахнулся, заметив, что за границей это нормальная зарплата для такой работы. Тем более, что из-за этого мне пришлось переехать и вообще, должен же он как-то компенсировать испорченную одежду, вещи и возможные, потенциальные травмы?


У меня на это даже слов не нашлось. И все что я смогла, это впервые в жизни молча кивнуть и перестать волноваться об этом. Тем более, от такой работы было и много плюсов. Я была рядом с Данькой, и мне не нужно было ломать голову, где искать деньги в срочном порядке. Вот еще бы с конкурсом так же ловко управиться, но, увы, мечтать не вредно, Каркуша, мечтать не вредно!


— Вот же… Кудряшка, — покачала головой, сцеживая зевок в кулак и натягивая свободные спортивные штаны и черную майку. Толстовка висела на кресле в комнате, с каждым днем обрастая все большим количеством шерсти. — Чудо-чудное, диво-дивное… Эй, это что за беспредел на моей кровати?!


Наверное, за эти чертовы две недели пора было уже перестать удивляться. Но почему-то, выходя из ванной, дабы позвать стаю на утреннюю прогулку (а кому и пробежку за одним), я каждый раз искренне возмущаюсь, обнаружив в спальне Кальянова. Одетого в свободные штаны и толстовку, привычно слегка растрепанного и…


Отвратительно бодрого. Последнее было даже обидно. Учитывая, что порою мы засиживались чуть ли не до четырех утра, отчаянно споря о фильмах, книгах, музыке, людях и пресловутых комиксах. Ну как комиксах? Кто в здравом уме и твердой памяти сознается, что любит читать романтичную седзи-мангу?


Вот и я думаю, что никто. Однако некоторые романтичные барышни, не будем показывать пальцем кто, все еще тайком это делают. И в кои-то веки это даже не я! Точнее не только я, но это не считается.


— Готова? — вместо того, что бы объяснить клубок из пледов, из которого в разные стороны торчали лапы, головы и хвосты, Эрик кинул в меня толстовкой. А в ответ на гневное сопение только улыбнулся, смущенно и лукаво.


Я на это лишь глаза к потолку возвела, натягивая через кофту через голову. Сдается мне, кое-кто прекрасно знает, как на меня действует эта улыбка, отбивая напрочь всякое желание ругаться. И пользуется этим без зазрения совести. А что самое страшное…


У меня на это нет никаких возражений!


— Банда, за мной! — проигнорировав насмешливый взгляд Эрика, я зашнуровала кеды и щелкнула пальцами, привлекая внимание стаи. А пока те ломанулись к двери, снося все и вся на своем пути, положила в карман телефон, поспешив следом.


Как ни странно, но повторять сомнительный опыт вытягивания моей скромной персоны на улицу силами пяти собак, не хотелось. У меня не так много одежды, что бы каждый раз жертвовать штанами ради такого дела.


Холодное осеннее утро приятно радовало глаз изморозью на пожухлой траве и осознанием, что решение выбраться наружу в такую погоду явно неудачное. Особенно, когда вокруг тебя резвятся собаки, так и норовя попасть под ноги. В двойне особенно, если их владелец на это смотрит сквозь пальцы, втайне посмеиваясь, и смывается на утреннюю пробежку, намереваясь оставить тебя один на один с большой, мохнатой проблемой.


Ха, так кто-то ему и дал! Наивняк, птичка, блин, гордая и важная!


Возведя глаза к небу, я только головой покачала. Если Эрик надеялся, что во мне вдруг взыграет любовь к физическим нагрузкам, то очень жестоко ошибался. Эта самая любовь во мне была грубо и бессовестно убита одноклассниками еще в школе. Когда моя субтильная светлость изволила на турнике повиснуть и ногами болтать. Так что, широко зевнув, я с наслаждением потянулась, поежившись от холодного ветра, забравшегося под толстовку. И, засунув руки в карманы, бодро гаркнула:


— Банда! Взять дятла на подлете!


Стая, как будто только этого и ждала, пущенной стрелой рванув вслед за хозяином. И конечно, кто бы сомневался, что вперед вырвется великолепный Волк, на полголовы опередив Севера. Он мощными, длинными прыжками добрался до зазевавшегося Эрик и с разбегу запрыгнул на спину, сбивая парня с ног, под звонкий лай собратьев, тут же окруживших жертву собачьего произвола.


Мой зловредный смешок потонул в праведном возмущении Кальянова, пытавшегося отбиться от ластившихся к нему хаски, в приступе радости проходившихся буквально по нему всем своим немаленьким весом. Север так и вовсе улегся на него сверху, вытянувшись во всю свою длину, и спрятав морду на плече хозяина. На попытки спихнуть он не реагировал, лишь иногда виляя хвостом. Волк, посчитав свою миссию выполненной, вернулся ко мне и сел рядом. Кидая вопросительный взгляд то на посмеивающуюся меня, то на барахтающегося парня, активно пытавшегося вырваться из цепких лап хвостатой гоп-кампании.


Нет, ну ведь вылитая банда! Волк заводила, Север оплот спокойствия, невозмутимости и надежного тыла. Макс — это шалопай и вечные неприятности, из которых пес выбирался с неисчерпаемым оптимизмом. Айс и Берг братьявышибалы, крупные, добродушные, но без лидера (ну или хозяина) просто-напросто пропадут. Вот и топчутся в стороне, вроде и горя желанием поучаствовать в общей куче-мале, но все-таки опасаются.


— Мирка! — наконец, не выдержав, заорал Эрик, безуспешно пытаясь отбиться от ластящегося Севера.


— Аюшки? — я невинно похлопала глазками. Но сообразив, что ему меня не видно из-за горы мохнатых тел, чертыхнулась и неторопливо поплелась на зов рабовладельца своего…


В смысле, работодателя, да. Который сейчас активно брыкался, махал руками и смеялся, периодически ойкая от боли, когда на него кто-то из питомцев наступал. Банда-то откормленная, весит далеко не мало, по себе знаю!


На мое появление хаски отреагировали радостным вилянием хвоста, но возню свою не прекратили. Волк, гордо шагавший рядом, уселся на задние лапы и недовольно фыркнул, глядя на все вокруг с непередаваемым выражением бесконечной усталости на морде. А я, прокашлявшись и стараясь не ржать, очень вежливо поинтересовалась: