Наконец сосновый причал затрещал и изо-гнулся под тяжестью прислонившегося корабля. По-летели в сторону берега швартовные веревки, и путе-шественники ступили на родной берег. Два года меч-тали об этой минуте Ингмар и вся его дружина. После постоянной качки на Балтике и в проливах твердыня родного берега приятно почувствовалась ногами и передалась всему телу. Не успели викинги ступить на родной причал, как из толпы встречающих выскочила рыжеволосая Гудрун и бросилась Исгерду на шею. Девушка поджала ноги и, обвив загорелую крепкую шею веснушчатыми белыми руками, хохотала и по-крывала щеки викинга поцелуями.

— Она вся в рыжих веснушках, — с презре-нием сказала Данута своей неразлучной подруге, — даже руки и плечи, а что, наверное, делается на спине! Да и лицо у нее некрасивое! Все наши девушки лучше ее!

— Да, и думаю она достаточно тяжела, чтобы так долго висеть у него на шее, — поддержала ее Ми-лана.

Ингмар прошел по черным доскам на причал и обнял отца. Мать сама бросилась к сыну на шею, и все трое крепко прижались друг к другу. Рядом топтался, радостно улыбаясь, старший брат Агот. Ингмар видел, что отец сильно поседел, а плачущие от счастья глаза матери окружила сеть мелких морщин. Но молодой мужчина ощутил еще твердые бугры мышц под руба-хой у своего родителя, его руки крепко обнимали сы-на и жену. Мать Ингмара, почти не разглядывая, от-ложила в сторону дорогие подарки сына и с любовью смотрела на него полными слез, выцветшими глазами. Отец же с восхищением рассматривал шлем визан-тийской работы, покрытый изящным золоченым ор-наментом.


Половина пленниц были продана в Бирке, в Норвегию добрались только амазонки и самые краси-вые из рабынь. Но и эти немногочисленные женщины были удостоены недовольными взглядами местных жен и невест. Невольно девушки собрались в группку и побрели вслед за оживленной толпой из встречаю-щих и викингов. Только Гуннар торжественно шест-вовал под ручку со своей малышкой.

— Повезло Верейке, этот гигант совсем влю-бился в нее, — сказала Милана.

— Нарожает ему с десяток детей, вот и все ве-зение, — ответила ее подруга.

Вдали на пригорке виднелись несколько зеле-ных холмов. Подойдя поближе амазонки, с удивлени-ем обнаружили, что это не холмы, а какие-то соору-жения. Из отверстий сделанных в дерне струились тонкие сизые дымки, и Данута поняла, что это дома. Длинные, почти без окон здания были обшиты рядами почерневших от времени вертикальных досок, а кры-ши выложены толстым слоем зеленого дерна. Все ос-тановились у порога большого дома. Это было серое длинное здание, сложенное из грубого камня, обши-тое снаружи вертикально расположенными сосновы-ми досками. Покатую крышу покрывал толстый слой зеленого дерна. В стенах были видны редкие узкие окошки, а из отверстий в крыше курились клубы дыма от очага. Викинги со своими родственниками вошли вовнутрь. Рабыни остались стоять на улице, но Исгерд через минуту выглянул из темного проема и позвал девушек.

Когда они вошли в дом, в нос ударил резкий запах дыма и готовившейся пищи. Все внутри оказа-лось прокопченным и пропитанным запахами рыбы и мяса. Поначалу глаза девушек долго не могли при-выкнуть к полумраку. В доме уже вовсю шла подго-товка к праздничному пиру. Через открытые двери сновали служанки и рабыни в длинных платьях с ко-жаными передниками. Они носили в дом посуду, мя-со, различные припасы. Мелькнули и бочонки с элем или медовухой, а из дома уже доносился приятный запах жарящегося на вертелах мяса.

— Нет, мама, — ответил на приглашение пройти к столу Ингмар, — сначала баня!

Действительно, мореходы истосковались за годы странствий по родной норвежской бане. Преду-смотрительные родственники уже крепко натопили каменные печи, натаскали воды. Баня, издалека напо-минавшая обыкновенную землянку, источала из своей утробы жар и запахи заваренных трав. Брызнули на-стоем травы на раскаленные камни, и низкое помеще-ние заполнилось клубами душистого пара. Тело при-ятно заныло от жаркой истомы. Ингмар забрался под самый потолок и растянулся на дубовой полке. Исгерд стал энергично хлестать его по раскрасневшейся спи-не веником из молодых березовых веток. Жар потек волнами вниз по позвоночнику и спустился к ногам. Уже стемнело, когда распаренные мужчины ватагой выбежали на улицу и охладили свои разгорячившиеся тела в холодных водах фьорда. Казалось, даже вода зашипела от раскаленных мускулистых тел, но все звуки поглотил грубый хохот и выкрики резвящихся в воде моряков. Вскоре раскрасневшиеся после бани путешественники, причесавшись и переодевшись в праздничную одежду, стали собираться у дома Ин-гмара.

Дружинники Ингмара вошли в дом и стали рассаживаться возле длинных, быстро собранных в связи с таким радостным событием столов. А они просто ломились от всевозможных домашних яств. Мясо во всех видах: соленое, моченое, вяленое, коп-ченое, всяческие соления, грибы, мед, рыба, сушеные фрукты. По случаю праздника на столах была вы-ставлена дорогая заморская посуда, серебряные блю-да и кубки.

— Ну, рассказывай, сынок, где бывали, что видали, — обратился ярл к сыну, вытирая пшеничные усы после первой чаши эля. Усы пожилого мужчины были аккуратно заплетены в две косички.

— Вначале пошли в греки, как обычно, через Ладогу, — начал свой рассказ Ингмар, — на реках в основном нас никто не трогал, опасались отпора. Драккар наш силен, быстроходен. Но кнорр, конечно, приходилось защищать. На волоке напало на нас ме-стное племя….

Сидящие за столом родственники молодого хевдинга и их соседи с удовольствием слушали длин-ный рассказ младшего сына ярла Дагфина. Порой его перебивали собратья по походу.


— Ну, как тебе дом Ингмара? — спросил ра-достный Исгерд, незаметно подойдя к Дануте. — Бу-дем сегодня пировать у него, а потом — у нас. Это недалеко отсюда, мили четыре вглубь фьорда.

— Больше напоминает пещеру или берлогу, только большую. А что, у тебя такой же?

Улыбка Исгерда постепенно превратилась в недовольную гримасу.

— А чем же ваш шалаш лучше?

— И не в шалашах мы живем вовсе, это степ-ной лагерь наш был, летний, — ответила Данута, — а в каменных домах, и печи строим в них, и топятся они не по курному. А вы разложили костры прямо в доме.

— Ты не понимаешь, — перебил ее Исгерд, — здесь холодно, не то, что у вас у теплого моря. Зимой задует северный ветер, занесет все снегом — уви-дишь. Сама будешь рада у костра посидеть.

Мужчине явно не понравилось, что его плен-ница не испытала восхищения от быта норвежцев. Лучше было бы, чтобы Данута быстро вошла в жизнь его большого дома и была довольна ею. Но амазонка сразу почувствовала ненависть со стороны его невес-ты, рыжей Гудрун. Хватило нескольких косых взгля-дов и жестов, чтобы понять, что в доме Исгерда те-перь будет постоянная вражда. Пленницы присели у одного из очагов, не принимая участия в общей сума-тохе. Но скоро появилась пожилая женщина, как вид-но, старшая в этом доме, и по ее распоряжению ра-быни вместе с норвежской девочкой отправились за хворостом. Видно, здесь уже бежать им особо было некуда, и напряженное наблюдение за ними спало.

Милана и Данута огляделись. Голубые холод-ные воды фьорда окружали зеленые поля. А над ними возвышались остроконечные горные вершины. На фоне темно — голубого ясного неба заснеженные горы сияли ярким белым цветом. Склоны гор были покры-ты невысокими сосновыми лесами и женщины отпра-вились туда в поисках дров. Внизу, в селении царило праздничное оживление. И даже в лесу были слышны веселые голоса и звуки приготовления к празднику.

— Красивые горы, но наши краше. И море у нас теплее.

— Рвануть бы сейчас через эти хребты, — мечтательно сказала Данута.

Милана критически посмотрела на подругу и ответила:

— Да, в твоем наряде… без еды…. и неизвест-но, что ждет с другой стороны перевала.

Женщины присели под толстой сосной. Жел-тый душистый ствол поскрипывал под ударами ветра где-то вверху.

— На корабле сюда приплыли, на корабле на-до и выбираться, — наконец продолжила она.

— А как же на корабле? — удивилась Данута, — тут корабли только их, викингов.

— Время покажет, — многозначительно отве-тила ее подруга, — боги дадут случай. А пока будем обживаться, привыкать к новым условиям, и оглядим-ся повнимательней.

— Послушай, Милана! У меня давно кончи-лось твое снадобье! — вдруг вспомнила Данута. — Совсем нет. У тебя еще есть?

— Нет, Торкель неугомонный, каждую ночь ему нужно. Я и пила по две ложки. Не переживай, сейчас твоему не до тебя, свадьба на носу. Да и не-веста молодая, новенькая для него в постели. Меся-цок отдохнешь А я за это время найду травы и сделаю настойку. А ты давно его не пьешь?

— Не помню, что-то подзабыла, ты же сама говорила, если забеременею, поможешь скинуть. Я и внимания не обращала. А, что нужно знать, когда я его не пила?

— Я должна знать, какой срок беременности. Скинуть можно, если маленький.

— А ты сама?

— У меня еще чуть-чуть есть. Да ты не вол-нуйся, кто знает, может, ты быстро не хватаешь, — успокоила подругу Милана, — вот ты другое скажи. Какой у них здесь дом, мне все равно, жить я здесь не собираюсь. Но привязалась я к Торкелю. Неплохой он человек, и ко мне хорошо относится. Я знаю, что здесь он на мне не женится, сам и так еле-еле из ра-бов выбрался. А тут жена — бывшая рабыня. Может, уговорю уехать к нам? Тогда и тайно бежать не надо будет. А ты что думаешь о своем Исгерде?

— Ничего не думаю, но если бы он меня по-сватал, пошла бы за него. Но что говорить пустое, у него здесь дом, а скоро и жена будет. Не мой он, а долго в рабынях я не выдержу.

Девушки, нагрузив на спину вязанки хвороста, пошли по направлению к странным норвежским до-мам. Девочка Герда весело подпрыгивала рядом.

А там уже вовсю шло веселье. Гудрун сидела рядом с женихом в привезенном им наряде.