Елена Сокол - Кей&Джема

– Я ухожу, – сказала девушка. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Куда это ты собралась?! Сейчас я позвоню твоему отцу!

– Можете звонить куда хотите, – тихо проговорила она, – можете даже избить меня и запереть в комнате, но я уйду. Сегодня, или завтра, или через год. – Она улыбнулась. – Можете даже посадить меня на цепь. И все равно я умру свободным человеком.

В лицо Розы ударила краска, ее затрясло мелкой дрожью.

– Иди! Уходи! Приползешь потом на коленях, будешь умолять тебя простить! А я… – она едва не захлебывалась своим ядом, – я скажу отцу, чтобы не прощал! Кому ты такая будешь нужна, а? Думаешь, долго выдержишь без денег? Думаешь, твой черный дружок станет тебя кормить? Да ты же ни дня никогда не работала!

– Спасибо вам за всё, – просто сказала Джема.

Взяла поудобнее сумку и пошла к выходу.

В коридоре она столкнулась с Яной. Горничная, сцепив пальцы на груди, провожала ее взглядом. Ее губы были так плотно сжаты, что побелели. «Всё будет хорошо», – кивнула ей Джема. И вышла за дверь.

Типографские станки затихли, рабочие уже разошлись. Белла позвонила брату и доложила, что за смену было сделано всё, что запланировано. Она выключила свет в цеху и прошла в конторку, чтобы заварить себе кофе. Ее мозг лихорадочно соображал: как же привлечь интерес федеральных СМИ к готовящейся протестной акции?

С одной стороны, если соберется достаточное количество участников, то они сами обратят на них внимание. С другой – народ могут разогнать бойцы гвардии и омоновцы еще в момент сбора на площади. Понятно, что разрешения на мирную демонстрацию им не получить, но просить его у администрации – это как заранее подписывать себе приговор. Так себе перспектива. И опять всё шло к тому, чтобы идти против закона.

Кофе чуть не сбежал, и Белла обожглась, снимая турку с огня. Выругалась, сунула обожженный палец в рот. Времени оставалось мало, а у нее, как назло, всё валилось из рук. Ухватив ручку турки полотенцем, девушка разлила кофе по кружкам. И вдруг задумалась: а почему две?

По привычке налила себе и брату, хотя тот уже ушел.

– Тьфу, – сплюнула она, ругая себя.

И вдруг услышала стук в дверь. В груди неприятно зажгло от страха. Тело еще помнило острую боль от пинков ботинками и оглушающий звон ударов по лицу. Зря она засиделась допоздна! И даже не позвонила кому-нибудь из парней, чтобы встретили. Кого это к ней принесло?

Она на цыпочках подошла к двери и сказала:

– Закрыто!

– Белка, это я! – пропищал кто-то снаружи.

– Да ладно, – усмехнулась девушка, отпирая засов. Распахнула дверь и уставилась на промокшую под дождем Джему с сумкой на плече. – Не может быть…

– Можно войти? – шмыгнула носом девчонка.

– Валяй! – Белла отошла в сторону. Дождалась, когда та переступит порог, закрыла дверь на ключ.

– Ничего, что я… пришла? – тяжело дыша, спросила Джема.

И поставила сумку на пол.

От сумки в разные стороны разбежались ручейки воды. Похоже, ливень на улице был неслабый.

– Проходи! – пригласила Белла, оглядывая ее с ног до головы. Девушка дрожала, одежда на ней промокла до нитки, а волосы свисали на лицо мокрым гнездом. – Тебе бы просохнуть и переодеться.

– Тттолько не во что, – жалобно пискнула Джема, – кажется, сумка вся промокла.

– Я принесу тебе что-нибудь из своего.

Белла сходила в раздевалку и достала из шкафчика футболку, шорты и кардиган. Она частенько оставалась здесь с ночевкой, поэтому проблем со сменкой у нее не было.

– Держи, – сказала она. Протянула вещи и отвернулась к стене. Как бы там ни было, дружба это святое. Она не станет глазеть на девушку Вити.

– Я всё, – окликнула ее Джема, – посушить бы мою одежду.

– Давай! – Белла развесила одежду девушки на батарее.

– Ждешь кого-то? – робко покосилась на чашки с кофе Джема.

– Очевидно, тебя! – хмыкнула девушка и указала на стул. – Садись.

Гостья села, сложила по-турецки ноги и внимательно оглядела каждый сантиметр помещения.

– Уютно тут у тебя.

– Ага, – не сводя с нее взгляда, ответила Белла. – А ты… почему не дома? Случилось что?

– Да, – призналась она и снова шмыгнула носом. – Я ушла из дома.

– Ого! – округлила глаза Белла.

– Да. И мне нужна твоя помощь.

– Оденься прилично, – попросил Давид.

– На черта? – устало спросил Виктор, стоя на пороге своей комнаты.

– У меня для тебя сюрприз, – закатил глаза парень. – Мы поедем в одно о-о-очень культурное место.

– Ты издеваешься, да? – Парень схватил его за рубашку, затащил в комнату и захлопнул дверь. – Это что, кодовое слово какое-то?

– Что? Нет! – возмутился Давид. – Реально. Нужно кое-что показать тебе, так что собирайся быстрее.

– У меня нет ничего приличного, – начал злиться Виктор. – Что ты имеешь в виду? Костюм? Если да, то я сроду такого не носил!

– Хорошо-хорошо, – поправляя перед зеркалом волосы, протянул друг, – тогда надень джинсы, только не драные, и что-нибудь невызывающее. Футболка без надписей подойдет.

Ругаясь про себя и ворча, Витя достал из ящика мятые джинсы, натянул их на крепкие ноги, затем стал придирчиво выбирать футболку. Разве могло у него остаться хоть что-то не рваное, не изрисованное и не вымазанное краской? Разве что вот эта водолазка… В ней он точно будет выглядеть как идиот!

– Шевелись! Как девчонка, три часа собираешься, – подколол его Давид, пока тот надевал водолазку и поправлял ворот.

– Пошел ты, – огрызнулся парень.

– Надо спешить! – глянув на часы, напомнил друг.

– Ты куда? – крикнула вдогонку обеспокоенная Тамара, когда молодые люди вышли в коридор.

– Без понятия, – отозвался ее сын.

Поцеловал ее в щеку и скрылся за дверью.

Они оставили мотоциклы на стоянке и пошли вдвоем к знакомому зданию. У Виктора в горле пересохло, когда он увидел граффити на асфальте – тень, переплетенная из силуэтов двух влюбленных. Это они с Джемой. И снова стало трудно дышать от мыслей о ней.

– Зачем мы здесь? – остановился Витя, не в силах перешагнуть рисунок.

– Да пошли уже, а то не успеем! – подтолкнул его Давид.

– Куда? В музей? – попробовал сопротивляться парень.

Но друг был настойчив: буквально насильно втащил его в здание:

– Ты же хотел сходить на эту выставку, разве нет?

– Кто? Я?!

– Так таращился на афишу! – напомнил ему Давид. – И я решил, что это твоя мечта.

– Что за бред…

Но друг уже расплачивался за билеты.

– Идем. – Дав потянул его за собой в зал, где чинно и важно прохаживались люди.

– Ты меня явно не так понял, – начал говорить Виктор и вдруг осекся.

В просторном, хорошо освещенном и наполненном воздухом помещении его внимание привлекли картины, развешанные на стенах. Посетители останавливались возле них и оживленно обсуждали. И вроде не было в этом зрелище ничего необычного, если бы не одна примечательная деталь: среди картин именитых и талантливых художников он вдруг заметил свою!

Она висела, слегка нарушая гармонию пространства. Расстояние между экспонатами было строго выверено, а его работа явно вносила дисбаланс.

Но только в пропорции, а не в общую картину. Потому что смотрелась она не хуже и совершенно точно вызывала у посетителей живой интерес. Две женщины, остановившись возле нее, громко обсуждали каждую деталь и восторженно качали головами.

– Что это? – опешил Виктор.

– Ты присядь, – потянул его на скамеечку Давид.

Они сели бок о бок и уставились на полотно.

– Как это возможно? – проронил парень, теряя голос от волнения.

– Это высший пилотаж, брат! – улыбнулся Давид, не отрывая взгляда от картины. – Она прошла в музей и умудрилась повесить твою работу среди работ других мастеров. Ты же понимаешь, что это самое крутое, что только может быть в карьере стрит-арт-художника?

– Она? – переспросил Витя.

– Джема, – кивнул друг. – Белла взяла утром картину в твоей мастерской, и они со Святом отвлекали работников музея, пока дочь мэра совершала ради тебя этот акт самонадеянной преступной глупости.

Парня будто пригвоздило к скамье, он не верил в реальность происходящего. Джема? Где она? Она сделала это для него? Что все это значило?

– А ведь, главное, как хорошо смотрится, да? – указал на полотно Давид. – И наш город на нем как живой. И людям нравится.

– Сфотографировать тебя с ней рядом? – спросил неизвестно откуда взявшийся Фил.

Он подошел к ним со спины, сел на скамью рядом с Давидом, навел камеру на картину, окруженную со всех сторон посетителями, и щелкнул затвором.

– Я посижу, – хрипло отозвался Виктор.

– Правильно, – сказал Давид, закидывая ногу на ногу, – посидим и подождем. Интересно, когда до работников дойдет, что одна картина здесь лишняя?

– Не скоро, – раздался мягкий женский голос, – экскурсовод сейчас в соседнем зале.

Джема обошла скамью и села рядом с Витей. Их плечи соприкоснулись.

И парня посетило удивительное чувство. Он снова дышал. И как только ему это удавалось, пока ее не было рядом? Да, может, и правду говорят, что «когда сердцу плохо, искусству хорошо». И смерть Кея вытащила наружу его талант. Но… когда хорошо сердцу, хорошо и всем вокруг. Душа поет, ей легче, и хочется дарить эту легкость всему миру.

Он взял руку девушки в свою, крепко сжал и продолжил смотреть на картину.

– А лично я не против, можете меня сфотографировать с этим шедевром! – заявила Белла, появляясь из соседнего зала.

Филя встал и сделал несколько снимков с кривляющейся возле картины девушкой.