Ответа долго ждать не пришлось. В одном из совершенно невинных разговоров случайно обнаружилось одно занятное обстоятельство. Оказывается, Вадим, так же как герой одного старого советского фильма, считал, что «женщина от человека отличается органически», то есть, что он, как особь мужеского пола, явно умнее, значительнее и совершеннее ее, Риты.

– Почему? – изумилась она. – Кажется, я неплохо справляюсь не только со стряпней, но и со своей основной работой. Меня вот-вот сделают старшим менеджером. И, прости, если ты владеешь только английским, то у меня в активе еще несколько языков. И потом вспомни хотя бы Марию Склодовскую-Кюри и Маргарет Тэтчер…

– Это – исключения, которые только подтверждают общее правило, – отрезал Вадим с каким-то нехорошим огоньком в глазах. – Да они на самом деле и не женщины вовсе, а так – одушевленное существо.

– Что не мешало им иметь детей, – неосторожно брякнула Рита.

– Ты хочешь ребенка? – поднял брови Вадим.

Рита наконец услышала отчаянные вопли своей интуиции: «Прекрати, это добром не кончится!» и постаралась побыстрее перевести разговор на менее болезненную и опасную тему. Например, о том, что завтра вечером планирует съездить к себе на квартиру и кое-что там взять, а заодно проверить, все ли в порядке. Тем более что именно завтра Вадим должен быть на какой-то деловой встрече, которая может затянуться до глубокого вечера.

– А как ты доберешься обратно? – уже почти добродушно поинтересовался Вадим.

– Закажу такси, – пожала плечами Рита. – Я же не с пустыми руками поеду.

На сей раз собравшиеся было тучи развеялись, не уронив даже капельки дождя.


Рита вошла в свою квартиру, уже приобретшую какой-то нежилой вид и запах, и внезапно на глаза у нее навернулись слезы. Почему нельзя было просто время от времени ездить друг к другу в гости? Почему она вынуждена подстраиваться под привычки какого-то еще совсем недавно незнакомого человека, часами торчать у плиты, ограничивать телефонные разговоры с приятельницами?

– Ты тратишь время на совершенно бессмысленную болтовню, – ворчливо сказал ей как-то Вадим. – Ни единого рационального зерна. И почему женщины так любят болтать по телефону?

– По той же причине, что и мужчины, – почти спокойно отозвалась Рита. – Я же не возникаю, когда тебе звонят какие-то барышни и ты совершенно неприкрыто с ними кокетничаешь…

– Кокетничаю? Я? – страшно удивился Вадим.

– Да-да, ты кокетничаешь. Пару дней назад ты ворковал с кем-то: «Сейчас я занят, очень много работы, но на днях обязательно созвонимся и встретимся». И как прикажешь это понимать? Хочешь возбудить мою ревность?

– Ну, если ты хочешь ревновать к мужчине…

– Не делай из меня дуру! – взорвалась Рита. – Звонила женщина, я же подходила к телефону!

– Просто у него такой голос.

– А что бы ты сказал, если бы мне начали названивать мужчины?

– А тебе это нужно?

Конечно, милые бранятся – только тешатся, конечно, они в тот же вечер помирились, но осадок, как говорится, остался. К тому же постепенно начал расти список недостатков Маргариты, которая раньше, казалось, была соткана из одних достоинств.

Например, она слишком эмоциональна. Даже когда общается с совершенно посторонними людьми, да к тому же еще малоприятными, вкладывает в это слишком много личного. Что же касается мужчин, то, оказывается, среди Ритиных знакомых их и так слишком много, причем не только на работе.

– Ну и что? – удивилась Рита.

– А то, что ты сама не замечаешь, с каким самодовольством рассказываешь об их знаках внимания по отношению к тебе. Похоже, все они буквально лежат у твоих ног.

– А когда ты с веселым смехом рассказывал, причем в мельчайших подробностях, как влюбленная в тебя сотрудница, рыдая, выскочила из комнаты, когда ты разговаривал со мной по телефону? Это как понимать?

– Ну, это единичный случай. Кстати, я давно хотел тебе сказать, что твоя новая желтая блузка – просто неприлично глубоко вырезана…

– Ты не заметил, что на улице – почти плюс тридцать?

– Но у тебя в офисе кондиционер…

В общем, еще одна бессмысленная, никому не нужная и ничем не закончившаяся перепалка. Спрашивается: для чего попу гармонь, если у него кадило?

Рита думала обо всем этом, сидя в своем любимом кресле у окна. Все привычно, все под рукой, сейчас бы никуда не ехать, а принять ароматическую ванну, сделать маску для лица и пораньше лечь спать. Одной, в родную постель… Заманчиво, конечно, но… Вадим не поймет. Придется возвращаться.

Последний раз окинув взглядом родные до боли стены, Рита собрала необходимые ей мелочи и тихо закрыла за собой дверь…


Дома у Вадима ее ждал сюрприз на автоответчике: «Ритуля! Совещание затягивается, я, пожалуй, прямо отсюда поеду на работу, благо комната отдыха оборудована первоклассно. Не жди меня, ложись спать. Прости, что так вышло, не успел тебе позвонить, пока ты еще была у себя…»

Рита даже задохнулась от изумления и возмущения. Значит, она прекрасно могла осуществить свой замечательный план и позволить себе вечер полного отдыха и расслабления! Значит, зря она тащилась через всю Москву, чтобы встретить любимого с приветливой улыбкой. Значит… значит, плевать он на нее хотел, или хотел привести кого-нибудь сюда, да спохватился тогда, когда Рита уже из своей квартиры ушла.

Или… Или побоялся говорить лично? Скорее всего: ведь на мобильник он ей не позвонил, что было проще всего. Или хочет продемонстрировать свою независимость: ты – у себя, я – у себя. Но ведь не она же валялась у него в ногах, умоляя о совместном проживании!

«Беги отсюда, – нашептывала ей интуиция. – Собирай вещи и беги. Не унижайся до того, чтобы завтра начинать выяснять с ним отношения. Он ждет, что ты это проглотишь, не поморщившись? Ну, так он ошибается! Признаваться в безоговорочной капитуляции? Да он только этого и ждет! „Комната отдыха“ – ха! Скоро он потребует, чтобы ты крахмалила и гладила ему рубашки, а также научилась вязать. Беги. Иначе ты просто погибнешь, как личность».

Может быть, действительно уехать, пока она еще не увязла в этих отношениях окончательно? Пока она просто плывет по течению и, в общем-то, молча глотает мелкие унижения и обиды, стараясь «не усугублять». Случился, можно сказать, «Аленький цветочек» наоборот – добрый молодец превратился в чудище. Показал свое истинное лицо – и в результате стало ясно, что он недостоин вашего чувства.

Или… просто нет людей без недостатков? И нужно пытаться искать разумные компромиссы? Но почему опять она? И что бы он запел, если бы получил от нее аналогичное послание на автоответчик?

Нет, решено, с нее хватит. Теперь – только работа. Пусть не будет никакой поездки по Золотому кольцу, не будет упоительных моментов полной близости и растворения друг в друге, не будет субботних и воскресных утр, когда она просыпалась от запаха свежемолотого кофе. Кофе она и сама себе может сварить…

Всхлипывая, Рита принялась собирать свои вещи, которых накопилось уже изрядно, больше всего опасаясь, что повторится старая история и то, что она забудет, ей пришлют потом с оказией без всякой записки. Собраться, взять себя в руки, перестать себя жалеть. Мир полон прекрасных мужчин, просто нужно взять тайм-аут, тем более что на работе это скажется исключительно благотворно.

Записки она решила не оставлять. Всегда есть опасность быть неправильно понятой или истолкованной. Вадим ведь юрист, он найдет, за что зацепиться. А так – пусть поломает голову, почему случилось то, что случилось. Впредь будет умнее. Возможно. В конце концов, у него всегда остается возможность поиграть с ее отцом в шахматы… А для нее?

А для нее тоже найдется какое-нибудь не слишком скучное занятие. Все кончено, хватит изображать из себя святую.

Маргарита вызвала такси, оставила на кухонном столе ключи и захлопнула за собой дверь, отрезая тем самым путь к возвращению. И всю довольно длинную дорогу до дому почему-то твердила про себя две строчки из не слишком любимого ею Сергея Есенина:

Не жалею, не зову, не плачу,

Все прошло, как с белых яблонь дым…

что не мешало слезам катиться практически безостановочно.


Следующая неделя прошла в состоянии спокойной, легкой грусти, настоянной на твердом желании никогда больше не видеть и не слышать этого невозможного человека. Пусть найдет себе образцовую домохозяйку, которая будет приносить ему к порогу домашние тапочки и смиренно дожидаться его возвращений из командировок и с «затянувшихся совещаний». Она же пойдет своим собственным путем.

Ничего страшного не случилось, никто не умер. Классический вариант: просто встретились два одиночества, попытались стать единым целым и снова распались на два автономных объекта. Ничего особенного, медициной не возбраняется.

Звонок в дверь раздался ровно через неделю.

– Неужели я все-таки забыла какие-то свои вещи? – невесело усмехнулась Маргарита.

Она не собиралась открывать: только что вышла из ванной, мокрые волосы замотаны тюрбаном из полотенца, лицо глянцево блестит от питательного крема. Но звонок повторился и ноги сами понесли ее ко входной двери, а сердце стучало так, словно она только что поднялась пешком на десятый этаж.

Конечно, это был Вадим. С букетом цветов и коробкой конфет. Как всегда, безукоризненно одетый, выбритый до синевы, благоухающий знакомым одеколоном. Но какой-то… В общем, не такой уверенный в себе, как обычно.

– Прости меня, – сказал он тихо. – Давай начнем все сначала. Мне без тебя очень плохо, любимая.

Сердце не камень… Оно сделано из гораздо более мягкого материала, чем представляла себе Рита.

Интуиция прочно молчала.