Вставив наушники в уши, я запрыгнула в автобус, успев опередить какую-то бабулю-божий одуванчик. И заняв стратегическую позицию в углу у окна, прибавила громкости, вслушиваясь в голос солиста группы «Кукрыниксы», попутно открывая папку с бумагами.


Если я еще и неподготовленной явлюсь, меня даже присутствие Психа не спасет. А о том, что опять понадобилось младшему Кальянову, я подумаю как-нибудь потом. Тем более, что мне и своих проблем хватает, что бы еще и с чужими разбираться.


— Она меня достала.


Эрик лишь вопросительно вскинул брови, подумав о том, что где-то уже это было. Не слова, брошенные нейтральным и в тоже время полным презрения тоном, нет. А сама ситуация: он за столом, младший братишка развалился в кресле напротив. И вид имел изрядно потрепанный, если не сказать хуже.


Кое-как державшиеся в сознание друзья Марка смогли разве что промычать, прежде, чем окончательно вырубиться на диване у стены. Глядя на них хотелось позвать прислугу и попросить продезинфицировать мебель. Не то, что бы Эрик был брезгливым…


Но вид у этих вроде как людей был очень уж… Впечатляющий. С соответствующим ароматом. Говоря проще, воняло так, что впору вешать топор и идти закусывать.


Мелькнувшую мысль о том, что до прихода Миры тут стоит прибраться, Эрик уже привычно не заметил.


Как это ни странно, за эти две недели ершистая и активная девушка так органично вплелась в его жизнь, что молодой человек уже не очень-то помнил, как было до этого. С Мирой было как-то уютно, по-домашнему тепло что ли. Она болтала без умолку, развивала кипучую деятельность, носясь вместе с собаками по двору, моя, вычесывая и ухаживая за ними. А спустя пару минут могла устроиться в углу дивана, закутавшись по самый нос в плед. С неизменной пузатой кружкой горячего чая, потрепанной книжкой в цветастой супер-обложке и кем-то из псов, улегшихся у нее под боком. Чаще всего это были Волк или Север. Реже Макс, Айс или Берг.


Последние были слишком уж крупного телосложения и, напрашиваясь на ласку, запросто могли раздавить хрупкую девчонку. Вот этого Эрик допустить ну никак не мог. Терять такого ценного оппонента в спорах не хотелось совершенно. Кто еще не побоится отвесить ему подзатыльник, отстаивая свое мнение, права и свободы?


— Бра-а-атик, я тебе не мешаю? — саркастично растягивая гласные, поинтересовался Марк. Он вольготно раскинулся в кресле, сложив руки домиком и вопросительно выгнув бровь. — И да. Не в обиду, старший. Но у тебя такой отстойный вкус на девчонок… Просто отвратительный. Никого получше найти не мог, что ли?


— Мира не моя девушка, — спокойно заметил Эрик, мягко усмехнувшись в ответ на откровенную неприязнь, так и сквозившую в словах младшего братца. Его молчаливое и не очень противостояние между Марком и Мирославой изрядно забавляло. — А если бы и была… Ты серьезно думаешь, что меня интересовало бы твое мнение на этот счет? В конце концов, не тебе с ней жить, не так ли?


— Туше-е-е… — склонил голову Марк, театральным жестом прижав руку к груди. Видимо, в провальной попытке найти у себя сердце. — И все же… Вкус у тебя реально отстой. Худая, как щепка, крикливая, бесячая, приставучая, болтливая… Еще и страшная, жесть!


— Видимо не настолько, раз ты пытался к ней подкатить, — фыркнул Эрик, насмешливо вскинув бровь на священный ужас отобразившийся на лице мальчишки. Ему эта дискуссия, не первая и далеко не вторая за этот месяц, уже изрядно надоела.


Тем более, что каких-то особых аргументов у Марка все равно не находилось. А те, что он мог привести, не выдерживали никакой критики.


— Я хотел сделать ей одолжение. Благотворительность там, то да се…


— И куда тебя с этими самыми благородными порывами отправили? — Марк на это скривился как от зубной боли, явно вспомнив тот пеший маршрут, что выдала ему Мирослава, оценив его навыки в подкатах.


Замечание по поводу пикап линий в адрес самого Эрика звучало не так болезненно для его самолюбия, как заданный на голубом глазу вопрос «А ты вообще совершеннолетний?». Марк от неожиданности даже дар речи потерял. Минуты на три. После чего парочка обменялась взаимными любезностями и разошлась в разные стороны, предпочтя не пересекаться пару дней.


Впрочем, братик не стеснялся прямо и открыто высказывать свое мнение о девушке и ее мотивах работы на Кальянова-старшего. И делал это достаточно изящно, что бы собеседник далеко не сразу сообразил, что им в наглую пытаются манипулировать. Талант, что ни говори…


Его бы в мирное русло, цены бы ему не было, в самом деле.


— Это все или есть что-то еще? — так и не дождавшись реакции на свои слова, Эрик занялся бумагами, неодобрительно поглядывая на стонавших с дивана лиц. Судя по их судорожным телодвижениям, самостоятельно они не слезут. А наблюдать, как они ползут, у молодого человека не было никакого желания.


— Все, как обычно братик, — губы Марка растянулись в слишком яркой, неживой улыбке. — Кто-то донес отцу о том, что у меня появились лишние средства. Папочка был очень… Недоволен. Обобрал меня до нитки, отобрал ключи и выдал направляющего пинка в сторону поиска работы и собственного жилья. Не, я даже не удивился, папочка у нас все-таки та еще сволочь.


— По-моему, вы друг друга стоите в этом вопросе, — вздохнув, мужчина потер переносицу, откинувшись на спинку кресла. — И, кончено же, ты не придумал ничего лучше, чем прийти ко мне.


— Ну, ты же мой братик. Любимый, старший братик, — хрипло хохотнув, Марк поддался вперед и доверительно прошептал. — Который не откажется принять на постой блудного сына нашей семьи… Не откажется же? И потом, кто, если не я спасет такого доверчивого тебя от загребущих ручек этой наглой мартышки?


Эрик на это только фыркнул, лукаво сощурившись. От какой именно «мартышки» его спасать собирались, он понял и без лишних уточнений. Но в том, что этой «мартышке» нужен он, его деньги и вся его семья в придачу, вместе со стаей собак, парень искренне сомневался. Разве что, только собаки…


Взаимная война, пакости и попытки перевоспитать плавно и незаметно переросли в искреннюю любовь и привязанность. Псы чутко прислушивались к настроению собственной няньки и рьяно защищали ее, ревнуя ко всем и вся. Даже хозяина порой не подпускали лишний раз, не рискуя кусать, зато рыча грозно и очень внушительно!


Так что нет, Мирослава ни на что не претендовала и не собиралась претендовать. Но разубеждать младшего братца в этом было совершенно бессмысленно. Упрямство в нем могло быть безграничным, если он этого хотел.


— На что спорим, что ты не скажешь ей об этом в лицо? — усмехнувшись, Эрик открыл верхний ящик стола и вытащил запасную связку ключей. После чего бросил ее Марку, слегка нахмурившись, когда тот неловко поймал ее. — С тобой точно все в порядке?


— Мне нужен сон и комфорт, остальное к черту, — отмахнувшись, Кальянов-младший поднялся, засунув руки в карманы джинсов. И снова растянул губы в такой неестественной, холодной ухмылке. Всего на одно мгновение, тут же сменившееся усталой, теплой и такой родной улыбкой. — Лан, не переживай, братик. Если что, я помогу спрятать труп твоей не девушки. После того как скажу ей все, что о ней думаю…


И легкомысленно пожав плечами, Марк направился к выходу, попутно пнув по ногам собственных приятелей:


— Подъем, мусор. Складирование здесь запрещено законодательством Российской Федерации вообще и мною лично. Так что подъем, слизняки. И на выход. Иначе, вас вынесут и не факт что в целости и сохранности! 2fc78f


— Марк, ты же обещал…


— Я ничего никому не обещал, тело. Так что поднимай свой зад!


— Марк, ты такая…


— Реально хочешь продолжить эту фразу? — в голосе младшего братца скользнуло ничем не прикрытое презрение. И Эрик ни капли не удивился, когда дружки Марка тут же подхватились и, шатаясь и ругаясь сквозь зубы, вышли из кабинета. Когда ему надо было, мелкий умел быть очень убедительным.


Дверь за собой, правда, закрывать так и не научился. Но Кальянов-старший на это внимания не обратил, откинувшись на спинку кресла и закинув ноги на стол. Потерев переносицу, Эрик задумчиво постучал кончиком ручки по подлокотнику. В последнее время своего брата он видел не так уж часто, что бы заметить какие-то изменения…


Но случайно прозвучавшую фразу Миры о том, что с этим засранцем что-то не так, он запомнил. И был с этим согласен. Осталось только понять, что именно не так с Марком и куда он умудрился вляпаться на этот раз.


Звонок телефона отвлек его от размышлений. Вытащив сотовый из кармана, он глянул на имя абонента, вздохнул и нехотя ответил:


— Нуна, чудище невыносимое… Что тебе от меня надо?

Глава 7

Последний поезд метро. И ей уже все равно, Куда он едет, куда он идет. Она сходила с ума, Она стреляла сама, Ее никто и нигде больше не ждет. Машина Времени — Крылья и Небо


— Я злой и страшный Серый Волк, я в поросятах…


— Жарков, ты только что назвал меня толстой?


— Упитанной.


— То есть я жирная?


— Ну, я бы не был так критичен…


— Детский сад «Ромашка», ясельная группа, — меланхолично заметил Сеня, раскачиваясь на скрипящем старом стуле. Рядом с ним бессовестно дрых Снегирев, крепко и бережно прижимая к себе ноутбук и биту. При попытке отобрать что-то одно, получал по рукам и голове чем-то другим.


И я даже не знаю, что было хуже: огрести деревянной битой по рукам или по башке ноутбуком в стальном корпусе. Проверять на себе как-то не очень хотелось.