— Я капитан Уэсли Мастерс, — сказала она, остановившись в нескольких шагах от них, заявив, что это очевидно, так как знаки синего цвета на её платье, видимые под открытым верхним пальто, ясно указывают её ранг. — Я здесь, чтобы поддерживать связь с Медицинским отделом.

— Мы знаем всех членов WHMU, — сказала женщина на удивление полным, плавным альтом. Нет интонации. Не агрессивной, не вызывающей, не заинтересованной. Только факты, спасибо, мэм. — Вы не в этом.

Вблизи Уэс могла видеть, что то, что она приняла за блестящие тёмные волосы, на самом деле было тёмно-бордовым — как будто пылало полночное небо. Едва приручённые кудри упали ниже чёткого белого воротничка и искусно обвились вокруг того, что казалось резко нарисованным, но отличительным лицом. Она предположила, что глаза голубые, но непрозрачные очки делали это невозможным сказать. У агента было тело под этой одеждой, несмотря на то, что костюм был преднамеренно поставлен на то, чтобы притупить её фигуру. Сшитые линии не могли скрыть изгибы её груди и бёдер — она ​​была в хорошей форме и до дрожи довольно привлекательной женщиной. Парень с ней ещё ничего не сказал. Рыжая была ответственной.

— Значит, ваша информация устарела, — сказала Уэс, и агент заметно напряглась. — Вы можете проверить у вашего босса. — Она слегка повернула запястье. 11:59. Одна минута. — Если бы вы могли сделать это быстро, я была бы признательна.

Одна идеально вылепленная бровь выгнулась над плоским краем тёмных очков.

— Идентификатор, пожалуйста.

Уэс сунула руку в карман пальто и передала военный билет. Она улыбнулась.

— А, вот и ты.

Губы мужчины-агента приподнялись в лёгкой улыбке. Лицо женщины оставалось пустым. Красивая и удалённая. Уэс подождала, пока агент тихо произнесёт её в наручный микрофон. Через несколько секунд агент протянула её удостоверение личности.

— Вам разрешено войти, капитан.

Человек повернулся, чтобы открыть ворота. Уэс сунула удостоверение в карман.

— Спасибо, агент…

— Дэниелс, мэм, — официально сказала агент Дэниелс. — Агент встретит вас прямо у ворот, чтобы сопровождать вас.

— Спасибо, — сказала Уэс. — Я уверена, что смогу найти…

— Это протокол. Капитан.

— Поняла. — Уэс шагнула через ворота, и они закрылись за ней. Ей было чему поучиться, и она была вне своей стихии на каждом уровне. — «Надеюсь, персонал WHMU будет немного более гостеприимным, чем агент Дэниелс».

* * *

— Она одна? — спросил Гари Браун, когда ворота закрылись за морским офицером.

— Похоже на то. — Эвин осмотрела подъездную дорогу и густой кустарник, растущий прямо до плеч.

Передовая группа находилась на месте в течение четырёх дней и заблокировала северную половину острова. Пожарные дороги и дорожки для доступа к пляжу, которые могли бы дать любопытным наблюдателям и людям с более серьёзными намерениями возможность приблизиться к усадьбе Уитли, были забаррикадированы и патрулировались агентами, пешком и на квадроциклах.

Вокруг острова была создана двухмильная бесполётная зона.

Поскольку защитные детали шли, это было довольно близко к идеалу. Одна подъездная дорога, без окружающих зданий с прямой видимостью, и единственный другой подход к морю.

Береговая охрана патрулировала это.

Был даже обширный газон, достаточно большой и достаточно чистый, чтобы разместить на нём морских пехотинецев, поэтому автомобильный маршрут не был защищён. Ближайшая больница была в нескольких минутах езды на автомобиле. В целом, сегодня выглядело обычным делом, но об этом не было ни слова в её словаре.

Самодовольство порождает ошибку. А она не делала ошибок.

— Это было довольно быстро, — сказал Гари. — Заполучение её на борт. О’Шонесси даже не умирал два дня.

— Не похоже, чтобы они могли оставить это место открытым, — мрачно сказала Эвин.

За исключением того, почему, чёрт возьми, силы, которые были выведены наружу, чтобы принести полного новичка, были вне её. У них уже был опытный боевой хирург, опробованный в полевых условиях, который мог бы ступить на место О’Шонесси без пульсации в рутине. Вместо этого они бросили неизвестного на колени. Чёрт, их даже не проинформировали, что она собиралась появиться сегодня.

— Пит злится, что его уволили? — Спросил Гари.

— Ты знаешь Пита. Он командный игрок. Но эта работа должна была быть его. — Эвин могла бы сойти с ума по Питу, если бы он не собирался злиться на себя. В конце концов, это то, для чего были друзья, и хотя они работали вместе всего два года, они были крепкими. У них была почти маниакальная потребность побеждать во всём, что было очевидно в первый раз, когда они играли в карты на ночном рейсе в какое-то забытое место. Она выросла из-за своей конкурентоспособности в семье супер-успевающих, он был первым ребёнком американского происхождения в семье иммигрантов. Пит должен был быть разочарован, он не получил работу, но он не позволил. Так что она будет разочарована и разозлена за него. — Кто знает, какие нити натянуты? Это политическое назначение — возможно, кто-то где-то знает кого-то, кто должен кому-то одолжение.

— Всё время что-то происходит на кольцевой автодороге, — сказал Гари.

— Да, знаю.

Она редко обращала внимание на политику — у кого было время? И если бы это назначение не повлияло на неё лично и на её работу так тесно, она бы не заботилась.

— Моложе, чем я думал, — небрежно прокомментировал Гари. — Вроде… интересно.

Эвин не отреагировала на его не столь тонкое исследование. Ад. Она не могла спорить. Капитан была моложе и намного горячее О’Шонесси. Она всё ещё не могла понять, что О’Шонесси был мёртв. Ему было всего пятьдесят с небольшим, и ему было пятьдесят, он всё ещё в хорошей форме. Пробегал пять миль каждый день. Не курил, почти не пил. Кто бы мог ожидать, что он упадёт замертво в спортзале? Она подумала, что его замена будет ближе к его возрасту, не на два десятилетия моложе, как капитан Уэсли Мастерс.

Военно-морской врач тоже была более чем интересна. Она была ростом пять футов десять дюймов или около того, изворотливая грация, увенчана золотисто-каштановыми волосами, пронизанными солнечным светом и пшеницей, и слегка поцарапана вокруг её лица и горла. Эффект был немного случайным и очень сексуальным. И её глаза, даже в серый пасмурный день, были вересково-зелёными. Весна — поцелуи. Великолепно. Эвин скривилась. Ей, скорее, не понравится кто-то, кто не так чертовски хорошо выглядит, но ей это удастся.

— Ты знаешь, — сказал Гари, — возможно, это не её вина, что её привлекли к должности.

— Никогда не говорила, что это так, — резко сказала Эвин.

Конечно, Гари улавливал малейший признак влечения — парень был губкой, когда дело доходило до чтения людей.

Никогда ничего не пропускал. Ей приходилось всё время стоять на ногах, иначе он будет смотреть фантазии с рейтингом Х, которые она время от времени проигрывала в своей голове, чтобы скоротать время.

— Просто говорю, — продолжал он, — поскольку мы должны работать вместе и всё такое. Можно быть умным, чтобы хорошо играть.

— Тебе не нужно беспокоиться об этом. Я могу сработаться с ней просто отлично. Пока никто не ожидает, что мы все будем одной большой счастливой семьёй.

— Точка зрения работает лучше, когда мы, учитывая …

Эвин скрестила руки на груди и снова осмотрела область.

— Тогда они должны были дать Питу работу. В конце концов, он это заслужил.

* * *

Агент секретной службы, который проводил Уэс в здание, молчал, когда они шли по извилистой каменной дорожке между залитыми снегом лужами. Усадьба внезапно поднялась из позднего утреннего тумана, огромное трёхэтажное каменное здание, расположенное высоко над каскадными дюнами, которые упали к берегу океана. Обёрнутая верандой белая колоннада, которая, как она себе представляла, была идеальным местом для летних развлечений, теперь была пуста, если не считать охраны, размещённой через равные промежутки по её периметру.

Приглушённый гул голосов донёсся через резные деревянные входные двери, когда агент открыл их для неё.

— Спасибо, — сказала Уэс, заходя внутрь.

Рядом с ней сразу же появился камердинер в белом пиджаке.

— Могу я взять ваше пальто, капитан?

Она пожала плечами, сказала:

— Да, спасибо, — и передала его.

Она продолжила идти по широкому коридору, после шёпота разговора, в большую комнату с высокими потолками и одной целой стеклянной стеной, из которой открывался вид на остров и океан. Раздвижные стеклянные двери на веранду были теперь закрыты, но летом морской бриз заполнит пространство. Она огляделась, подытоживая гостей. Она была удивлена, увидев — точнее, не увидев — многих высокопоставленных гостей. Некоторые из тихой толпы были в форме, но многие были в гражданской одежде. Она мало что знала о дочери президента, кроме того, что знала большая часть мира — Блэр Пауэлл находилась рядом со своим отцом на предвыборной кампании и с момента своего избрания часто заменяла его на политических мероприятиях, где официальное присутствие было необходимо, но сам президент не был нужен. Блэр была неофициальной первой леди нации, и нация любила её.

Она также была лесбиянкой, и сегодня был день её свадьбы.

Глава вторая

Блэр вошла в зал со своим отцом как раз в тот момент, когда Кэм и мать Кэм вышли из комнаты напротив. Кэм выглядела ещё красивее, чем когда-либо, о чём говорила. Живот Блэр сжался, когда их глаза встретились. Она видела Кэм только прошлой ночью, когда они ужинали поздно вечером с Таннер и Эдриенн в усадьбе Уитли. Она и Кэм проспали ночь перед свадьбой, соглашаясь с традицией, добавленной к особому случаю. Двенадцать часов или двенадцать дней не имели значения — каждый раз, когда они встречались после разлуки, она поражалась силой их связи. Воздух вокруг неё ожил, и сердце забилось быстрее. Взгляд Кэмерон на мгновение задержал её, твёрдо и определённо, как ласка, прежде чем перейти к отцу.