– Так если она с болгарами спуталась, змея подколодная! На кой воину русскому такая мать?

– Нехорошо задумал, друг мой, нехорошо. Сам двух сыновей имею и знаю, что без мамки тяжко ему будет. Как ни крути, а до возраста сознательного мальцы за бабью юбку держатся, не отпускают. Мои от Милы не отходят, хоть и любят со мной играть да на спину карабкаться, но чуть что, сразу к мамке жаловаться бегут.

– Ничего, и без матери вырастет. Зато волком станет закаленным, что в бабах не нуждается.

– Прямо как ты, что ли? – рассмеялся друг.

– Ты лучше помоги мне, Радомир. Найди няньку какую толковую, чтоб за мальцом смотрела. Кормила, купала вовремя. Ну, сам понимаешь.

– Да понимаю, для этого мамки как раз и существуют. Да боги с тобой, найду няньку. Только ты сам подумай, Святослава здесь, в Преславце. Сами звезды тебя к ней вновь привели.

– Это не звезды, это Перун привел. А что касается Святославы, она теперь болгарка и враг нам. Вот и буду поступать с ней, как подобает.

Друг промолчал в ответ, взор свой потупив. Слова сотника могли только одно означать. Святославу ждет такая же учесть, как несчастных хазарок в Саркеле. И Радомир не сможет ее защитить от лютостей сотника, ведь тот правильно сказал. Она теперь с болгарами, а значит, враг.

И Радомир из сруба вышел, рассказав по пути Мстиславу новость о сыне Ярослава, нежданно обретенном.


Глава 21


Тем же днем князь Киевский собрал совет из воевод своих да сотников верных.

– Вот здесь копать надобно, – указал князь на карту, где стена Преславца изображена была.

– Чай, по ночам копать придется, чтобы не заметили, – заключил Волк.

– Это ж сколько деньков копать будем? – спросил Свенельд.

– Сколько надобно, столько и будем. Иначе нам Преславец не взять. Слишком крепок.

– А тем временем будем изображать, что к штурму готовимся, – посоветовал другой воевода. – Так болгар отвлечем.

– На том и порешим! – сказал князь да план стены закрыл.

– А кто под стену полезет? – спросили его дружинники.

– Кто-кто? Волк полезет, чай, у него опыт уже есть ворота открывать. Коль случится какая заварушка на стене, только Волк нам град и откроет. А если и не откроет, тогда лучников снимет, чтоб мы по лестницам смогли взобраться.

Все посмотрели на сотника княжеского. Ответственное у того задание было. Коли провалит, не взять им более Преславец. Волк и сам то понимал, но обещался ворота открыть или хотя бы лучников со стен поснимать.

И стали дружинники подкоп по ночам под стену делать. Земли много было. Уже две ночи копали, да никак до прохудившейся стены не доберутся. Но место верное, вон и ручеек бежать быстрее начал, да только мешал копать.

А к князю Киевскому на третий день от болгар послы пожаловали. Да не одни, а с девицей красной, что вся в шелках была да в золоте. Тодорка вошла к Святославу в сруб, но лишь слегка поклонилась князю русскому и не воздала хвалы, как послы болгарские. На равных с князем решила себя вести.

– Ну, сказывай, Тодорка славная, зачем пожаловала, – обратился к ней князь по чину, хотя знал, что девка она русская, дочка купца киевского Кузьмина. Волк князю о том поведал, когда под утро с мальцом на руках пришел.

– О мире говорить послал меня царь.

– И что он предлагает?

– Оставьте град наш, возвратитесь в земли свои русские. Доростол же за вами признаем.

– Я не для того так долго тут торчу, чтоб оставить Преславец.

– Но вам и не взять его, – спокойно ответила девица. – Вода в городе есть. Ни попортить ее, ни перекопать. Запасы еды у нас тоже знатные. До следующей весны хватит. Это вам о себе заботиться надобно, как зиму пережить. В Доростоле, чай, тоже запасов маловато после разбоев ваших.

Князь улыбнулся. Вот девка умная, все знает, все проведала.

– Тогда мы просто вынуждены будем Преславец захватить. На возвращение в Киев у нас продовольствия тоже маловато.

– О том царь наш позаботится. И продовольствием обеспечит, и златом для дружины. Победителями в Киев вернетесь. Зачем так рисковать, когда уже Доростол ваш?

Дразнила Святослава его Доростолом да златом царским. Но князь решил так рано не сдаваться.

– Ну что ж, предложение царя твоего лестное, да только дружина моя на злато не согласится. Мои вои уже давно на Преславец облизываются. Я бы ушел, да они мне не позволят.

– А я думала, на Руси князь все сам решает и не дает волю людям недальновидным, коим слава князя да государства не так важны, как разбой и насилие.

– Ловко говоришь, Тодорка. Да только мой ответ «Нет»! Не уйдем мы из-под Преславца.

– Ты, наверное, великий князь, на языка рассчитываешь. Да только очень зря. Он нам под пыткой все поведал. И мы все части стены ненадежные укрепили да двойную охрану поставили. Так что придется зимовать вам под стенами Преславца. Да от зимовки той много бед будет войску русичей.

Князь спокойно девицу выслушал, не подав вида при ее словах о языке пойманном да о зиме грядущей.

А девица продолжала, почуяв, что попала в точку:

– С ответом можешь не спешить, Великий князь. Чай, времени до зимы еще много. Царь же дары прислал князю Всея Руси в знак своего уважения к противнику достойному.

Тут послы и выложили на стол пред князем и каменья богатые, и злато яркое. Святослав посмотрел на все это, но решил пока ответа не давать. Надобно с воеводами посоветоваться. Предложение-то ему девица непростое сделала. Стоит обдумать.

– Я все-таки подумаю, – сказал князь посланнице. – А за дары спасибо.

– Дары те во много крат умножим, чтобы Великий князь со славой в Киев возвратился, – и Святослава мягко ему улыбнулась.

Вот же девка! Вон как путает. Да только князь тоже хитер был. Решил теперь со своей стороны пойти в атаку. Знал слабое место девицы.

– Попроси, Тодорка славная, послов выйти. Я с глазу на глаз говорить с тобой хочу.

Тодорка велела послам удалиться, лишь одним пальцем на выход указав. Те сразу испарились, удивив своей покорностью князя русского. Девица заметила его недоумение.

– Не удивляйся, князь пресветлый. Мне много врагов пришлось удалить с дороги своей, многим кровь под топором пролить. Вот все они и боятся меня теперь.

– А не скажешь по тебе, Святослава, – обратился к ней князь уже на русском, да именем родным назвав. – Ты вся такая хрупкая да нежная.

– Это снаружи. Лишь видимость. А внутри все закалено, как металл. Но к делу, князь, что говорить хотел.

– Да сынишку твоего видел, Никиту.

Святослава замерла. Князь сразу понял, что задел девицу за живое.

– Откуда поведал, пресветлый? – лишь спросила она, взяв себя в руки.

– Волк сам рассказал. Может, и не сказал бы о нем ничего, если бы я его поутру с мальцом на руках не повстречал, когда он с Преславца в лагерь возвращался. Не мог не рассказать, я же князь его.

– И как Никита?

– Хорошо ему, да по мамке скучает уж больно.

Святослава взглянула на князя очами горящими.

– Он у меня его выкрал, как тать, как разбойник ночной!

– Так-то оно так, да только он отец ему родной. И имеет на то право.

– Не имеет! Я сама его выносила, когда Ярослав от меня отказался. Сама свой позор пережила! Сама его от врагов защитила. Он мой сын, не его!

– Да ты не горячись так, девица. Я тебе не враг. И чувства материнские твои уважаю. Может, и подсобить в чем смогу…

– Говори, князь, не томи душу! Я так поняла, сыном моим торговаться станешь.

– Раз все поняла, тогда открой нам ворота в Преславец. Я тебе сына возверну да жизнь твою сохраню. Такая славная девица, как ты, да умница, должна жить далее. Будешь мне помогать Преславцем управлять, когда я в Киев решу возвернуться. Чай, ты в граде как своя стала, лучше тебя посадницы мне и не найти. Вон как боятся тебя болгары, во всем станут волю твою исполнять.

Святослава внимательно слушала да молчала.

– Посадница из меня не самая славная выйдет, – промолвила наконец. – Ненавидит меня местная знать, что девка безродная выше их поднялась. Не примут.

– А я их всех на кол посажу. Надо же кровь чью-то пролить. Вот всех, на кого укажешь пальчиком, и посажу!

Красавица стояла в раздумьях. Видя, что девица колеблется, князь решил еще дожать.

– Ты же наша, киевская. И имя со мной одно носишь. Тебе с болгарами не по пути. Да и сынишке твоему среди своих лучше расти. А иначе у меня и не получится Волка уговорить Никиту вернуть. Не согласится, чтоб сын его среди болгар жил. Думай девица, думай. Тебе от того только выгода одна. Еще выше вознесешься, посадницей станешь.

– Я подумаю, – ответила Святослава нерешительно.

Вся величавость с нее мигом слетела. Пред князем стояла обычная баба, что за сына своего больше радеет, чем за царство. Ухмыльнулся от того князь себе под усы, да так, чтобы девица не заметила. Не хотел обидеть. Та еще согласия своего не дала на предательство, но уже была близка к такому решению. Чуял это Святослав.

– Сына хочу своего увидеть, – сказала Тодорка, к князю повернувшись.

– Что ж, не вижу причин для отказа, – ответил тот. – Мстислав! – крикнул караульному.

Дружинник тут же в избу вскочил.

– Проводи Тодорку славную к Волку нашему. Пусть с сыном повидается.

Мстислав чуть поклонился и жестом пригласил девицу за ним следовать. Святослава от князя вышла вся взволнованная. Наконец-то сынишку увидит.

Пока шли к срубу сотника, Мстислав все рассматривал девицу. Не выдержав, сказал:

– Сразу и не признал тебя, Святославушка. Вон какая ты теперь важная стала.

– Я бы тоже сама себя не признала, Мстислав, кто бы мне зеркало подал. Вот и не смотрюсь в него вовсе.

– Ты скажи мне, зачем же Русь на болгар променяла? Ведь наша же ты. Только не думай, что я тебя осуждаю. Просто знать хочу.

Святослава взглянула на десятника. Думала отругать за дерзость, да сдержалась. Мстислав был ей когда-то другом далеко ушедшей молодости.