– Вот бы взять их, как Саркел, – сказал князь, но сам же себя отговорил: – Как Саркел не получится, уже прознали болгары про ту затею нашу с воротами. А ты как думаешь, Волк? Ты у меня самый хитрый, вот и скажи, как поступить надлежит.

Сотник тут же вперед выступил.

– Пока голодом морить, чтоб духом пали. И послов отправить.

– А послов зачем?

– Чтоб град изнутри осмотреть, какие места есть слабые, да языка найти, если получится.

– Хорошо придумал. Но ведь от послов град нашим не станет?

– Не станет, но на Преславец изнутри посмотреть надобно, с Волком согласен, – поддержал своего сотника воевода главный, Свенельд.

На том и порешили. Волка тоже к послам приставили, якобы для охраны. Переодели его в дружинника обычного да шапку до носа натянули, чтоб болгары своего главного врага не признали. Хорошо Волк их под Доростолом побил, славно. Вовек того не забудут.

Русские послы вошли на улицы Преславца без помех. Царь Петр и принцы уже ждали переговорщиков. Приняли русов без почестей, но достойно. Ведь враг сильный был, не стоило унижать попусту. Когда Волк с послами в хоромы каменные царские входил, так и ахнул. Все шелками покрыто да златом украшено. На стенах узоры жемчужные с тканями редкими, коих он и у хазар не видывал. Если болгары так славно живут, что же тогда в Царьграде? Но не смутился сотник от богатств увиденных. Хоть они богаты, а землю свою защитить не могут. Что толку от того богатства? О том и послам сказал, чтобы носы вверх подняли.

Стали говорить послы русские о мире, но только если Преславец останется князю Киевскому. Болгары наотрез отказались град отдавать, но на мир согласны были без Преславца. Послы снова стали уговаривать, мол, и окружен болгарский град, и долго не протянут. Зачем лишнюю кровь проливать? И пока послы с царем говорили, Волк остальных присутствующих внимательно оглядывал. Принц Борис показался ему тщеславным да заносчивым, вон как голову высоко держит и ноздрями презрительно трепещет. Да Ярослав только улыбнулся увиденному. Знал, как эти принцы славные пощады просить начинают, как только нож к горлу приставишь. Роман показался совсем хлипким да неуверенным. Он здесь явно ничего не решал. Стал далее к знатным воям да советникам присматриваться. Кого же языком сделать? Кто ради шкуры своей готов град родной предать? Упал взгляд сотника на советника одного, что чуть в сторонке стоял. Тот внимательно слушал разговор царя с послами да от каждого упоминания русов об осаде и голоде вздрагивал нервно. Боится, значит! Что ж, с ним тогда стоит один на один потолковать.

Послы же русские так и ушли ни с чем. Мира не смогли на условиях князя заключить. Да на это никто и не надеялся, цель другая была.

– Дай мне их перебить, царь! – сказал гордо принц Борис отцу своему величественному, когда за русами двери закрылись. – Как у них наглости хватило просить Преславец отдать? Да у самого царя о том просить! Не чета они нам, эти варвары.

– Ты лучше пыл свой для поля боя оставь, Великий принц, – ответил отец спокойно. – Мы не в том положении сейчас, чтоб послов убивать. Русы еще больше от этого разъярятся. У меня другие мысли на их счет. Мы им богатства свои показали да крепость города. Поняли варвары, на кого идут войной. Вот и усмирят свою спесь немного. А может, кто-то из них на богатство польстится? Надобно бы предателя среди русов поискать. Вот этим и займись, Борис, – и царь поднялся с трона своего.

Стар уже был да хвор. Но в политике еще многое понимал, поэтому и властвовал. Слово его все уважали, прислушивались. Даже Борис заносчивый терпел отца, знал, что по мудрости того не переплюнет.

Когда же послы русские покинули хоромы царские, Волк за ними шел и все о языке думал. Хотел с советником болгарским переговорить, коего в палатах каменных приметил. Но как в Преславце остаться незамеченным? Тут увидел он около ворот, что из подворья царского в град вели, повозку с сеном распряженную, и мгновенно решение принял. Подговорил он послов, чтоб те шумиху устроили, к примеру, спорить начали из-за неудавшихся переговоров и бить друг друга. Охрана царская на них отвлечется и не заметит, как сотник княжеский за стог сена улизнет. Послы выслушали его и все сделали, как он им сказывал. Да так славно сделали, что охранники не только отвлеклись, да и сами в драку полезли. Волк тут же бросился к повозке и схоронился там незамеченным. Сел между стеной и повозкой на сено мягкое да стал советника болгарского поджидать для разговора тайного.

***


Охрана царская, когда послов русских со двора выкинула, стала уже ворота закрывать, как вдруг со стороны града их голос девичий окликнул. Да такой властный, что те наперегонки ворота открывать обратно стали. А как открыли, так и поклонились в пояс девице, что заехала верхом на коне белом. Волк присмотрелся внимательно. Интересно стало, что же за птица такая важная прибыла. Та к нему спиной на коне сидела, но шелка дорогие да сапожки золоченые, что на ней надеты, и со спины нетрудно было разглядеть. Девица сама с коня спрыгнула, слуг не дожидаясь, да так смело и юрко, что даже Волк ее ловкости подивился.

– Отведите в стойла! – приказала она по-господски.

Один из охранников тут же к ней кинулся и взял уздцы из ручек холеных, перстнями богатыми покрытых.

«Вишь какая девка важная, вон как вои перед ней прыгают!» – подивился сотник княжеский картине увиденной. «Я бы так не прыгал», – сказал про себя Волк. Теперь понятно ему стало, почему болгар под Доростолом побили и еще побьют в скором будущем. Ни один витязь русский не позволит над собой бабе командовать, да еще так неприкрыто.

А девица, коня отдав да хлыстиком по его крутым бедрам слегка ударив, чтобы пошел за охранником, к остальным воям обратилась:

– Ушли русичи?

– Ушли, госпожа, взашей вытолкали послов-варваров.

Рассмеялись охранники, и девица вместе с ними. Волка от злобы так и передернуло. Ничего, он им еще покажет, как над русскими смеяться да варварами называть.

А девица дальше стала спрашивать:

– Зачем они пришли?

– Да вроде мира просили.

– Мира? Странно это. Они и так под Преславцем стоят как победители. Не верю я им. Русичи не заключают мира, если не проигрывают. Видно, град пришли посмотреть да слабину в нем изыскать.

Волк поразился услышанному. Вот девка умная, сразу их план разгадала. Надобно будет от нее первой избавиться, когда град возьмут, а то такая молодица прозорливая может серьезной помехой стать. Но пока сотник решил отогнать эти мысли, стал далее прислушиваться.

– Нет слабины в Преславце, прочны стены его, да и вода всегда будет, –рассмеялся один из охранников.

– Глупец! – закричала девица и стегнула хлыстом с размаху по его туловищу сильному. – Ты бы еще к русам пошел и рассказал все про воду!

Болтливый вой тут же кинулся ей в ноги, стал сапожки целовать:

– Прости, госпожа, прости, не ведаю, что говорю!

Та лишь отпихнула его сапожком царским да крикнула:

– Пошел вон с глаз моих! И вы все пошли, – махнула хлыстом другим стражам, – толку от вас как от ослов! И чтоб не слышала, как вы о стенах да о воде толкуете, уши везде найдутся, дай только повод. А у нас повод есть, русичи за стенами стоят да глаза свои жадные таращат на богатства наши. И еще смотрите в оба, они своих молодцев засылать станут, чтоб предателя искать. Теперь идите!

Стражники дворцовые, поклонились в пояс, ушли со двора, как было приказано.

Девица, оставшись одна, вздохнула глубоко, да и сказала себе под нос:

– Все самой делать надобно, все самой… С такими олухами не устоять нам пред князем Киевским.

Махнула отчаянно хлыстиком в воздух, будто прогоняя кого-то, и развернулась, чтоб к палатам царским уйти.

Волк смирно сидел за сеном, чтоб девица его не заметила, да соображал мучительно. Схватить бы ее сейчас да в заложницы взять. Чай, из царской семьи, вон как командует. А там можно будет попробовать и Преславец за нее выторговать. Да и опасна она. Очень уж умная, если сразу догадалась о его планах на языка.

Когда девица с Волком поравнялась, он уже хотел было выскочить из засады своей, чтоб схватить болгарку знатную, да что-то в ней неожиданно заставило сотника остановиться. Ярославу вдруг показалось, что он уже где-то ее видел. Присмотрелся повнимательнее. Девица стройная, как лань, роста среднего, вся в шелках да золотом увешанная. Но ни шелка, ни золото не смогли скрыть глаза ее изумрудные, которые и удержали Волка от задуманного. Сердце его сильнее застучало, когда вдобавок увидел он профиль ее греческий да губы алые.

«Не может быть! – подумал про себя. – Может, просто похожи? Вот если б волосы ее увидеть».

Но голова девицы была полностью шелком белым покрыта, до талии ниспадавшим. Так и проводил взглядом Волк ее до палат царских, пытаясь высмотреть еще черты знакомые. Но со спины было уже не признать.

«Значит, не она», – решил про себя.

Тут из палат каменных принц Борис вышел. Хмурый весь был, но, как девицу увидел, засиял радостно.

– Тодорка, наконец-то ты вернулась! – обнял ее за талию да в лоб поцеловал. – Русичи у нас были, о мире толковали.

– Да знаю я уже обо всем, Великий принц. Вот только не о мире толковать они пришли, а град наш смотреть, слабину искать.

Борис рассмеялся и посмотрел на девицу ласково.

– Какая же ты у меня умница. Как женюсь на тебе, станешь царицей прославленной.

Теперь рассмеялась Тодорка.

– Не обещай того, что не сделаешь. Знаешь же, что царь никогда не разрешит нам пожениться…

«Ага! Значит, не из царской семьи. Полюбовница просто царская! Хорошо, что не схватил ее. За такую, как она, град не отдадут», – размышлял Волк, все подслушивая да за всем наблюдая.

– Но когда я царем стану, сам повелевать буду. Вот тогда…

– Ты сначала русов побей, а потом и царем станешь, – усмирила Тодорка пыл болгарина.

Но Борис не обиделся. Еще пуще стал смеяться. Видно, и любил девицу за язык острый да ум находчивый.