Девушки отчаянно сопротивлялись, одна из них, невысокая и тоненькая, даже сильно укусила громилу Гуннара, что вызвало дикий смех среди ви¬кингов. Доставали их по одной и, крепко связав ве¬ревками, размещали возле мачты. Несмотря на все стара¬ния, отбуксировать ладью к берегу не удалось. Через некоторое время поврежденное судно с буль-каньем погрузилось в морскую пучину, утащив с собой и ценные стальные кошки.

— Ничего, брат! — махнул рукой Исгерд, — зато посмотри, какие трофеи!

Викинг показал на самую высокую, и как оказа¬лось, самую привлекательную амазонку, кото¬рую он тащил на веревке из воды. Лицо девушки было переко¬шено от злости, а глаза гневно сверкали, но от этого она казалась еще красивей.

— Не менее тысячи солидов на рынке в Бирке, а на юге — еще больше, — довольно потер руки Торкель.

Исгерд посмотрел на разгневанную красавицу и подумал, что ему будет очень жаль ее продавать.

— О, проклятый Локи, — вдруг воскликнул он и стал так поспешно стягивать сапоги, как будто ему туда насыпали горячих углей. Торкель взглянул в сто¬рону ладьи и увидел, что там, где только что видне¬лась голова самой красивой воительницы, кото-рую Исгерд тащил на аркане, пузырилась зеленая вода. Без лишних слов викинг мгновенно прикрепил к поясу своего брата конец длинной крепкой веревки, и Ис¬герд прыгнул за борт.

Вода оказалась не такой уж холодной, но все же на мгновение сковала тело леденящими тисками. Мужчина, глубоко нырнув, сделал несколько рез¬ких движений и открыл глаза. Среди каких-то мелких предметов, одежды и прочего мусора, плавно опус¬кающегося на дно вокруг перевернутого судна, он увидел тонущую амазонку. Девушка не отпускала меч и в момент своей гибели, хотя тяжелое оружие тянуло ее на дно. Эти клинком непокорная красавица и раз¬рубила ненавистный аркан. Она предпочла смерть, чем позорное рабство. Исгерд увидел, как глубоко под водой красавица в последний раз взмахнула блеснув¬шим клинком и, потеряв сознание, стала плавно по¬гружаться в темную пучину. Рядом с ее головой, по¬добно змее, извивалась длинная толстая коса.

Исгерд сделал несколько резких энергичных движений, стараясь погрузиться как можно глубже, чтобы догнать пленницу. Вода на глубине была очень холодной, и тело мужчины пронзили тонкие иглы боли. Глаза стало резать от соленой воды. Но спаси-тель резкими толчками приближался к непокорной амазонке. Когда викинг оказался рядом с прекрасной воительницей, он увидел, что ее глаза открыты и смотрят вверх, туда, где в голубоватой воде еще можно было различить диск солнца. Но, схватив де¬вушку за рукав рубашки, Исгерд понял, что она уже потеряла сознание. Крепко обхватив расслабленное тело за талию, мужчина свободной рукой сильно дернул за веревку, которая была привязана к его поясу. Наверху только и ждали этого сигнала, и ве¬ревку резко потянули.

Викинги перевесились через борт и, схватив за обессилевшие руки, вытащили утопленницу на па¬лубу. Тут же вскочил на борт и Исгерд. Бесцере¬монно раздвинув склонившихся над распростертым телом любопытных друзей, перевернул девушку ли¬цом вниз и положил ее животом на свое колено. Скоро изо рта утопленницы вытекло большое количе¬ство воды. Затем Исгерд положил девушку на спину и стал энергично делать ей искусственное дыхание. Безупречное лицо девушки было белым как снег, а губы ― почти фиолетовыми.

— Ничего не поможет, — промычал себе под нос Гуннар.

— Что ты вякаешь под руку, козел! — неожи¬данно взревел Исгерд с такой ненавистью, что никто бы не удивился, если бы за этими словами последовал удар в челюсть.

— Да чего ты, я так…

— Вот и помалкивай, если «так», — уже спо¬койней сказал ему друг, продолжая свои спаситель¬ные движения.

Все поняли, что Исгерд очень хочет вернуть к жизни свою пленницу. На мгновение викинг оста¬новился, вытер пот со лба дрожащей рукой. Но тотчас же снова принялся энергично массировать грудную клетку амазонки. Отчаявшись, Исгерд разорвал на де¬вушке одежду до пояса, и все увидели прекрасные девичьи груди. Викинг как-то неодобрительно огля¬нулся на обступивших его воинов, и они невольно отодвинулись. Казалось, Исгерд не хотел, чтобы ос¬тальные видели наготу прекрасной утопленницы.

Норманн обхватил девушку широкими мозолистыми ладонями пониже упругих грудей и, попеременно сжимая и отпуская грудную клетку, стал с силой растирать ее тело.

— Да ты с нее всю кожу сдерешь, — все же не удержался от замечания его брат Торкель.

— Лучше сдеру, чем она умрет!

Но вот тело красавицы стало чуть заметно розо¬веть и, наконец, ее синие губы чуть шевельну¬лись.

Она открыла глаза и зажмурилась от ярких лучей солнца. В следующее мгновение солнце скры¬лось за качающимся в воздухе парусом, и девушка увидела лицо сидевшего на ней верхом незнакомого мужчины. В горле и груди першило, ощущалась сильная боль, голова кружилась. Она никак не могла понять, где находится, и что с ней происходит. Ей было очень холодно — амазонка обнаружила, что ее одежда разорвана. Наглые синие глаза викинга с удо¬вольствием рассматривали обнаженные груди девушки, а краси¬вый рот в лохматой светлой бороде растянулся в чув¬ственной улыбке. Пленница поежилась и, вырвав свои запястья из цепких лап норманна, стянула на оголен¬ной груди остатки разорванной рубашки.

— Оу! — дружно взвыли с сожалением стоя¬щие вокруг нее бородачи и стали неохотно расходить-ся.

Мерно поскрипывали весла, корабль викингов, качаясь на волнах, приближался к берегу. Спасенная девушка пошевелилась и бессильно откинулась на спину. Она ощутила, что каждая частица ее тела ис¬точает дикую боль. Исгерд осторожно взял ее на руки и уложил на теплую овечью шкуру. В движениях мужчины пленница ощутила могучую силу и неожи¬данную для захватчика нежность. Она холодно отме¬тила про себя, что викинг очень красив, несмотря на мокрые и растрепанные волосы. Правда, взгляд у ее спаси¬теля был слишком самоуверенным и наглым. Синие глаза бесцеремонно ощупывали каждый кусочек ее тела, как свою собственность.


Дележ добычи

Стоящие на берегу дружинники встречали при¬ближавшийся к месту стоянки драккар дикими возгласами. Увидев на палубе толпу промокших де¬вушек, норманны кричали, кидали вверх шапки и даже подпрыгивали от радости.

— Вон та моя! — орал Отар, долговязый мо¬лодой мужчина с длинным, как у лошади лицом. Тем, кто остался на берегу, было обидно, что захват плен¬ниц произошел без их участия. Однако их не остав¬ляла надежда на справедливый раздел добычи.

Испуганные женщины сгрудились кучкой около мачты. Некоторых из них, те, кто были самыми непокорными, оставили связанными. Их было пятеро. Остальные были так испуганы, что не нуждались ни в каком принуждении.

— Посмотрите-ка, какие красавицы! — во¬пили с берега возбужденные воины. Толпа бушевала, как штормовое море. Рыжие, светлые бороды, во¬лосы, заплетенные в маленькие косички, могучие тела, здоровенные, как грабли руки, — весь берег ки-пел от веселья и возбуждения.

А девушки действительно были красивы. По¬добранные опытным греческим торговцем для даль¬нейшей перепродажи в Константинополе, они были самыми лучшими на невольничьем рынке в Кафе. Тут были и светловолосые дочери славян, и аланские вос¬точные богини, и южные кареглазые красавицы. Еще даже высокий нос драккара в виде пучеглазого дра¬кона не ткнулся в прибрежный песок, а десятки голо¬сов начали обсуждать каждую из пленниц.

— Вот та моя! — опять раздался возглас ры¬жего Отара — викинг указывал на черноглазую кав¬казскую красавицу.

— Да заткнись ты, дурак, — оборвал его Арни, викинг лет сорока, постарше и поразумнее, — их еще поделить надо. Нас вон сколько, а их?

И действительно, на берегу бушевало около пяти десятков норманнов, а на борту драккара было еще тридцать человек, непосредственных захватчиков пленниц.

— Все! — заорал громче всех Ингмар, подняв высоко вверх правую руку. Корабль уже был вытащен на берег, и сжавшихся в плотную кучку девушек ок¬ружила обширным кольцом толпа возбужденных се¬верян, с вожделением рассматривавших их.

— Сегодня женщины обсохнут, отойдут от потрясений, которые они получили от такой прият¬ной морской прогулки, — толпа захохотала, — и се¬годня же я буду принимать от вас советы, как разде¬лить неожиданную добычу. А уж завтра…

И голос хевдинга потонул в волне реплик, смеха и грубых шуток.

— Пока никому пленниц не трогать! — власт¬ный голос Ингмара опять пересилил шум толпы.

— Нет уж, эта моя, — из рядов викингов поя¬вилась громадная фигура Гуннара. Под мышкой вели¬кана отчаянно трепыхалась, пытаясь освободиться, миниатюрная хорошенькая девушка. Хотя девушка и была связана, а во рту ее торчал кляп, но она из всех сил пыталась бороться.

— Что ж ты такой малышке в рот кусок гряз¬ной пакли засунул? Испугался ее, что-ли? — закричал кто-то из толпы, и возбужденная толпа разразилась дружным смехом.

— Так она кусается, — Гуннар показал глубо¬кую синюю отметину со следами зубов на могу¬чей мускулистой руке, поросшей рыжими волосами, — я ранен врагом, и потому она — мой законный пленник.

С этими словами викинг поставил девушку на ноги и стал развязывать стянутые сзади черной ве¬ревкой тонкие руки. Как только руки малышки были освобождены, самая юная из амазонок залепила звон¬кую затрещину в рыжее ухо здоровяка. Для этого де¬вушке пришлось приподняться на цыпочки, так как Гуннар был чуть ли не две головы выше своей обидчицы. Верзила опешил на мгновение от такой наглости — даже из самых сильных викингов мало кто решался поднять руку на гиганта, но этого мига было доста¬точно, чтобы наглая девчонка отвесила второй удар. На этот раз кулаком в нос. Нос сразу же побелел, и Гуннар взвыл от боли. Это вызвало в толпе такой го¬мерический хохот, что многие зрители просто пова¬лились на песок. Гуннар вытер окровавленный нос ребром ладони и, схватив свою маленькую пленницу здоровенными клешнями, опять завязал веревку.