Я сказала Тому правду о том, что они никогда не получат отцовских денег, и, по-видимому, мамины заверения в обратном начинали его утомлять, судя по их разговору на повышенных тонах.

Моя рука потянулась вверх, нащупывая жемчужины. В проявлениях ее материнской любви не было ничего настоящего. И я это знала. Все сплошь костюмы и декорации. Я села на кровати и начала заплетать волосы. Адам, возможно, и не замечал девичьих взглядов, устремленных на него во время танцев, – даже от некоторых спутниц его друзей, – но от меня ничего не ускользнуло. Впрочем, я не удивилась. Адам был на редкость общительным. Казалось, он не может не нравиться людям, если только сам не даст повода разочароваться в нем. Танцуя одна в своей комнате, вспоминая, как его руки крепко обнимали меня, я сердилась на него за это.

Мои пальцы дрогнули. Ему нравились мои распущенные волосы. За вечер он сказал мне об этом миллион раз – как молча, так и вслух. Я поспешила доплести косу и свернула ее в узел на затылке. С кровати я видела свое отражение в зеркале на стене. Именно такой меня обычно видел Адам.

Зажужжал телефон. Я догадалась, что это он, еще до того, как взглянула на экран.

Адам:

У меня проблема.


Джолин:

У тебя куча проблем.


Адам:

Эта напрямую связана с тобой.


Джолин:

Проблемы всегда связаны со мной.


Адам:

Я думаю, что сегодняшний вечер создал несправедливый прецедент, влияющий на всю мою жизнь.


Джолин:

Объясни.


Адам:

Что мне делать с собой в ближайшие семь дней?


Джолин:

Сейчас уже за полночь, так что формально – шесть.


Адам:

Это слишком долго, чтобы ждать чего-то красивого.

Я замешкалась с ответом. Неужели отныне все будет именно так? Неужели он будет копать и копать, пока не заберется так глубоко мне под кожу, что вытащить его оттуда можно будет, только содрав ее с мясом?

Адам:

Джолин?


Джолин:

Я не привыкла к тебе такому.


Адам:

Привыкнешь.


Джолин:

Я не уверена, что мне это нравится.

Я прикусила губу, ожидая его ответа. Парни такие ранимые. Если бы я положила конец этому флирту, то в конечном итоге могла бы лишить себя гораздо большего.

Адам:

Хорошо. Я приторможу, но, пока ты присылаешь мне такие сообщения, я в игре.

Он вставил текст сообщения, которое я отправила ему в прошлые выходные: «Я здесь. Почему бы тебе не бросить все и не приехать?»

Джолин:

Это строчка из песни.


Адам:

Это правило игры?


Джолин:

Я просто пошутила. Это совсем другое дело.


Адам:

Значит, я буду смешным.


Джолин:

На танцах ты не выглядел смешным.


Адам:

Ничего смешного в том, чтобы держать тебя в руках.


Джолин:

Именно об этом я и говорю.


Адам:

Хорошо. В следующий раз, когда ты будешь в моих руках, я буду щекотать тебя вместо этого.

Я уже набрала: «Вместо?», но потом решила, что это вызовет множество других ответов. Пришлось удалить слово.

Джолин:

Мечтай дальше.


Адам:

Посмотрим. Спокойной ночи, Джолин.


Джолин:

Спокойной ночи.

Хлопнула дверь, и через мгновение со двора выехала машина.

Я расстегнула мамино жемчужное ожерелье и положила его на комод.

Адам

После бала Джереми улыбался весь уик-энд, и я не стал ссориться с ним из-за того, что он спровоцировал инцидент с Эрикой, потому что мой вечер с Джолин все равно прошел потрясающе. Но, когда он начал насвистывать в машине по дороге в школу в понедельник, я решил, что с меня довольно.

Я потянулся к приборной доске и включил радио. На полную громкость.

Джереми рассмеялся и выключил его.

– Ладно. Выкладывай.

Я молчал, провожая взглядом проносящиеся мимо машины.

– Подумать только, каким жалким маленьким отродьем ты иногда бываешь. – Джереми стиснул зубы. – Ладно, допустим, я должен был сказать тебе об Эрике.

– Да, черт возьми, ты должен был сказать мне об Эрике.

Брат расслабил челюсть, поскольку я прервал молчание и привычно накричал на него.

– Слушай, я же говорил тебе, что ты пожалеешь о том, что расстался с Эрикой. Ты не можешь злиться из-за того, что она теперь увлечена мною, тем более что сам предложил мне пригласить ее на свидание.

– Я не жалею, что расстался с Эрикой. – Я покачал головой, удивляясь его тупости. – И мне плевать, что ты встречаешься с ней, если она этого хочет.

– О, она определенно хочет. – Джереми ухмыльнулся.

Я сжал зубы.

– Клянусь, если ты еще раз свистнешь…

Джереми засмеялся.

– Ну, и что тогда? У тебя есть девушка, которую ты хочешь, а я получил девушку, для которой ты еще не дорос. – Тыльной стороной ладони он хлопнул меня по груди. – Выше нос!

Я посмотрел на то место, куда он ударил меня, прежде чем повернуться к нему лицом.

– Ты просто ничтожество, – произнес я спокойным голосом.

– Как скажешь, старик.

– Нет. – Я повернулся к нему, и ремень безопасности натянулся у меня на груди. – Мне все равно, что ты с Эрикой. Вообще-то, это даже здорово. Повезло тебе. – Я почувствовал странный укол ревности оттого, что она влюбилась в него сразу после меня, но мои чувства к Эрике не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытывал к Джолин, и меня больше всего волновала моя уязвленная гордость. – Мне не безразлично, что ты решил меня унизить, и тебе было наплевать, что при этом ты причинил боль Джолин и Эрике.

Джереми скривил рот и тотчас нахмурился.

– Значит, теперь ты вспомнил про Эрику? Это я был с ней каждый день на репетициях. Ты даже не знаешь, каково ей пришлось после того, что ты натворил.

Моя шея горела.

– Да, я повел себя по-дурацки, но я не хотел причинить ей боль. Ты не сказал мне, кто твоя спутница, и, держу пари, Эрика понятия не имела, что окажется в одной машине со мной и девушкой, с которой, как она думала, я ей изменил.

– О, она знала. – Когда я промолчал, Джереми и впрямь выглядел оскорбленным. – Ты действительно думал, что я на такое способен? Что я поступлю так с девушкой, которая мне нравится?

Да, если честно, именно так я и думал. Эмоциональный диапазон моего брата был довольно ограниченным, насколько я мог судить.

– Эрика знала?

– Все по справедливости. Ты не подготовил ее к тому, что половина школы увидит, как ты лижешься с Джолин на парковке.

– Мы не… – Я стиснул зубы. То, что меня видели на парковке с Джолин, больше не имело значения. – Эрика вовсе не мстительна. Она бы так не поступила.

– Может быть, ты знаешь ее не так хорошо, как тебе кажется.

Я нахмурился, и Джереми покачал головой.

– Ты все время торчал у нее дома. Что вы там делали, если не говорили… – Он повел челюстью и закрыл рот с громким щелчком. Я видел, как его пальцы сжали руль, и позволил ему поерзать, воображая все то, чем мы могли бы заниматься, молча. Когда он начал багроветь, я решил, что с него хватит.

– Я всего лишь поцеловал ее несколько раз, да и то по-быстрому, потому что ее отец постоянно заходил проведать нас. – Вспоминая это, я мысленно возвращался к Джолин, и мне не хотелось использовать Эрику таким образом, но я не собирался признаваться в этом Джереми.

Джереми бросил на меня косой взгляд, как будто пытаясь понять, не лгу ли я, и наконец коротко кивнул. Он все еще казался настроенным скептически, и, если бы мы с ним поменялись местами и он бы встречался с Джолин до меня, – от одной этой мысли мне захотелось вцепиться ему в глотку, – мне так же трудно было бы поверить, что он смог устоять перед ней.

– Мы работали над нашим проектом, и…

– И что? Вы… что? – Джереми перестраивался на соседнюю полосу, бросая на меня быстрые взгляды.

– Мы говорили о Греге, – наконец сказал я.

Напряжение не покинуло тела Джереми, но оно переменилось, и я больше не беспокоился о том, что он угодит в кювет.

Я покрутил плечом, пытаясь хоть немного ослабить внезапно навалившуюся на меня тяжесть.

– Она помнила кое-что о нем еще с тех времен, когда мы были детьми, когда он спасал кошек и все такое. – Я снова дернулся, вспоминая, что каждый наш поцелуй был навеян разговором о Греге, когда, достигая критической точки горя, мне хотелось чувствовать что-то еще, даже если это означало поцелуй с девушкой, к которой меня совсем не влекло. Более того, я осознал, что разговоры с Эрикой о Греге не приносили мне такого успокоения, как разговоры с Джолин.

С Эрикой я говорил о Греге, но не о том, каково было потерять его, не о том, что я чувствовал. И всякий раз, когда достигал пика боли и уже не мог продолжать, я останавливался. С Джолин я не хотел сдерживаться. Я хотел, чтобы она увидела, прочувствовала и узнала не только то, кем был мой брат, но и кем стал я после его смерти. Я страдал от потери Грега, но с ней мне не хотелось этого скрывать.

С одной девушкой я вспоминал; с другой – делился.

Разница оказалась огромной.

– Я рад, что она его знала, – сказал Джереми через какое-то время. – Я имею в виду, что мы не… – Он закатил глаза. – Мы еще не вместе. Нам было очень весело на танцах, и это совсем не связано с тобой. Она мне нравится, и если между нами возникнет нечто большее… хорошо, что мне не придется пытаться рассказать ей о нем.