Адам:

Мама привезла нас пораньше, поскольку у нас сейчас только машина Джереми. Приходи ко мне, когда приедешь.

Отец Адама открыл дверь квартиры, когда я постучалась. У него было такое же дружелюбное выражение лица, как обычно у Адама.

– Привет, Джолин.

Я не видела его отца с того самого дня, когда он застал нас с Адамом за игрой в карты, и меня поразило, что он помнил мое имя.

Я переступила с ноги на ногу, чувствуя непреодолимое желание опустить взгляд.

– Э-э, да, привет. – Мне стало смешно от неловкости, овладевшей моим голосом и телом. – А Адам здесь?

За спиной отца показалась голова Адама. Он выглянул из своей комнаты и, увидев меня, улыбнулся. Бабочки вспорхнули у меня в животе, и я отступила назад. Он единственный, кому удавалось так взбудоражить меня.

– Привет. Я как раз собирался зайти за тобой. – Тут его лицо вытянулось, и он посмотрел сначала на брата, который округлил глаза, а затем на отца. – В смысле, я хотел убедиться, что у тебя все в порядке, а потом я… я собираюсь пойти перекусить с… – Он снова посмотрел на брата и отца.

О.

Все правильно.

Бабочки улетели, и вместо них в животе разлилась скользкая тошнота.

Это произошло слишком быстро. Слишком рано.

Мне нужно было развернуться и уйти, иначе я сделаю что-нибудь похуже, чем просто блевану.

– О да. Конечно. Все в порядке. Увидимся позже. – А потом я почему-то повернулась и пошла по коридору, не имея ни малейшего представления о том, куда идти. Мысль о том, чтобы прятаться в своей комнате все выходные, заставила меня чувствовать себя такой одинокой, что защипало глаза. Куда же я ходила до Адама?

– Почему бы тебе не пойти с нами?

Я застыла на месте.

Само по себе приглашение не было шокирующим. Другое дело – от кого оно исходило.

От отца Адама.

Почему-то от этого у меня еще сильнее защипало глаза. Я быстро сморгнула это ощущение, прежде чем повернуться к ним.

– Что? – Джереми отреагировал именно так, как я и ожидала. Он уставился на своего отца и выглядел несколько растерянным.

Я была готова и к тому, чтобы увидеть, как у Адама отвисла челюсть. Но их отец… Я знала, что он пригласил меня только для того, чтобы попытаться расположить к себе Адама, но не могла понять, почему он смотрел на меня. Хуже того, улыбка на его лице, почти такая же, как у Адама мгновение назад, предназначалась именно мне, без оглядки на аудиторию, для которой он, должно быть, и разыгрывал этот спектакль.

– Ну да. Тебе ведь надо поесть, правда? Я знаю хорошее местечко за углом, где подают чизстейки. И мне всегда интересно пообщаться с теми, кто много значит для моих сыновей.

Я захлопала ресницами.

– Я…

– Вот видишь, пап, – вмешался Джереми. – Она совсем не голодна.

Мне определенно не нравился брат Адама, но я была благодарна за само его присутствие, за его дерзость. В этой неловкой ситуации я зацепилась за то, что мне было знакомо.

– Если вы имеете в виду «У Сонни», то я согласна.

Джереми застонал, и его отец рассмеялся. Адам так и стоял с открытым ртом.

Джереми прошел мимо всех нас, задевая плечом брата. Они обменялись взглядами, казалось, чересчур многозначительными.

– Неважно. Кто бы ни шел, давайте уже выдвигаться.

Мы все отправились в закусочную.

– Каких подвохов мне ожидать? – спросила я Адама, когда мы последовали за ними по коридору. – Джереми, как всегда, сама деликатность, но я так понимаю, ему вообще не нравится, когда я болтаюсь с вами.

Вместо того чтобы рассмеяться, как мне бы хотелось, Адам стиснул зубы.

– Если он сегодня еще что-нибудь отмочит, я засуну чизстейк ему в глотку.

Я сцепила руки под подбородком.

– Мой герой. – Я скорчила гримасу и подтолкнула Адама вперед.

На полпути вниз мы столкнулись с Гаем. Я улыбнулась, готовая представить их друг другу, даже если это означало, что придется рассказать Адаму сильно сокращенную версию обстоятельств моего знакомства с Гаем. Но Гай почему-то повел себя самым странным образом – или, может, не странным, а просто неожиданным. Он полностью проигнорировал меня.

Моя улыбка растаяла, и я почувствовала себя неловко оттого, что она вообще появилась на моем лице.

– Привет, Пол. Как дела? – поприветствовал Гай отца Адама.

– Хорошо. Идем ужинать. Ты еще не знаком с моими сыновьями. Это Джереми и Адам. А это подруга Адама, Джолин. Ребята, это Гай, наш сосед. Адам, Гай – тот самый кинокритик, о котором я вам рассказывал.

Адам просиял:

– Круто. Джолин тоже очень любит кино. – Он взглянул на меня, как будто ожидая, что я подхвачу разговор, но, прежде чем я успела что-то сказать, Гай пренебрежительно кивнул нам обоим, словно подчеркивая, что никогда меня раньше не видел, и снова повернулся к отцу Адама:

– Эй, а я слышал, что ты в этом месяце отремонтируешь лифт?

Они поболтали еще несколько минут – о том о сем, по-соседски. В том, что они разговаривали, не было ничего плохого, но каждое слово вызывало у меня тошноту.

Мне казалось странным, что Гай общается с отцом Адама, как будто они друзья, ровесники. Гай не мог дружить с отцом моего друга, но, наблюдая за ним, я убеждалась в обратном. И становилось все более очевидным, что мы с ним не друзья, что бы я ни вообразила себе прошлым вечером.

Мы провели вместе мой шестнадцатый день рождения, съели коробку мороженого, потом разделили гавайскую пиццу и говорили о кино. Гай писал рецензии для множества журналов и сайтов. Я не осмелилась заводить разговор о киношколе или просить у него рекомендательное письмо для моей заявки, но в любом случае он оказался классным парнем и не засыпал меня назойливыми вопросами о том, почему я плакала там, под дверью. Я думала, что нам было весело, и, если вспомнить, как невесело начался мой день рождения, это о чем-то говорило.

Я же не охотилась за ним, не подкарауливала внизу, как Адама, так что мешало ему улыбнуться? Просто в признание того, что мы не совсем чужие? Я вроде как ожидала этого.

Его полное безразличие сокрушило меня.

Джереми прислонился к стене и сложил руки на груди. На его лице ясно читалось нетерпение.

– Один из твоих уже готов к приему пищи, – сказал Гай, кивая на Джереми. – Похоже, у тебя полно дел со всей этой детворой, так что не буду тебя отвлекать.

Гай даже не взглянул в мою сторону, и, когда Адам спросил меня, почему я не завела с ним разговор, учитывая, что он тот самый кинокритик, с которым мы так давно хотели встретиться, я лишь пожала плечами.

Адам

Внутри закусочная оказалась маленькой, но, к счастью, не битком набитой.

Мы сделали заказ и устроились за одним из круглых столов в углу. Соблазнительно пахло жареным мясом, и у меня потекли слюнки еще до того, как я успел развернуть свой чизстейк.

Я наблюдал за отцом, пока он вежливо расспрашивал Джолин о чем-то. Я знал, что он хочет показать мне, что ему небезразлично все, что дорого мне, что он пытается завоевать мое доверие. Это вроде как работало. С тех пор как я обнаружил, что он на самом деле пытался вернуть и маму, пусть даже какими-то робкими действиями, мне стало труднее сосредоточивать свою злость исключительно на нем.

К тому же мне нравилось видеть его рядом с Джолин. Нравилось смотреть, как он беседует с ней, показывает, что кому-то может быть интересно то, что она говорит, даже когда ее ответы казались… туповатыми.

– Знаешь, мне кажется, я еще не встречался с твоим отцом. Чем он занимается?

– Коммерческая недвижимость.

– О. – Папа не стал скрывать, что впечатлен. – Наверное, поэтому мы его не видим.

Джолин открыла было рот, но я наступил ей на ногу, чтобы привлечь ее внимание, и слегка покачал головой. Джолин не понимала, что мой отец из тех, кто не останется равнодушным, если услышит, что она не видела своего папу вот уже несколько месяцев. Он непременно вмешается, но вряд ли из этого выйдет что-то хорошее.

– А чем занимается твоя мама?

– Алиментами, – сказала Джолин, а затем поймала мой страдальческий взгляд, удивленно посмотрела на меня – что я такого сказала? – и поспешила добавить: – Наверное, правильнее сказать, что она домохозяйка?

– Это как совмещать несколько работ сразу.

– А-а, – протянула Джолин, и в ее голосе прозвучало чуть больше, чем нужно, сарказма.

– Должно быть, она очень скучает по тебе, когда ты здесь.

Джолин поперхнулась содовой.

– Да. Наверное, поэтому она так много времени проводит в спортзале. Иногда мне кажется, что, будь ее воля, она бы жила там. Ее цель в этом году – снизить уровень жира в организме до двадцати одного процента.

Папа нахмурился, но постарался скрыть это:

– Это для соревнований по поднятию тяжестей или что-то в этом роде?

– Нет, это для того, чтобы «показать ему, что я все еще горячая штучка», после того как мой отец бросил ее ради своего двадцатишестилетнего персонального тренера. – Джолин подняла большой палец под столом, чтобы показать мне, насколько хорошо, по ее мнению, она справляется с вопросами моего отца.

Мне даже захотелось ее поцеловать.

Ну, мне всегда хотелось поцеловать ее, но в тот момент захотелось больше, чем обычно.

Когда папа извинился и отлучился в туалет, я всерьез задумался о том, что она говорила.

– Шелли? – Джереми наконец решил, что хватит хмуриться, и присоединился к разговору. – Ей всего двадцать шесть?

Я бросил ему в голову завиток жареной картошки.

– Идиот. Ты забыл, что у тебя есть Эрика?

Рука Джолин застыла с жареной картошкой на полпути ко рту.

– Ни фига себе, ты встречаешься с Эрикой? Типа по-настоящему, а не просто чтобы досадить Адаму?

Цвет лица моего брата приблизился к оттенку кетчупа, и я почувствовал, что краска заливает и мои щеки. Неужели я так же выглядел, когда краснел? И Джолин утверждала, что это мило?