— А… Ну… — попыталась что-то выдавить Наташка, переглядываясь с парнями. — Как бы…


— Вот и отлично, вопросов нет, значит увидимся в пятницу, — подпрыгнув от радости, я хлопнула в ладоши и, чмокнув старосту в щеку…


Смылась, пока до ребят не дошла вся суть вываленной на них информации. И уже перепрыгивая через две ступеньки, тихо хихикнула, когда на весь этаж вновь прогремел тот самый, душераздирающий, полный обреченности и давно уже привычный вопль «Каркуша!».


Давно позабытая совесть попыталась намекнуть, что такое поведение несолидно для моей должности и некрасиво по отношению к людям. Но стоило вспомнить, как за этих самых людей я периодически огребала от куратора и от декана, выслушивая о пользе политинформации и воспитательной работе среди молодежи, как муки совести как рукой сняло. Да и потом, если бы они действительно были против…


Ну не настолько я быстро бегаю, в общем-то. Да и спрятаться тут особо негде, если что.


Противная трель телефона отвлекла меня всего-то на пару секунд, а я уже умудрилась врезаться в поднимающегося по лестнице парня. Аккурат носом да в широкую грудь, закрытую светлой футболкой, с каким-то странным принтом. И только чудом не полетела на пол, успев ухватиться за плечи незнакомца и повиснув на нем, переводя дух.


— Кхм… — веселые нотки в голосе моего спасителя намекнули, что очередные разборки мне все-таки не грозят. Вот только следующая его фраза изрядно подпортила первое впечатление. — Аккуратнее, мелкий. Убьешься ведь так.


— Не волнуйтесь, дяденька, — отцепившись от парня, я отступила на шаг, выуживая надрывающийся телефон из кармана джинсов. Глянула на имя абонента и убрала звук, обходя внезапное препятствие по кругу. — Если, не приведи бог, случится такое несчастье, тут все заведение скинется на пышные похороны с гарантированным упокоением. А вам я бы советовала зрение проверить… Я, конечно, не Анна


Семенович, но с парнем меня еще ни разу не путали! — и гордо вскинув нос, побежала дальше, на ходу отвечая на звонок от очень важного для меня человека. — Да, слушаю! Нет, Ирина Петровна, я не забыла. Ага-ага… Что-то еще надо купить? Да? И как же?…


К концу разговора о случайном столкновении я уже и не вспоминала, занятая своими мыслями и прикидывая, каким маршрутом домой возвращаться, что бы успеть зайти во все нужные магазины. Учитывая, что часть из них была в другом конце города, легкая пешая прогулка грозила превратиться в самый настоящий марафон. И окончательно выкинув из головы симпатичного кудрявого паренька, спасшего меня от падения и ставшего очередной галочкой в списке нелепых ситуаций и курьезных происшествий, я поспешила в главный корпус. Забрать куртку, прихватить рюкзак, показаться на глаза куратору, отчитаться, о проделанной подрывной деятельности и уйти по-английски, не прощаясь, пока Олег Евгеньевич еще что-нибудь не вспомнил или не придумал мне поручить.


Ну а то, что этот самый спаситель все то время, пока я прыгала вниз через две ступеньки, провожал меня по-детски любопытным и пристальным взглядом, так это его личные проблемы. Пускай смотрит, мне не жалко. На большее-то всяко претендовать не собирается.


Да и если быть совсем уж честной, зачем мне какой-то странный, пусть и дико милый парень, не умеющий отличить мальчика от девочки, когда у меня есть самый лучший мужчина во всей моей жизни?


Невольно мягко и тепло улыбнулась, прыгая на остановке в ожидании автобуса. Эх, Данька, как же я по тебе соскучилась-то, чертенок!

Глава 2

Меня не удивляет, как я нахожу выход из всех этих ситуаций.


Меня поражает, как я нахожу туда вход!


— Ну а ты че? — Череп, он же Черепанов Анатолий Вячеславович, глотнул колы и блаженно сощурился, откусывая приличный кусок бургера. На его худощавом лице с не раз перебитым носом читалось чистое, ничем не прикрытое удовольствие от поглощения фаст-фуда. И глядя на это я в который раз поразилась, какой же разносторонней личностью был мой обожаемый и многоуважаемый друг почти бандит.


Два метра ростом, далеко не хрупкое телосложение и самая натуральная бандитская рожа, которую не облагородил даже классический костюм тройка, с элегантным галстуком насыщенного светло-голубого цвета. К тому же, это чудо еще и бургеры поглощало с такой скоростью и с такими довольными стонами, что на нас периодически косился даже обслуживающий персонал.


Впрочем, Толика это ни капли не смущало. Дожевав очередной кусок, он ополовинил ведерко картошки фри и, залив это все вредной газировкой американского происхождения, довольно вздохнул. После чего принялся уничтожать оставшиеся бургеры и нагетсы. При этом каким-то непостижимым образом умудряясь не испачкаться в соусе и не поставить жирных пятен на дорогую ткань.


— Ну а что я-то, Толь? — тихо хмыкнула, потягивая ледяной мохито и ковыряясь картошкой фри в сырном соусе. — Ты ж знаешь, терять привилегии главы студенческого совета мне нельзя. Так что взяли под козырек и побежали исполнять. А то, что с моими методами работы меня быстрее закопают, чем помогут, так, кого это интересует-то?


— Меня, — фыркнул сосед, вытирая пальцы и рот салфеткой. После чего вытащил сигареты, выбил одну из пачки, помял и выбросил в сторону, по старой, никак неистребимой привычке. — А че, реально так западло слабать что-нибудь на сцене?


— Им западло зад от дивана оторвать и в простеньком квесте поучаствовать, а ты про сцену. А то не помнишь, что на втором курсе вышло из турселта, ага, — вздохнув, подперла щеку кулаком. — Так что энтузиазм и жажда участвовать в каких-то мероприятиях, если и была, то явно еще в школе. А к началу первого курса она успешно атрофировалась. И какой бы болтливой, невыносимой, несущей несчастье в массы я не была…


Едва заметно пожала плечами, сцеживая зевок в кулак. Толя на это только фыркнул, потягивая капучино и кося взглядом голодного крокодила на мой поднос. И чем дольше косил, тем жалостливее становилось выражение его лица. Пришлось делиться с ближним своим, возведя глаза к потолку и пододвинув к нему поднос. Многое изменилось за эти годы, очень многое…


Но легендарная прожорливость Толяна, в свое время ставшая предметом шуток и подколов всей банды, осталась неизменной. Иногда я всерьез подозревала, что у него вместо желудка черная дыра.


А иногда я в этом была уверена на все сто процентов!


— Как Данька? — прикончив мой бургер в два укуса, Толя вздохнул, допивая мою же колу. И только убедившись, что ничего съестного на столе не осталось, откинулся на спинку стула. — Чет давно не видно его было.


— Хорошо все с ним, — теплая улыбка сама по себе появилась на моем лице, стоило вспомнить об этом человеке. Самом дорогом и близком для меня человеке. — Читает потихоньку, на массаж, на лечебную физкультуру ходим. Дома поручни повыше подняла, что б ему цепляться было удобнее. Надо бы еще в ванной ремонт сделать, но пока что на это денег нет… По тебе и парням скучает. И ждет, когда ж ваша кодла в гости наведаться соизволит.


— В субботу. Обязательно, — широко ухмыльнулся Череп, потирая наглухо бритый затылок с неизменной татуировкой. — Пацаны уже роптать начали, дескать давно не навещали и вообще. А ремонт… Ну я Тортиллу захвачу в выходные, глянем, что можно сделать и сколько это будет стоить.


— Толь, деньги…


— Малая, еще раз про деньги заикнешься, уши надеру. Как в прежние времена.


— Да молчу я, молчу…


— Вот и молчи, — этот деспот еще и по носу меня щелкнул, перегнувшись через весь стол. А потом, глянув наличие свободных касс, поднялся, направляясь в их сторону за очередной добавкой. Вот же…


Прорва ненасытная, а не сотрудник солидной охранной фирмы исключительно бандитской наружности!


Тихо прыснув, я вновь принялась потягивать мохито, разглядывая окружающую обстановку и думая о своем. Вопреки досужему мнению, молчание меня не напрягало. Как не напрягала необходимость сидеть на одном месте, никого не дергая и никому ничего не каркая над ухом. Это среди однокурсников, на занятиях, перед ректором, деканом, куратором и методистом и остальной достопочтимой публикой я пребывала в образе неунывающей мелкой оптимистки, которая и понятия не имеет о том, когда надо бы замолчать. В обычной жизни я все тот же добродушный оптимист, радующийся каждому новому дню, да…


Но радуюсь молча. О себе не распространяюсь, проблемы решаю по мере их поступления. И если уж совсем припрет обращаюсь только к тем, кто действительно может мне помочь. А таких людей, на самом-то деле, раз, два и обчелся. Ну и устраиваю вот такие вот посиделки. Когда только с Черепом, когда и со всей бандой, с которой не смотря ни на что удалось сохранить самые крепкие дружеские отношения.


Как бы удивительно это не было.


Вернувшись, Череп сунул мне под нос мороженое, а сам принялся за свой заказ. При этом он успевал с кем-то переписываться, искать что-то в интернете и следить за тем, чтобы я не уснула носом прямо в порции с холодным лакомством. Терпения его хватило ровно на три раза, на четвертый он не выдержал и, хлопнув меня со всей дури по плечу, недовольно выдал:


— Не знал бы все лично, решил бы, что ты всю ночь с парнем обжималась, забив на мир, учебу и все дела.


— Я и обжималась, — широко зевнув, откинулась на спинку стула, решив больше не рисковать. Рука у Тольки со временем легче не стала, он-то, может и не специально, а синяки останутся!


Друг на такое заявление, сказанное спокойным, будничным тоном даже жевать перестал. Отложил недоеденный бургер в сторону, вытер пальцы салфеткой и…