‒ Наверно, вы ошиблись дверью.

Надеюсь, они сдадутся и уйдут. У нас не самый лучший район, но и не худший: преступность, как правило, на среднем уровне.

Я начинаю думать, куда бежать, если придется. Я на десятом этаже, значит, придется использовать пожарную лестницу, а это чертовски страшно. Я начинаю пятиться в гостиную, не отрывая взгляда от двери. Потом через тонкую древесину доносится знакомый голос.

‒ Макс, это Джеймс. Ты должна меня впустить. Нам нужно поговорить.

Он симпатичный мужчина: светло-русые волосы, сапфировые глаза и стройное телосложение. Еще он высокий, и мне это нравится, потому что я выше среднего ‒ пять футов девять дюймов. Стоя рядом с ним, я чувствую себя немного более женственной. Но звук его голоса мне никогда не нравился. Как будто он застрял в середине подросткового периода. Во время секса я не разрешала ему говорить, вплоть до того, что зажимала ему рот руками, чтобы заткнуть. А сейчас в тумане похмелья от его голоса меня просто воротит.

Ррр! Не могу поверить, что я с ним спала.

Прежде чем открыть дверь, я убеждаюсь, что цепочка на месте, мне вовсе не хочется рисковать.

‒ Вы теперь лично ходите по квартирам, мистер Келли? ‒ спрашиваю я с усмешкой.

Наверняка от меня разит перегаром, но мне плевать.

‒ Открой дверь, Макс, ‒ повторяет он, почти протиснув голову через щель между дверью и косяком.

Я качаю головой, а он запускает пальцы в волосы и прищуривается.

‒ Почему ты как сумасшедший ломишься в дверь субботним утром?

От его взгляда мне становится не по себе. От него веет злобой, а я начинаю думать, успею ли достать оружие, если что. Всем своим существом я понимаю, что впускать его нельзя.

‒ Вчера вечером ты была в моем офисе, ‒ шипит он через сжатые зубы.

У меня ком встает в горле. Сглотнув, я думаю, что сказать, и качаю головой.

‒ Не понимаю, о чем вы.

Не успеваю я отпустить дверную ручку, как Джеймс поднимает ногу и пинком распахивает дверь. Цепочка отлетает, и мне на голову сыпется дождь из мелких щепок. Завизжав, я прижимаю руку к себе. Головная боль отступает на второй план по сравнению с ужасной болью в запястье.

‒ Ах ты сукин...

Джеймс хватает меня за локти и захлопывает дверь, разворачивает меня и прижимает спиной к жесткому дереву. Он яростно дышит и стоит так близко, что кажется, будто сейчас поцелует меня. Испугавшись этого, я закрываю глаза и подставляю ему щеку. От него сильно пахнет мятой и кожей, как в салоне его авто.

‒ Посмотри на меня, Макс, ‒ велит он.

Я не подчиняюсь, он хватает меня за подбородок и силой поворачивает к себе. Обжигающая ярость затапливает его холодные голубые глаза, от чего у меня кровь стынет в жилах.

‒ Это не вопрос. Кто-то вчера был у меня в кабинете, и я знаю, что это была ты. Следов взлома нет, а ты знаешь, где лежит запасной ключ.

Я открываю рот, чтобы закричать, и чувствую укол в ребра. Взглянув туда, я вижу сияющий клинок, прижатый к боку. Его кончик уже прорезал халат и теперь холодит мне кожу.

‒ Закричишь ‒ я всажу его тебе в бок.

Я плотно закрываю рот.

‒ Так вот, я знаю: ты была у меня в кабинете. Говори, что ты там делала.

Его дыхание опаляет мне щеку, когда он прижимается ко мне всем телом, а животом я чувствую его эрекцию.

Больной ублюдок возбудился.

Я не раскрываю рта. Теперь я понимаю, что совершила нечто ужасное. Он что-то скрывает, и это «что-то» жуткое. Зачем иначе ему держать нож у моих ребер? Если это настолько важно, то я не могу признаться, что скопировала файлы. Нужно выбираться из этой ситуации и выбираться прямо сейчас.

‒ Я ждала тебя, малыш, ‒ мурлыкаю я.

Когда он теряется, я целую его и протискиваюсь языком между его зубами. Почувствовав, что он расслабился, коленом я бью его прямо по его достоинству. Вряд ли получить удар по вставшему члену так уж приятно. Когда он отскакивает и складывается пополам, я хватаю его за волосы и снова бью коленом, теперь уже в нос. Он падает на пол с тяжелым стуком.

Он стонет и матерится, а я вижу, как кровь растекается по полу. Я толкаю его ногой, он опять стонет, так что я перешагиваю через него и распахиваю дверь квартиры. Затем я продолжаю выталкивать его в коридор. Я оглядываю коридор, убеждаясь, что никто не вышел посмотреть, что происходит, и слава богу.

‒ Ты отвратительное жалкое подобие мужчины. Еще раз тут появишься, я познакомлю тебя со своим маленьким другом по имени «Смит энд Виссон», ‒ угрожаю ему, пока он потихоньку встает на ноги. Я захлопываю дверь, прежде чем Джеймс успевает ответить.

Да, у меня действительно есть оружие ‒ револьвер двадцать второго калибра, и я прекрасно знаю, как им пользоваться. Последние три года я прожила с приемными родителями, которые научили меня стрелять. А этот револьвер стал для меня прощальным подарком, когда я уехала учиться в колледж.

Бросаюсь в спальню и достаю из тумбочки оружие, снимаю его с предохранителя. Сажусь за столик и кладу оружие прямо перед собой, направив ствол в сторону двери. Под столом у меня дрожат коленки. Я еще ни в кого не стреляла, но если он пройдет через эту дверь, я не стану колебаться.

Проходит минут десять, и я решаю, что он не вернется. И когда я начинаю отходить от прилива адреналина, то понимаю, что запястье горит огнем. Замечаю, что оно покраснело и отекло.

‒ Вот черт, ‒ бормочу я под нос.

Дойдя до холодильника, достаю пакет замороженного горошка, а потом звоню Джун с просьбой довезти меня до приемного покоя.

Через тридцать минут раздается стук, я беру револьвер и приближаюсь к двери.

‒ Кто там? ‒ спрашиваю я.

‒ Макс, это Джун. Открой дверь.

Я ставлю оружие на предохранитель и опускаю его в ящик около двери. Не хочу ее напугать.

Она в старых джинсах и растянутом свитере. Завитушки собраны в свободный хвост. Под глазами тени, а от кожи слегка пахнет алкоголем. Она входит и видит разбитый косяк, потом замечает запястье. Наконец, натыкается взглядом на кровавое пятно на полу.

‒ Какого черта тут случилось? ‒ Она смотрит на меня широко открытыми глазами.

‒ Помоги мне одеться, и я расскажу тебе все по дороге в больницу.

‒ Как интересно. Я тебя еще ни разу не видела с травмой, ‒ хихикает она.

‒ Ага, ты бы видела, как здорово смотрелся Джеймс Келли, когда я выкатывала его отсюда, ‒ отвечаю я.

Это повреждение руки задело мою гордость.

Пока мы добираемся, я рассказываю ей, что случилось. Только вру насчет того, зачем он пришел. Я говорю ей, что Джеймс пришел и стал домогаться меня, поэтому я сломала ему нос. Он и правда вжимал в меня свой вставший член, так что я не так уж и соврала.

‒ Чертов придурочный маньяк! Ты сошла с ума? Нужно было вызвать копов. Звонок копам, по крайней мере, дал бы тебе шанс не остаться без работы.

Она так резко поворачивает направо, что меня шатает в кресле.

‒ Черт, Джун, помедленней. Я не умираю. И я не позвонила копам, потому что сама могу справиться с этим козлом.

Можно было бы позвонить копам, если бы я не знала, что за всем этим что-то кроется. Да, Джеймс Келли ‒ извращенец, но я знаю, что он бы быстро выбрался из тюрьмы, и тогда бы у него появился еще один повод злиться на меня.

Джун вздыхает и качает головой. Она знает, что я могу постоять за себя, но она ненавидит, когда я поступаю не так, как обычная двадцатипятилетняя девица. Иногда ей бывает очень сложно признать, что я не обычная.

Она поняла это в нашу первую встречу. Я тогда первый раз была «У Джека», а пьяный бывший Джун схватил ее за воротник блузки. Он был высоченным остолопом с огромными плечами. Учитывая его ярость, я решила, что он на стероидах. В ту ночь ему повезло. Бильярдный кий соскользнул по его коленке и сломался. Иначе, я уверена, сломалась бы его коленка. Я уложила его на лопатки толстым концом кия, прижатым к шее, и очень убедительно пригрозила, прежде чем он понял, что вообще произошло. С тех пор он больше никогда не приставал к Джун.

‒ Да, я понимаю, ты боевая. Но однажды, однажды, Макс, ты наткнешься на того, кто сумеет разглядеть в тебе хорошее.

Мы провели в приемном покое четыре часа и выяснили, что у меня растяжение второй степени. Медсестра наложила мне шину на запястье и выписала противовоспалительное и обезболивающее. Отлично, милый аксессуар для выхода на работу в понедельник.

Джун подвозит меня до моей машины и умоляет переночевать у нее, но я заверяю подругу, что со мной все будет в порядке. Она все-таки сдается, когда я обещаю позвонить в полицию, если он снова придет.

Добравшись до квартиры, я собираю в сумку свои вещи, необходимые мелочи и оружие. Черта с два я тут останусь. И у Джун тоже не останусь. Джеймс знает, что она моя подруга, а я не хочу ее втягивать. Пока что отель кажется более безопасным местом, поэтому я решаю, что лучше будет провести пару ночей там. Мне нужно будет как следует отдохнуть, если я хочу отправиться в понедельник на работу и столкнуться там с этим отродьем.


****


Когда я въезжаю на парковку в понедельник утром, то замечаю, что «Опал» стоит на его привычном месте.

‒ Блин, ‒ говорю я, прижимаясь лбом к рулю. Я надеялась, что по какой-нибудь счастливой случайности ему станет слишком стыдно появляться на работе с разбитым носом. Интересно, что он сказал жене, явившись домой в таком виде. Смешно подумать. Так ему и надо.

Войдя в офис, я замечаю, что на меня обращают внимание не больше, чем обычно. Несколько человек спрашивают про запястье, и я рассказываю им, что поскользнулась в душе.

Я сразу иду на кухню и делаю мистеру Келли его кофе. Приблизившись к его двери, я делаю глубокий вдох и стучу.

‒ Войдите, ‒ рявкает он.

Отлично, просто супер.

Я открываю дверь и вижу, что он расхаживает у стола. Он поднимает взгляд ‒ выражение его лица бесценно. Судя по несчастному выражению, я последний человек, которого он думал здесь увидеть. Нос у него распух, а на переносице виднеется синяк, который расплылся под оба глаза.