– Какого хрена ты делаешь?

– Ссу. Мне всегда хотелось помочиться ему на лицо. – Гейб смеется.

Я вижу гнев.

– У нас меньше суток, чтобы понять, что, черт возьми, мы собираемся делать с этим дерьмом, а ты на него ссышь?

Габриэль сует член обратно в брюки и, пожимая плечами, застегивает ширинку.

– Мы в жопе, друг. Что мне еще остается делать?

– Ебать… Мы мертвецы, Гейб. Кайла, я, ты, Тор. Мы все чертовы мертвецы. – Я указываю на тело Андреа. – Он выглядит так же плохо, как и сама ситуация в целом.

Габриэль щелкает пальцем по подбородку и кивает.

– Нам просто нужно выиграть время.

Я достаю телефон.

– Я звоню гребаному русскому.

– Да, я думаю, стоит позвонить белому дьяволу. – Он стонет, когда наклоняется и хватает Андреа за руки, волоча его по лужайке.

Я ухожу от Габриэля, потому что ему не понравится это дерьмо, но пошел он в жопу, я не просил его перехватывать мою задницу в аэропорту. Гудок даже не успевает пойти, прежде чем кто-то поднимает трубку.

– Здравствуй.

– Коул, – говорю я, закуривая сигарету.

– Ах, американец...

– У нас чертова сделка.

– Правда?

– Ага, – я глубоко затягиваюсь сигаретой и задерживаю дым в легких. – Гейб здесь. Какого хрена ты хочешь. Я отмою твои деньги, но у нас проблема.

– Когда дело касается мексиканцев, всегда есть проблемы, – смеется он.

– Доминго Гарсиа…

– Человек, на которого вы нарвались? Да, я знаю, кто он.

У меня учащается пульс. Русский знает, что я продал Доминго. Черт возьми.

– Уши повсюду. Я знаю все, и мне интересно, как много знают Синалоа? – он вздыхает. – Тебе следовало остаться мертвым. Они очень злятся на тебя, американец.

– Ты собираешься мне помочь?

– За кого ты меня принимаешь?

Я стону. Я не пытаюсь сейчас плясать на задних лапках перед ним.

– Ты мог получить удар где угодно. Гейб может думать, что ты хочешь его кокаина, но я вижу это как заявление. Тебе нужна гребаная лошадь в этой гонке, и поэтому ты хочешь с ней сделку. – У меня в ушах стучит пульс. – Что ж, если я не верну свою дочь от Хесуса, твоя лошадь получит чертову пулю. Так ты собираешься мне помочь?

Пауза, и я слышу, как он глубоко вздыхает.

– Мне всегда нравился Хуарес-Сити. В конце концов, меня больше интересует снег. – О чем он, черт возьми, говорит? – Тебе не смешно? – спрашивает он.

– Неа, ни капельки.

– Ах, американец, там такие сильные ветра, что пустыня может выглядеть как грот Санты. – Он вздыхает. – Мои шутки для тебя не интересны. – Он что-то кричит по-русски. – Мои друзья едут в дом твоего маленького мексиканца. Найди способ выиграть время для твоей дочери. – И он вешает трубку.

Я сую телефон в карман и оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гейб тащит обнаженное тело Андреа. Я смотрю, как он запихивает его в сухое корыто и вытирает руки.

– Теперь... – Он идет в сторону двора и поднимает ворота.

Сотни свиней с кряхтением устремляются прямо к корыту. Габриэль перепрыгивает через забор и подходит ко мне. И вот мы стоим на краю кормушки, почти в трансе, наблюдая, как свиньи врезаются в плоть Андреа. Меня охватывает тошнотворное чувство.

– Ну, они его не найдут, – говорит он. – Что сказал гребаный русский?

– Что они на пути к твоему дому.

Габриэль приподнимает бровь.

– Я не впущу русских в свой дом.

– Ну, – я хлопаю его по плечу, – ты сейчас работаешь с русским, – говорю я, и Габриэль поворачивается и смотрит на меня.

– Я не работаю с гребаными русскими.

– Да, именно. – Я поднимаю обе брови: – Я заключил с ним сделку, так что, – выдыхаю, – тебе нужно начать переправлять свой кокс в долбаную Нарнию.

У Габриэля отвисает челюсть, а глаз дергается, когда он шагает, сжимая кулаки. Шум хлюпающих свиней уходит на второй план.

– Dios, dame la fuerza para no matar a este maldito gringo. Jodido culo mudo. Debería derramar su sangre en la calle y…7

– Гейб! – кричу я, и он перестает ходить туда-сюда. – Ты нигде не прольешь мою гребаную кровь... ты ненавидишь Синалоа. Используйте русских как союзника и покончите с ними.

Габриэль смотрит на меня, его загорелые щеки покраснели от гнева.

– У тебя не было никакого права…

Я бросаюсь к нему и тычу его пальцем в грудь.

– У меня было полное, черт возьми, право. Насколько я знаю, ты – половина причины, по которой я сейчас по колено в дерьме. Причина, по которой моя семья была почти уничтожена, – говорю я с рычанием.

– Твоя борьба с Доминго – твое дело, – говорит он сквозь зубы.

– Все было хорошо, пока ты не убил парня Хесуса у меня во дворе, а потом весь чертов ад вырвался наружу. Это из-за работы с тобой, меня преследуют!

Взгляда в его глаза хватило мне для того, чтобы понять его нутро. Он может быть моим другом, но он безжалостен. Холодный и расчетливый. Он тяжело вздыхает и опускает подбородок на грудь.

– Чертов русский! – Габриэль проводит рукой по лицу и качает головой. – Клянусь богом, если бы ты мне не нравился, я бы тебя убил.

– Да, да. Чувство взаимное, поверь мне.

Габриэль стонет.

– Так гребаный русский сказал, что мы будем делать с этим дерьмом? – Он указывает на тело Андреа.

– Выиграть дополнительное время.

– Выиграть... – Габриэль запрокидывает голову и обхватывает ее руками. – Ай, ай, ай. Почему бы нам просто не убить мужчин, которых мы должны встретить?

Я смотрю на него, легкая ухмылка медленно пробегает по моему лицу, потому что это именно то, что мы, блядь, будем делать.

– Почему бы и нет?

– Ты что, сошёл с ума? Ты, черт возьми, сумасшедший гринго. Мы убьем их, Хесус убьет всех, прежде чем ты когда-нибудь покинешь Сьюдад-Хуарес.

– Так что не нужно ему знать, что это были мы.

– Ты, черт возьми, в своем уме? Ты нашел пейот и съел его? – Он сует руки в карманы и ходит туда-сюда, бормоча по-испански.

– Есть способы убить их, даже не прикасаясь к ним, – говорю я, и Габриэль останавливается, глядя на меня с искоркой любопытства. – Яд.

– Яд? – он закатывает глаза. – Это для ебучих кисок. Оружие женщин.

– Гейб! – кричу я.

– Ты пытаешься сделать меня мягким, брат.

Провожу рукой по лицу.

– У них моя дочь Габриэль. У них Кайла!

Закрыв глаза, он вздыхает.

– Хорошо. И как ты предлагаешь их отравить?

– Просто дай мне минуту подумать.

– Время – это то, чего нам немного не хватает.

– Я знаю. – Я, блин, знаю... Мы направляемся к машине Габриэля, и мой телефон звонит, мне звонит Марни.

– Да? – Я отвечаю, обходя хаммер сзади.

– Итак, э... – Марни медленно выдыхает. – Мы на границе. Задержаны.

– Какого хрена, Марни? Я же сказал тебе, блядь, приглядывать за ней.

– Да, да, и она такая же упрямая, как твоя задница. Ты собираешься оставить нас здесь гнить или что, потому что она сказала, что не уйдет?

– Черт побери. Просто... – стону я, вытирая лицо рукой. – Просто подожди там,– я вешаю трубку.

Я забираюсь внутрь внедорожника и бросаю телефон на пол.

– Как далеко граница? – спрашиваю.

– Пятнадцать миль, а что? – Габриэль смеется. – Дай угадаю, объявилась твоя женщина?

– Конечно, черт возьми, и знаешь причину, – я поднимаю руки вверх, – она ​​собирается сразиться с картелем. – Я вздыхаю: – Мне нужно ее забрать.

Мы выезжаем из фермы и сворачиваем на шоссе.

– Как бы мне не хотелось, чтобы Тор злилась на тебя, – смеется Габриэль, – я стараюсь держаться подальше от границы, насколько это возможно, поэтому я собираюсь поехать к себе домой и позволить тебе вести машину и забрать ее.

Я упираюсь головой в подголовник, наблюдая, как проносятся дерьмовые домики, и ломаю голову над тем, как, черт возьми, отравить горстку членов картеля.






25


Джуд


Я с нетерпением жду в коридоре, пока они идут за Марни и Тор. Один из офицеров продолжает смотреть на меня, и мне хочется ударить его в глотку. Марни выходит первым, качая головой.

– Она приставила гребаный пистолет к моей голове, – бормочет он, проходя мимо меня. – Она сумасшедшая.

Спустя несколько мгновений Тор выбегает из камеры. Я хватаю ее за руку и иду по коридору. Она вырывается, но я тащу ее.

– Отпусти меня, – рычит она, хватая меня за руку. Все, что я делаю, это ужесточаю хватку.

– Ради бога, не рыпайся, пока мы не выйдем наружу.

Марни толкает дверь и выходит под вечернее солнце. Я ловлю дверь перед тем, как она закроется, и мы выходим, влажность прилипает ко мне, словно мокрая ткань.

– Марни. – Я указываю на «Хаммер» и щелкаю замком, сигнализация зазвенит. – В эту.

Марни бормоча, забирается внутрь. Я тащу Тор к пассажирской стороне. Она вырывается из моей хватки с таким выражением лица, как будто у нее ебучая хрень в заднице. Я подхожу к ней ближе, прижимаясь лицом к ее шее.

– Даже не думай об этом, – говорю я, открывая дверь, вталкивая ее внутрь и закрывая дверь. Она дергается, чтобы открыть ее снова, я захлопываю ее обратно, указывая пальцем на нее. – Не делай этого, черт возьми! – Я смотрю на нее, огибая переднюю часть машины и забираюсь внутрь, заводя двигатель.

– Ох, черт, – ворчит Марни. Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как он держит окровавленную ладонь. – Добро пожаловать в Мексику...

– Да, у нас была небольшая проблема.

– Оу, черт возьми, молодец. Еще убийство, Джуд?

Стиснув зубы, я тычу пальцем ей в лицо.