Не могу сказать, что я убийца.

Она первая женщина, которую я привел в свой дом. Это моя безопасная гавань, единственное место, о котором никто не знает. Я смог приобрести его за наличку, плюс анонимно. Это самое безопасное место, которое я сумел придумать для нее, но скоро нам придется уехать, потому что они все равно найдут нас. У меня есть еще один дом в Вашингтоне и один в небольшом городке в Джорджии. Но не важно, где мы будем, ‒ они всегда находят того, кого ищут. Цель не может скрыться. Теперь я их цель. Одна из целей Таймера.

Во что ты вляпался, Кэтч?

Остановившись на красном светофоре, я закрываю глаза и крепко сжимаю руль. В тот же миг она возникает у меня в голове. Я вижу, как локоны ее огненно-рыжих волос развеваются в хвосте, вижу ее длинные ноги, а ее нахальство сводит меня с ума. Не говоря уже о пышных формах, выставленных на обозрение.

Я подошел к ней так близко только потому, что хотел почувствовать ее запах. Я уже давно не был с женщиной, и больше всего при этом я скучаю по их запаху. Женщины всегда пахнут чем-то чудесным, даже когда потеют. Макс пахла лавандой с небольшой горчинкой пота. Я был удивлен, получив приятный бонус в виде нескольких веснушек на носу.

Между нами, очевидно, проскочила искра, и я знаю, что она тоже почувствовала это, потому что скрестила ноги и крепко сжала бедра. Мысль о том, что ее возбудило мое приближение, заставила моего дружка напрячься. Приходится подтягивать штаны, поерзав в кресле.

Облизывая губы, думаю, какая она на вкус, но быстро прогоняю все мысли из головы. Такие мысли не помогут в нынешней ситуации, и мне не нужно, чтобы, когда я вылезу из машины, торчащие штаны выдали эрекцию.

Возьми себя в руки, Кэтч.

Я снова качаю головой и концентрируюсь на мыслях, в которых нет ее ног, задницы и груди. Например, на том факте, что она не говорит мне, что у нее на человека, который желает ей смерти. Но не думаю, что смогу надавить на нее, потому что я тоже придерживаю информацию, которую ей хочется знать.

Прежде чем въехать в гараж у «Фиддл», я проверяю камеру у входа. Она все еще смотрит в небо. Я повернул камеру, когда приезжал сюда в ожидании Макс. Просто потрясающе, насколько некомпетентна эта компания в вопросах безопасности.

Я останавливаюсь рядом с ее машиной и проверяю, никто ли не наблюдает за мной. Гараж абсолютно пуст. Я забираю все сумки из ее багажника. Я не знаю, в какой именно находится ее одежда, а рыться в них не собираюсь. Затем я подъезжаю к банку поблизости «Фиддл» и снимаю те самые три тысячи. Я бросаю деньги в боковой карман одной из ее сумок. Затем еду в магазин за едой и пивом. Судя по тому, как она опрокинула первую бутылку, очень скоро нам понадобится еще. И у меня дома нечего есть. Чаще всего я ем не дома, а остатки забираю с собой. Я никогда не остаюсь дома настолько долго, чтобы хранить еду в холодильнике.

Закончив с покупками, я объезжаю квартал несколько раз, а потом заезжаю в гараж. Хоть меня и не было всего пару часов, все равно нужно время, чтобы собраться. Эта девушка, Макс, влияет на меня как никто другой до этого. Нельзя увлекаться. Она никогда не сможет принять меня из-за того, кем я работал последние двенадцать лет. Да, сейчас я официально уволен, но это не меняет прошлого.

Я вхожу в дом и кладу бумажные пакеты на стол, затем забираю ее сумки с заднего сиденья. Я иду прямо к себе в комнату и бросаю их на пол. Когда вхожу в гостиную, вижу ее спящей на диване, свернувшись клубочком.

Она распустила волосы: рыжие локоны разметались по маленькой квадратной подушке. Ее дыхание ровное и расслабленное. Ноги босые, а юбка обнажила длинные бледные ноги. Некоторое время я любуюсь тем, как она спит, удобно устроившись на моем диване, а потом вспоминаю, что надо прекращать думать о ней в таком смысле.

Я так сильно хочу разбудить ее, убрав волосы от лица, что сжимаю пальцы в кулак. Когда соблазн проходит, я трясу ее за плечо.

Она шлепает меня по руке.

‒ Отвали. Я сплю, ‒ бормочет она.

Приходится подавить смех. Кто-то не любит, когда ее будят.

‒ Макс, я привез чистую одежду. Думал, ты захочешь принять душ, ‒ мягко говорю я. Это привлекает ее внимание. Она открывает сонные глаза и смотрит на меня из-под длинных ресниц.

У меня перехватывает дыхание, и я шумно глотаю. Черт, она прекрасна.

Она медленно садится.

‒ Ага, мне точно нужно в душ. Наверняка пахну как бомж.

Я усмехнулся. Если бы она только знала, как пахнет для меня.

‒ Не совсем. Но я подумал, тебе станет лучше.

Она встает и потягивается. Мое внимание опять привлекает грудь, а потом ноги. И в этот раз она перехватывает мой взгляд.

‒ Нравится то, что видишь, Кэтч? ‒ произносит она, завлекая.

Ее игривость сбивает меня с толку. Я прищуриваю глаза.

‒ Иди уже в душ, Макс, ‒ говорю я. ‒ Можешь спать на кровати. Я займу диван. Я поставил твои сумки в своей комнате, а твои деньги положил в одном из боковых карманов.

Она идет в мою комнату и начинает копаться в сумках, забирая разные бутылки.

‒ Спасибо, Кэтч. Но есть одна проблемка...

Я вздыхаю. Я не устал, просто мне нравится ее нервировать.

‒ Какая, Блейз? ‒ Я поворачиваюсь к ней.

‒ Не придуривайся, ‒ произносит она, реагируя на мою интонацию. ‒ Я сплю голой, так что у меня нет ночнушки, футболки, пижамы или в чем там еще спят женщины.

Во рту и гортани стало суше, чем в Сахаре.

Она говорит так, будто это обычное дело. Будто во всем мире все женщины спят абсолютно голыми. Она этого не стесняется и как будто не очень-то скрывает. Из-за мысли о том, что она будет спать голая на моих простынях, мой дружок снова оттопыривает джинсы, и я начинаю думать, что мне и самому понадобится душ. Холодный душ.

‒ Кэтч, ты меня слышишь? Если ты не хочешь, чтобы я голая спала на твоей кровати, то мне понадобится какая-нибудь рубашка, ‒ говорит она, вытягивая меня из туманных видений ее наготы.

Честно говоря, у меня нет возражений, чтобы она спала голой на моей кровати, пусть даже я буду на диване, но говорить об этом ей, наверно, не лучшая идея.

‒ Ага, я дам тебе футболку, ‒ говорю я.

Она снова роется в своей сумке, так что у меня есть шанс поправить положение, потому иду к шкафу. Я бросаю футболку через всю комнату и попадаю ей в голову.

Она стягивает ее, устроив на голове беспорядок, и смотрит на меня.

‒ Ты меня раздражаешь.

Я пожимаю плечами. Печально вздохнув, она выходит из комнаты, а пару секунд спустя я слышу мягкий щелчок закрывшейся двери в ванную.


ГЛАВА 5


Макс


Боже, этот парень тот еще тип. То он шутит со мной, то смотрит так, будто хочет придушить.

Как только он уходит, я принимаюсь копаться в его вещах. Не сильно, просто открываю и закрываю ящики и шкафы. Я надеюсь найти что-нибудь, что подскажет мне, чем он занимается и почему так это скрывает. Единственное, что мне удается узнать: он еще больше помешан на чистоте, чем я, и у него нечего поесть, а я помираю от голода. Еще у него нет компьютера. Черт побери, нет компьютера? А мне нужно посмотреть, что на моей флешке.

От расстройства я выпиваю еще две бутылки пива, а потом вырубаюсь у него на диване.

Он так ласково смотрел на меня, когда будил, и еще потом я видела, как он рассматривал меня. Как будто раздевал глазами. Вообще-то за такое я бы запинала парня до полусмерти, но Кэтч почему-то другой. Пока что в нем все казалось мужественным. От восхитительных взглядов, одежды, которую он носит, тачки, которую водит, до грубого отношения ‒ все кричит о его мужественности.

Большинство парней, с которыми я встречалась или заводила небольшие интрижки, легко можно было побить. Я могла надрать им задницу даже прежде, чем они понимали, что я сделала первый удар. Но я знала, что с Кэтчем все по-другому. Я видела, как он сражается. Я всегда желала человека, который мог бы со мной справиться. Который был бы со мной наравне. В прошлом в отношениях я такого не встречала, и поэтому они никогда не длились долго. Кэтч ‒ это вызов, а я люблю сложные задачи.

Я заканчиваю мыться и вытираюсь. Не обращаю внимания на футболку, которую он мне дал, пока не натягиваю ее через голову. У меня челюсть с грохотом падает на пол, когда я вижу свое отражение в зеркале. На футболке изображено женское тело в бикини. Фигуристое, мультяшное тело и огромные ненатуральные груди пялятся на меня, будто соблазняют. Это типа такая шутка? Он думал, что забавно дать мне такую футболку чокнутого придурка?

Я хотела понежиться в ванной, но эта футболка уже слишком. Я выскакиваю, готовая высказать Кэтчу свое возмущение, но его нигде нет. Трус знал, что это взбесит меня, так что решил спрятаться.

‒ Чертов трус, ‒ громко произношу я на тот случай, если он прячется где-то в пределах слышимости. Мой голос отражается от высоких потолков и пустых стен, и я вздрагиваю.

Я врываюсь в спальню и срываю футболку через голову, потом подхожу к шкафу и хватаю одну из простых черных футболок. Я срываю ее с вешалки с такой силой, что вешалка совершает два кульбита в воздухе, а потом падает на пол.

В миг слабости я подношу футболку к носу и глубоко вдыхаю. Запахи стирального порошка и его соблазнительного тела, которым пропитан шкаф. Пьянящий аромат, и я удивляюсь, как, черт побери, собираюсь носить эту футболку. Я натягиваю ее через голову и стараюсь не представлять, как ее носил Кэтч. Она короче первой футболки и натягивается у меня на груди, но я и не собираюсь разгуливать перед ним в одной только футболке. Или, может быть, выскочить к нему просто, чтобы посмотреть, заденет ли это его за живое.

‒ Тьфу, ‒ я стараюсь выкинуть эту нелепую мысль из головы.

У него очень мужская спальня: огромная кровать в стиле модерн, подходящий комод и прикроватные тумбочки. Постельное белье темно-синее с белыми полосками, пара подушек. Над комодом висит телек с плоским экраном, венецианское окно с подоконником вдоль всей стены.