Но, как известно, чем крепость неприступнее, тем приятнее её покорить.

Очередную попытку я запланировал на свой редкий выходной. Специально взял его так, чтобы отвезти мою Королеву на один мотоивент.

Ночное шоу стантрайдеров — тех фанатов мотоспорта, для кого мотоцикл — что-то вроде гимнастического снаряда. Естественно, мероприятие проводилось нелегально — в том смысле, что никто не брал никакого разрешения у властей, не бронировал площадку и не проверял страховку у каждого желающего показать класс. Просто решили собраться и исполнить несколько трюков на радость мимо проходившим зрителям.

Королева услышала об ивенте от меня и, разумеется, загорелась желанием пойти. Кое в чём этой девушке угодить было несложно: мотоциклы, трюки, ночные ивенты — её глаза начинали сиять, как только слышались эти кодовые слова.

Мы вышли из дома в районе половины девятого. Уже темнело. Королева приплясывала и, не затыкаясь, рассказывала, как ей не терпится и в каком восторге она от предстоящего события. С горящими глазами приняла шлем, нетерпеливо притоптывая, подождала, пока я сяду. Села сзади.

Видя, как она тащится от езды на моцике, я уже несколько раз порывался предложить ей купить какой-нибудь лёгкий подержанный моц. Но стоило подумать, что в таком случае она не станет кататься со мной вторым номером, как эта мысль тут же уходила куда-то в неопределённое «потом».

Мне слишком нравилось возить её.

На пути к сборищу я остановил моц у торгового центра. Поставил на подножку, снял шлем и обернулся:

— Подожди тут немного, окей?

Королева тоже сняла шлем:

— Что такое?

— Надо кое-что купить, — я улыбнулся ей. — Тебе что-нибудь надо? Воды? Конфет?

— Не надо, — она посмотрела на меня, как на идиота.

Этот взгляд снова вызвал во мне желание поцеловать её. Вот просто смять в атаке эти розовые губы, сделать так, чтобы пренебрежительное выражение на её лице сменилось шокированным, а потом её колдовские глаза заволокло бы туманом, и она обхватила бы меня за шею, отдаваясь полностью.

Отгоняя наваждение, я помотал головой и быстрым шагом отправился в торговый павильон.

К счастью, то место, куда я хотел, ещё не закрылось. Я быстро выбрал кое-что подходящее, заплатил и вылетел из дверей. Королева терзала свой телефон, не обращая внимания на окружающее. Прохожие глазели на девушку на мотоцикле, а она не поднимала головы.

Умерив шаг, я подошёл. Она посмотрела на меня, потом на то, что я держал в руке. Её глаза округлились.

— Держи, это тебе, — я протянул три алых розы на длинных стеблях. Продавщица красиво упаковала их в прозрачную обёртку и завязала красной лентой.

Сколько времени я не дарил девушкам цветов? С тех пор как уехал в Европу, кажется.

Королева молча смотрела на цветы, не делая попытки их взять. Потом несмело протянула руки:

— Мне? — смущение окрасило её щёки нежным румянцем.

Я аккуратно положил букет на её ладони:

— Тебе офигительно идёт красный. Я ещё в первый раз так подумал.

Она непонимающе приподняла брови. Пальцы пробежались по лишённым шипов стеблям.

— Помада. На тебе была красная помада в тот вечер на Горе.

Когда она смущалась, у меня внутри как будто что-то подпрыгивало и начинало делать жест: «Йес!». Она опускала взгляд куда-то наискось, будто не хотела дать понять, что смущается, и в то же время не в состоянии была смотреть мне в глаза. Может быть, я и ненормальный, но кровь быстрее бежала по телу от всего этого. Я бы мог вечно пялиться на неё с глупой ухмылкой на губах.

— Спасибо, — Королева поднесла цветы к носу, вдохнула аромат. — Как хорошо пахнут.

Я с облегчением выдохнул:

— Был шанс, что ты заедешь мне букетом по роже.

— Почему? — она удивилась.

— Ну… потому что это ты.

Королева посмотрела на меня с укоризной. Снова перевела взгляд на цветы:

— Может, домой заедем? В смысле к тебе. Жалко, если сломаются.

Мне понравилось, как она произнесла «домой». В это было что-то удивительно родное.

— Если сломаются, я куплю тебе другие, — я нахлобучил шлем, показывая, что разговор окончен.

Сел на моц, дождался, когда Королева прильнёт к моей спине. Цветы она аккуратно положила на бак передо мной, придерживая пальцами.

Мотор взревел, мотоцикл завибрировал под нами. Я только сейчас осознал, что улыбаюсь под шлемом.

По-моему, я не чувствовал себя так класса с седьмого, когда впервые подарил цветы девочке, которая мне реально нравилась.

Глава 8

Санька

Стант — трюки на мотоцикле, езда на одном переднем колесе или на заднем, езда стоя на сиденье и так далее — заставлял моё сердце сжиматься, но я никогда не видела его в реале. То есть, мне приходилось видеть, как парни «козлят» — поднимают мотики в свечу, но это самая нижняя ступень станта, если так можно сказать, самый простой трюк.

А сегодня на шоу собрались так называемые сливки. Профессионалы.

Сносящая крышу атмосфера праздника началась задолго до того, как мы прибыли на место.

Во-первых, неожиданный букет от Марка. Мне приходилось получать от парней цветы: на день рождения, на Восьмое марта, в школе, помнится, тоже дарили. Но Марк застал меня врасплох. Это был не подарок потому, что так надо. Я не просила, не намекала, даже не думала ни о чём таком. Он просто сам решил подарить, сам выбрал и выглядел при этом так, будто ему действительно хотелось, чтобы мне понравилось.

Это было нечестно. Мчась после этого на мотоцикле за его спиной, я чувствовала себя так, будто мне вручили что-то невыразимо хрупкое и невыразимо ценное. Всего лишь алые, одуряюще пахнущие розы, завёрнутые в прозрачный пластик. Выбранные для меня.

Эти розы стали главным элементом праздника. Но были и другие.

Во-вторых, по дороге, один за другим, к нам присоединялись мотики, с одиночками и парочками. Все мотоциклисты города, кажется, ехали сегодня на ивент — и мы махали друг другу, парни приветственно ревели моторами, стантеры крутили круги на пешеходных зебрах, «козлили» и ставили мотики на переднее колесо. Кто-то ехал с музыкой на роскошном мотоцикле типа круизера. Кто-то снимал происходящее на видео: мигали огоньки привинченных к шлемам камер.

Я плавилась в этой атмосфере уличной пати и чувствовала себя как рыба в воде в этом сборище безбашенных любителей экстрима. Проезжая мимо патрулей, добрая половина из нас ставила мотоциклы на дыбы. Кидали вызов полиции. Но те даже не пытались нас остановить, понимали, что напрасное дело.

Ну и в-третьих, когда мы прибыли, там была уже целая площадка, огороженная мотоциклами собравшихся. В центре ездили стантеры, по краям стояли зрители и курили, фотографировали, болели, орали.

Марк аккуратно зарулил между двумя другими мотиками. Помог мне слезть (я бережно сжала в руках цветы) и стал здороваться со знакомыми. Я тоже помахала тем, кого узнала.

Было странно появляться на мотосборище с кем-то, кроме Ваньки, но никто не обращал внимания на то, что я сменила водителя.

К слову о Ваньке — он звонил мне, пытался извиняться, но я выслушала один раз его бессвязный лепет и перестала брать. Не знаю почему, но мне было противно. Ладно попытка залезть на меня той ночью — он был пьян, я могла это понять (но не простить). Но то, что его мать выбросила мои вещи, а он не вступился, не стал искать меня, даже позвонил впервые уже на следующий день — всё это словно заставило меня раскрыть глаза.

До поры до времени Ванька казался мне хорошим другом. Но он не был таким — он просто был слишком мягкотелым, чтобы отказывать. Поначалу я была слишком захвачена кажущимся родством мыслей, общим интересам к мотоциклам. Всё это мешало мне осознать, какой он на самом деле.

Что ж, можно считать, что этот жизненный урок обошёлся мне малой кровью.

Вот только я с замиранием сердца увидела на другой стороне площади Ванькин мотоцикл.

Блин. Он тоже, значит, сегодня здесь. Я даже увидела его самого: хорошо знакомый мотоэкип, куртка от известного бренда. Хорошо, что Марк сейчас отошёл, иначе неизбежно заметил бы, как я скривилась.

Прямо хоть шлем надевай, чтобы Ванька не подошёл.

Вместо этого (не хотелось вариться в душной каске) я прилегла на бак мотика и принялась наблюдать за трюками. Сердце замирало, когда кто-нибудь ставил мотоцикл на заднее колесо, цеплялся за руль и высовывал ноги выше головы. Или когда вскакивал на сиденье и отпускал руль, оставляя мотоцикл катиться сам по себе. Я представляла себя на их месте, и по спине пробегал ледяной пот. Как только в таком положении они ухитряются выжимать в нужные моменты газ? Как ухитряются балансировать так, что всё кажется изумительно простым и в то же время захватывает дух от страха за них?

И тут я увидела на краю поля Марка, он разговаривал с одним из трюкачей. Они, видимо, были знакомы, потому что Марк улыбался и хлопал стантера по плечу. С минуту они поговорили, Марк кивнул, снова улыбнулся, на этот раз хищной улыбкой человека, которому в руки свалилась большая удача. Стантер встал с мотоцикла — и Марк занял его место!

— Ой-ой, — сказала я вслух, приподнимаясь. — Ой-ой-ой!

Похоже, я угадала. Для начала Марк отъехал в сторонку, сделал несколько пробных заездов, приноравливаясь к мотоциклу. Потом аккуратно приподнял его на заднее колесо, проехал чуть-чуть и опустил. Остановился. Стантер подбежал к нему, некоторое время они бурно что-то обсуждали, размахивая руками.

Поменялись местами, стантер вскочил на мот и сделал небольшой круг, подняв мотоцикл на дыбы. И снова отдал его Марку.

Сумасшедший. Это же не его мотоцикл, он же его фактически не знает. Он ведь не собирается…

Марк поездил ещё немного. С каждым разом движения становились всё увереннее. Бросил мот на хозяина, подбежал ко мне — глаза блестели, как у мальчишки, который получил в подарок управляемый вертолёт. Схватил свой шлем: