Я иду к внутреннему дворику изношенного прибережного кафе. Мой взгляд скользит по столам, заполненным местными жителями, и останавливается на одном человеке в костюме. Его бледная кожа блестит на солнце, и этим он отличался ото всех.

Габриэль наклоняется близко ко мне.

– Ты только посмотри на него, братан, на его грёбаный костюм. Я хочу перерезать ему глотку.

Я стискиваю челюсть, наблюдая, как тонкие светлые волосы Бориса развеваются на ветру. Он приглаживает их обратно.

– Клянусь Богом, – говорю я, взглянув на Габриэля, – ты вытащишь меня из этого дерьма, слышишь меня?

– Нет проблем. Я уверен, что эти чёртовы русские умны, – он смеётся.

Габриэль просто находит всё это смешным, чёрт возьми, он ежедневно разделывает тушки этих лохов, но всё это слишком для меня.

– Войны с карателями - не моя стихия, хорошо? Это твоё дерьмо. Ты должен разобраться с этим.

– Чёрт, мужик, иди выпей, – он морщит лоб. – Ты всегда такой бурчун.

– Давай просто покончим со всем этим, и я вернусь к Тор, пока она не взорвалась.

Габриэль кивает, прежде чем подняться по шаткой лестнице. С каждым шагом мои пальцы сжимаются в кулаки, мои короткие ногти врезаются в кожу. Мы останавливаемся у края стола, и Борис поднимает взгляд, его стальные голубые глаза смотрят на Габриэля.

– Борис? – спрашиваю я, и он просто, чёрт побери, кивает.

– Присаживайтесь, друзья мои.

Я качаю головой и вытаскиваю один из металлических стульев. Габриэль садиться рядом со мной, покачивая ногой от волнения.

– Какого хрена ты хочешь, русский? – начинает он.

– Меня зовут Борис. А не русский. – Он смотрит на Габриэля, и Габриэль смеётся.

– Чего хочет Ронан? – спрашиваю я.

– Союз, – говорит Борис, складывая руки на столе.

– Я не работаю с чёртовыми русскими, – плюёт Габриэль.

Борис смотрит на меня.

– Он хочет, чтобы ты отмыл его деньги, – а затем переводит взгляд на Габриэля. – А ты, грязный латинос, будешь поставлять свой кокаин.

– Я колумбиец, – Габриэль закатывает глаза.

Я сутулюсь на стуле.

– Я не хочу быть вовлечённым в это дерьмо больше, чем сейчас.

Борис указывает на меня.

– Ты отмываешь деньги. Пока твой друг, – он смотрит на Гейба, – не вступит в союз с моим другом, а до этих пор тебя считают врагом. – Он улыбается. – Не хорошо быть врагами с Ронаном Коулом.

Габриэль барабанит длинными пальцами по столу.

– Я не стану работать с ним. – Он сплёвывает на землю. – Пусть он шагнёт в Мексику, а я буду держать его яички в дверях в качестве желанной безделушки.

Борис вытягивает шею.

– Хорошо, – говорю я. – Я буду отмывать его деньги. Но беру двадцать пять процентов.

Слышится звук от мотора и хлопанье дверцы машины.

– О дерьмо, братан, – Габриэль смотрит на парковку. – Твоя женщина здесь, и она выглядит злой.

– Блядь. – Я поднимаюсь на ноги и сую руки в карманы, спускаясь по ступенькам, и иду прямиком к разгневанной Тор. Мои мышцы напряжены. Я закрываю глаза на разочарованный стон.

Она улыбается хитрой улыбкой.

– Не хочешь объяснить мне, что это? – она указывает на Габриэля с Борисом и на пустой стул, который я только что занимал.

Схватив за руку, я разворачиваю её и провожу обратно к машине.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю в тихом рычании.

– Всё хорошо, Тор... – фыркает она. – Конечно, так и есть, блин.

– Иисус, блядь, Христос, женщина. Я в кафе. Разве мне не разрешено бороться за наш чёртов дом?

Она сердито смотрит через моё плечо, когда я толкаю её к Рендж Роверу.

– Кто этот человек рядом с Габриэлем?

– Парень.

Тор смотрит на меня. Я открываю дверцу машины, толкаю её на место водителя и закрываю дверь, прежде чем обойти капот и сесть с пассажирской стороны.

– Ты что-то снова замышляешь, – говорит она, сжимая пальцы на руле.

– Нет, – хлопаю я дверью, закрывая её с такой силой, что машина покачнулась. – Я ничего не замышляю. Ты что, чёрт возьми, следишь теперь за мной?

– А ты как думаешь, а?

– А что мне думать, Тор. Я не знаю, поэтому и спросил тебя!

– Я поехала за тобой, потому что ты дерьмовый лгун, который убил члена картеля в моём саду… а затем ещё и Русская мафия… – она смотрит на меня.

Проводя руками вниз по лицу, я стону. Эта женщина невероятна.

– Не делай этого дерьма. Это дерьмо, в которое тебе не нужно вмешиваться. Я говорил тебе уже об этом!

Она наклоняется вперёд, прижимая лоб к рулю и вздыхая.

– Не делай этого, Джуд. Я не для того прошла весь ад и вернулась обратно, чтобы ты мне сейчас врал.

Я качаю головой, потому что, чёрт возьми, что ещё мне остаётся делать?

– Я не лгу тебе, – говорю сквозь зубы. – Теперь езжай домой, Тор. – Я протягиваю руку, завожу машину, затем поворачиваюсь, чтобы открыть дверь.

– Я не твоя сука, Джуд. А теперь пошёл нахуй из машины.

Я уже почти вышел из машины, но замираю. Медленно поворачиваюсь к ней лицом.

– Два с половиной года прошло, а ты так и не поняла, что, говоря мне что-то сделать - это тоже самое, что нажать на спусковой крючок? – я смотрю на неё, кусая свою нижнюю губу. – Я сказал тебе ехать домой. Сейчас же, – я выхожу с машины, – езжай домой, – закрываю дверь и обхожу машину спереди, всё ещё глядя на неё сквозь лобовое стекло. Она пристально смотрит на меня в ответ, а затем двигателю дают нагрузку, V8 рычит на меня, словно злой кот. Ох, она, чёрт возьми, не сделает этого. Я останавливаюсь и кладу ладони на ровную покрашенную поверхность капота. Подняв бровь, я поднимаю одну руку и указываю на неё пальцем. – Не смей, блядь, испытывать меня, – предупреждаю я.

Двигатель снова начинает рычать, автомобиль движется вперёд, гравий летит из-под колёс. Из-за машины пара кур, перепугано начинают метаться. Люди на веранде кафе поворачиваются в своих креслах, глядя на сумасшедшую женщину в шумном Рендж Ровере, пытающуюся вывести меня из себя. Я встречаю её взгляд через лобовое стекло, и на её губах появляется улыбка. Она изящно кладёт своё запястье поверх руля, её губы растягиваются до одной из тех хитрых ухмылок, в которых она так хороша, пока она медленно поднимает средний палец.

Мне не интересно это дерьмо. Покачав головой, я поворачиваюсь и возвращаюсь к столу, за которым сидят Габриэль и Борис. Двигатель снова рычит, и я слышу отовсюду как трещит гравий под колёсами и несколько криков цыплят. Затем следует громкий звук. Металла в металл. Я останавливаюсь в полушаге, меня накрывает жар. Я медленно оборачиваюсь и вижу, как задняя часть машины Тор врезается в водительскую часть моего BMW.

– Какого хрена! – кричу я.

Тор опускает окно, улыбаясь до ушей.

– Ой, прости, дорогой.

Гравий хрустит под колёсами, когда она выворачивает, отъезжая. Я смотрю на огромную вмятину на моей машине, когда вижу её задние фары, вымазанные в чёрную краску.

– Не, блядь… ты… – но уже слишком поздно, потому что она снова таранит мою тачку.

– Оу, ещё раз прости. Ты же знаешь, я всего лишь беспомощная женщина, которая должна оставаться дома и присматривать за детьми. Чёртов придурок! – она снова тычет мне фак и посылает воздушный поцелуй, прежде чем уехать.

– Сумасшедшая, – отвечаю, оборачиваясь.

Все в патио смотрят на меня, и я пожимаю плечами, стряхивая пыль со своей рубашки. Я игнорирую их, когда возвращаюсь к столу и сажусь. Борис смотрит на меня.

– Твой друг не хочет договариваться. – Я гляжу на Габриэля. – Я скажу Ронану, что ты разумный американец, но что касается твоего друга. Я не даю никаких обещаний, – он хватает свою воду, делает глоток, когда встаёт, и бросает на Габриеля последний взгляд. А потом уходит.

Я смотрю на Габриэля.

– Серьёзно?

– Я говорил тебе. Я не работаю с русскими. Это не Буэно.

– Только не втягивай меня в твоё дерьмо, – я достаю ключи из кармана и спускаюсь по лестнице. Кровь пульсирует в моих висках, отдаваясь эхом в ушах, когда я смотрю на вмятину в машине. – Только одному Богу известно, что она сделает, когда узнает, что я заключил сделку с Ронаном.




10


Тор


Как только я оказываюсь дома, то захожу внутрь и бросаю одежду Кайлы в сумку, ругаясь себе под нос. Я была дурой, думая, что смогу продолжать жить в этом блаженном невежестве, что смогу доверять ему, пока он не впутался во что-то ещё. Он встречался с Гейбом и парнем, который выглядел явно чёртовым русским. Он не пытается выйти из этого дела. Он наоборот погружаться в него глубже.

– Куда ты собралась? – спрашивает Марни.

Я отворачиваюсь от гардероба, и нахожу его стоящим в дверном проёме с Кайлой на руках. Она играет с пуговицами на его рубашке.

– Я не знаю.

Марни опускает подбородок на грудь и подходит ко мне, кладя свободную руку мне на плечо.

– Это тяжёлая жизнь, не спорю. Моя старуха не смогла справиться с этим. Взяла моих детей... – грустная улыбка расползается на его губах. – Я ненавижу эту участь для тебя, Кайлы и Джуда. – Я бросаю в сумку маленького ягнёнка Кайлы и закрываю её, оборачиваюсь и протягиваю руки к ней. – Я знаю, что ты расстроена, – говорит он, – но, может быть, тебе стоит немного подумать. Поговори с ним об этом, прежде чем просто встать и уйти навсегда отсюда? – он передаёт мне Кайлу.

– Я давала много возможностей Джуду поговорить со мной, Марни, – я делаю глубокий вздох. – Он не захотел. Ты можешь защищать его задницу сколько угодно, но мы оба знаем насколько глубоко это дерьмо, – я закидываю сумку на плечо. – Я не могу рисковать Кайлой.

– Ауч. Просто успокойся на секунду и подожди, пока он вернётся, – говорит Марни, потирая рукой затылок.