Он женат на довольно состоятельной женщине. Высокая, стройная, платиновая блондинка с лучшими силиконовыми сиськами, за которые он был в состоянии заплатить. Джеймс ‒ бабник, но его жене все равно. Если он и дальше может раскошеливаться на любые ее покупки, ей наплевать, с кем еще он спит. Черт возьми, да она, судя по всему, сама ему изменяет. Мне кажется, что они женаты только для вида.

‒ Я была пьяна, когда это произошло. Он попросил меня задержаться. Кто знал, что эта сволочь хранит бутылку скотча в ящике письменного стола? И кто знал, что этот скотч собьет меня с ног?

‒ И что ты собираешься делать? ‒ вздыхает Джун.

‒ Я собираюсь пойти на работу в понедельник и делать вид, что ничего не случилось. Именно это он и сам сегодня делал, ‒ отвечаю я.

Это действительно мой единственный план, и вообще, я не позволю ему напугать меня. Если он хочет уволить меня, он может сделать это лично. Я отказываюсь давать этой заднице легкий способ избавиться от меня.

Когда я в последнюю минуту назначила встречу с Джун «У Джека» в центре города, то думала лишь о том, что мне надо было «залить» свои ошибки. У меня и раньше был секс на одну ночь. Нужно было упокоить нервы. Я не одна из тех сумасшедших девиц, которые преследуют женатого мужчину после одной интрижки. Он вообще первый женатый мужчина, с которым я спала. Скотч действительно заставляет тебя забыть о моральных принципах.

А учитывая мое воспитание, их у меня было достаточно.

Моя мать свалила меня на государство, когда решила, что наркотики и алкоголь приносят намного больше удовольствия, чем воспитание ребенка. Мне было всего около месяца, когда она устала нести за меня ответственность. Когда я попыталась найти ее, помощник юриста пришел с плохой новостью. Он передал мне информацию о том, где она похоронена, и выразил свое соболезнование.

И у матери, и у отца была передозировка в одну и ту же ночь. Я не знаю всех деталей, кроме той, что они были кремированы и помещены в одну из тех стен, что на кладбище на окраине города.

Меня кидали из одной приемной семьи в другую. Каждый раз, когда один из приемных родителей начинал привязываться ко мне, государство забирало меня и отправляло в другую семью. Но, несмотря на мое положение, я решила быть успешным человеком. Я решила быть абсолютной противоположностью людям с таким же свидетельством о рождении, как и у меня.

Я не рада тому, что работаю ассистентом, но мне нужна эта работа. «Фиддл» ‒ одна из самых больших информационно-поисковых фирм Интернета в мире. Она включает в себя хранение документов, электронной почты, социальных сетей. Я работала изо всех сил, чтобы попасть в эту фирму, а он сделал меня своим чертовым помощником. Я знала, что он пытается залезть ко мне в трусы, но кто ты такая, чтобы жаловаться на сексуальные домогательства, когда они исходят от твоего босса? Мне не составляло труда игнорировать его в надежде, что он, в конце концов, просто поймет намек. Очевидно, он его понял, но я была достаточно глупа, чтобы принять приглашение выпить с ним.

А если Джеймс Келли чего-то хочет ‒ он это получает. Тем или иным путем.

Он, как и обычно, был сегодня занят, притворяясь, будто между нами абсолютно ничего не произошло. После того как все уехали на выходные, я вернулась в офис, чтобы попробовать поговорить с ним о том, что случилось. Я хотела быть готовой на тот случай, если он соберется меня уволить. И, может быть, так как я пришла к нему в конце рабочего дня, а он все-таки выгонит меня с работы, это хотя бы избавит меня от унижения быть уволенной на глазах у всего офиса.

Мои ноги ужасно болели, поэтому перед тем как вернуться, я сняла туфли на каблуках и надела балетки. Я думаю, это единственная причина, почему он не услышал, как я приближаюсь к его кабинету.

Джеймс Келли говорил с кем-то по телефону на повышенных тонах, наклонившись к компьютеру. Я не слышала его собеседника и через толстую дверь могла уловить лишь несколько слов. Включая деньги, предательство и мошенничество.

Он хранит запасной ключ от офиса за картиной с видом на округ Колумбия. Я знаю об этом, потому что иногда ему нужно было, чтобы я забрала файлы, которые были только в его офисе. И, конечно, для того, чтобы дурацкий кофе уже стоял у него на столе к его прибытию.

Я спряталась в кабинке, когда услышала, что он положил трубку и направился к двери. Когда он ушел, я проникла в его офис и вывела компьютер из спящего режима. Его единственной настоящей любовью всегда был черный «Бентли», который он часто называл «Опалом».

Было всего две возможных попытки, потом вся система просто отключится. На второй раз пароль «опалдетка» сработал, а этот идиот оставил открытыми последние документы. Боясь попасться, я не стала читать все подряд, а вставила флешку «БобаФетт», которую носила с ключами, в компьютер и быстро скопировала все открытые файлы. Потом открыла его заметки и скопировала все и оттуда.

Я перенесла файлы, потому что хотела использовать их как рычаг воздействия. Если он попытается меня уволить, я буду шантажировать его. Отчаянно, знаю, но я работала чертовски много, чтобы теперь быть уволенной, потому что мой босс не смог удержать свой член в штанах, а моя дурацкая задница не перенесла скотч.

Когда я осознала, что на самом деле сделала, меня одолел приступ паники, и я набрала Джун. Мне нужно было выпить, чтобы успокоиться. Я бросила машину на парковке и поймала такси, отправляясь в нашу любимую норку, «У Джека».

Количество алкоголя, который я запланировала выпить сегодня, означает, что домой я за рулем не поеду, и я знаю, что на парковке у «Фиддл» моя машина в безопасности.

‒ Мой тебе совет ‒ больше никогда не засиживайся допоздна с этим мужиком, ‒ говорит Джун, ухмыляясь. ‒ И вообще, если тебе понадобится утолить этот голод, просто позвони мне, и мы вместе сходим куда-нибудь и найдем тебе вкусненького неженатика.

‒ Спасибо за разумный совет, ‒ саркастично отвечаю я. Никогда не расскажу Джун, что я натворила. Пока не пойму, что у меня на флешке. Если там ничего важного, то нет смысла от нее скрывать, что я сделала, но если там что-то серьезное, то не хочу втягивать ее в это дело.

‒ А, да, и, может, больше не стоит носить эти белые блузки и не застегивать все пуговицы до верха, ‒ она потягивает пиво и пялится на мою грудь, которая чуть не выскакивает из-за края рубашки.

‒ Хочешь ее потрогать? ‒ смеюсь я. Она протягивает руку, по которой я шлепаю, отчего та смеется. ‒ Я всегда застегиваю все пуговицы и надеваю пиджак. Поверь, я не давала ему повода для ложных надежд.

До того как Джун выпивает оставшееся пиво, Сторми ставит перед ней еще одну бутылку.

‒ И еще два шота текилы, Сторми, ‒ говорит Джун, и я от удивления поднимаю одну бровь.

‒ Что? Сегодня вечер пятницы. Давай напьемся, забудем обо всех твоих заморочках и потанцуем с парочкой горячих парней. Да-да, я знаю, это не заставит проблемы уйти, но это не значит, что мы не можем повеселиться. Ведь именно поэтому ты позвала меня?


Она двигает бровями вверх-вниз, наклоняется и сжимает мою грудь.

Я качаю головой.

‒ Ты просто не могла их не потрогать, да?

‒ Ну что я могу сказать? Я завидую. У меня сиськи в два раза меньше, ‒ говорит она и выпячивает свою грудь. Джун не такая фигуристая, как я. Не важно, что она ест, эта сучка не набирает ни одного килограмма. Сегодня вечером у нее было время переодеться после работы, поэтому сейчас она в темно-красном вязаном платье и черных сапогах.

‒ Правда? Что бы я без тебя делала?

‒ Ты была бы полным отстоем, ‒ отвечает она. Я шлепаю ее по руке перед тем, как мы поворачиваемся и выпиваем наши шоты.

‒ Сторми, можешь пока присмотреть за этим? ‒ Джун отдает ей наши сумки, а потом хватает меня за руку и тащит к маленькому танцполу.

Добравшись до центра зала, я начинаю медленно двигать бедрами, а затем кладу руки на плечи Джун. Я подмигиваю, запрокидываю голову назад и начинаю размахивать гривой длинных рыжих волос. Смеясь, она тоже запрокидывает голову назад.

‒ Ты сегодня в хорошем настроении. Только не надери кому-нибудь задницу. Я не знаю, сколько еще твоих драк «Джек» сможет выдержать, ‒ кричит Джун сквозь музыку. Я молча ставлю крестик на сердце, подтягиваю вверх свою черную юбку-карандаш и начинаю качать бедрами в такт.

Да, у меня проблемы, большие проблемы. Но когда предоставляется возможность оградиться от них на одну ночь, то это буду не я, если откажусь от такого. Конечно, завтра утром я проснусь с ужасным похмельем. Но даже чудовищная головная боль, обезвоживание и тошнота, которые, несомненно, принесет следующее утро, будут того стоить.


ГЛАВА 2


Макс


Громкий стук в дверь вырывает меня из глубокого сна. Я сажусь и прижимаю тыльную сторону ладони к правому виску, другой рукой стирая со щеки стекающую слюну. Хосе Куэрво долбит кувалдой мне по мозгам. От стука на глазах выступают слезы. Чертов сукин сын.

Опустив взгляд, я замечаю, что абсолютно голая. Ничего странного, обычно я сплю нагишом, но, когда возвращаешься домой как в тумане, это уже пугает. Дернув головой, я осматриваю вторую половину по-королевски большой кровати и облегченно выдыхаю, увидев, что там никого нет, и все лежит на тех же местах, что и днем ранее. У меня бывали безумные ночки, но уже давненько. Вчера я не собиралась никого приводить к себе домой. Почувствовав облегчение, я падаю обратно на подушку и закрываю глаза рукой.

Поначалу мне кажется, что стук в дверь мне снится, но тут я слышу его вновь и выбираюсь из кровати. Накинув халат, я выскакиваю из спальни и бегу через гостиную. Квартира чистая и все стоит на своих местах. Это один из способов контроля. Мне необходимо чувствовать контроль, потому как, находясь в системе, контролируешь слишком мало. Мне нравится ничего не контролировать, только когда я напиваюсь.

‒ Кто там? ‒ спрашиваю я через дверь.

Никто не отвечает, но продолжает стучать. Я отскакиваю в сторону, пульс инстинктивно начинает ускоряться.