— Хороший день для мороженого, — сказал он.

— Здесь делают лучшие ванильные бобы. Вам стоит попробовать это.

— Может быть, я буду. У меня долгое время не было мороженого.

Ей было за тридцать, глаза чёрные, как волосы, маленькие и красивые.

Сложена также. Нет обручального кольца. На самом деле, ничего не различить — без украшений, без вспышек. Привлекательная, но не та, кто бы привлёк внимание.

— Вероятно, слишком холодно на севере для мороженого, — заметила она, улавливая ванильную полосу, стекающую по конусу.

Быстрый щелчок её языка застал его врасплох, и его член напрягся. Он слегка сместился, чтобы скрыть полноту брюк.

— Вы получили это право. Полагаю, вам не жарко, правда?

— Нет, это лучшая погода года. — Она улыбнулась. — Сядьте, если вам некуда спешить.

— На самом деле, нет.

— Просто ходите?

— Это верно.

— Здесь по делу?

Он кивнул.

— Что вы делаете?

— Я покупаю и продаю вещи, — сказал он.

— Я полагаю, вы находите много разных интересных вещей.

— Вы никогда не знаете, с чем можете столкнуться.

— Вы правы. Иногда дела обстоят не так, как вы ожидаете.

Она откусила конус, и на её губах осталось пятнышко. У него было желание пососать это. Он раздвинул ноги чуть шире, чтобы немного облегчиться. Что-то в этой женщине заставило его взбодриться, и это было необычно. Он без труда наслаждался женщиной, когда хотел, но когда он был на работе, он редко отвлекался.

— Я всегда в поиске необычных предметов.

— У меня может быть то, что вас интересует. Если вы ищете уникальные вещи.

— В самом деле? Редкие предметы находятся наверху моего списка.

— Хотя эти вещи, как правило, дорогие.

— Я не против заплатить то, что чего-то стоит.

— А потом есть транспорт, аутентификация, все эти вещи фигурируют, не так ли? — Она скрестила ноги, её сандалии свисали с пальцев ног. — Что бы вы заплатили за то, что никто не мог найти, доставленное в идеальном состоянии? Нечто редкое, необычное.

— Полностью функциональное, единственное в своём роде? — Хукер откинул руки на стол и скрестил лодыжки, осматривая машины, припаркованные на участке. Никто не был достаточно близко для слышимого сканирования, и он не думал, что их разговор можно будет забрать из здания. Если на ней была проволока, она была хорошо спрятана. Её одежда была достаточно плотной, чтобы скрыть трубку было бы трудно. Ничто из того, что он сказал, не могло быть компрометирующим, но ему всё же нужно было быть осторожным. — Я привык платить за нужный товар. Полмиллиона не вне зоны досягаемости.

Она взяла ещё один кусочек мороженого.

— Два.

— Предмет должен быть необычайно редким, в идеальном состоянии, и, чтобы избежать конкуренции, пытающейся продублировать его, совершенно не прослеживаться.

— Гарантирую.

— Тогда я думаю, что мы можем заниматься бизнесом.

Она улыбнулась, её взгляд медленно скользил по его груди и вниз по его телу. Он не мог скрыть свою эрекцию и не беспокоился.

— Теперь, когда у меня был десерт, — сказала она, — я готова к обеду. Как насчёт вас?

— Мой вечер свободен.

— Уже нет.

Глава шестнадцатая

Телефон зазвонил в 05:30, и Уэс схватила его перед вторым звонком.

— Здравствуйте?

— Мы заберём вас через полчаса, — сказала Эвин. — Собирайте дорожную сумку и наденьте полевую одежду.

— Что это будет, если я не надену форму?

Эвин засмеялась.

— Как насчёт джинсов и рубашки? И лёгкая куртка. Ох, и собирайтесь на ночь.

— Выполню. Что-нибудь ещё, что я должна знать?

— Теперь, Док, — сказала Эвин с дразнящей нотой в голосе. — Вы ещё не разобрались с рутиной?

— Я всегда надеюсь.

— Хорошее отношение. Увидимся в шесть.

Эвин позвонила, и Уэс повесила трубку.

Она проснулась в течение часа, читая некоторые протоколы WHMU, которые она загрузила на флэш-накопитель и принесла с собой в отель. Она работала весь вечер и наконец сдалась в 02:00 — и не могла уснуть. У неё обычно не было проблем со сном, но она проснулась в темноте, чувствуя себя немного как рыба из воды. Вся ткань её профессиональной жизни, которая была её жизнью, резко изменилась. Она всё ещё была врачом, всё ещё офицером военно-морского флота, но её вывезли из высоко структурированного мира военной иерархии в то, что казалось новым обществом, где правила не были ясны, и никто не заполнял её. Чтобы рассеяться под влиянием тревоги она вернулась к тому, что знала лучше всего — к дисциплине, порядку и медицине. Пока она мысленно разбиралась с вещами, которые она хотела сделать, чтобы настроить медицинскую часть, её мысли продолжали блуждать к Эвин. Отрывки их первой встречи, их первого приёма пищи, их первого поединка, их первого прикосновения продолжали прыгать ей в голову. Слабая дразнящая улыбка Эвин, вызов в её глубоких голубых глазах, её уверенность в своей работе — всё в ней волновало её. Провести время с Эвин было легко, естественно.

Захватывающе. И учитывая их позиции и призрак нарушения безопасности, нависшего над каждым членом команды, включая Эвин, очень опрометчивый. Независимо от того, что она не могла представить, что Эвин нарушила свою клятву, ей нужно было сохранять перспективу, и единственный способ, которым она могла это сделать, — это поддерживать профессиональную дистанцию.

Наконец, чтобы отвлечься от мыслей о Эвин и тревожном гудении в животе, она написала сообщение своей младшей сестре Денни, начальнику ночной медицинской сестры в методистской больнице, которая обычно могла общаться, когда все её пациенты спали.

«Эй, ты занята?

Есть минутка. Почему ты проснулась так поздно?

Новый пост. Не могу закрыть мою голову.

Не такой как твой. Что-то не так?

Неа. На самом деле, нет. Как все?

Были хороши. Скучаю по тебе. Собираешься домой на Рождество?

Не очень хорошо, скучаю по тебе тоже,

отправлю остатки по почте:-) не могу ждать:-)

Должна идти. Позвони — позвони мне. Не стресс. Люблю тебя».

Её сестра обеспечила достаточное количество развлечений, чтобы она могла заснуть. Но когда она поехала на лифте в вестибюль, её мысли вернулись к Эвин. Она с нетерпением ждала встречи с ней. Проводить время с Эвин было волнующе — в один момент Эвин была высококвалифицированным профессионалом, требовательной и немного высокомерной, в следующий — представительной, забавной, немного кокетливой. Уэс никогда не знала, чего ожидать, а она всегда знала, чего ожидать. Она всё спланировала и жила по своим планам. Она только что обнаружила, что неопределённость была чертовски захватывающей.

Однако сейчас она согласилась на скучную рутину из-за нового теста её пригодности для своей должности, но то, что она хотела и что получала, часто было другим. Она протолкнулась через вращающуюся дверь и вышла на тротуар ровно в 06:00. Десять секунд спустя подъехал чёрный внедорожник, и задняя дверь распахнулась. Уэс подошла и увидела Эвин позади Гари.

— Утро.

— Утро, — сказала Эвин.

— Привет, Док, — повторил Гари.

Уэс села напротив Эвин, и машина отъехала. Эвин указала на газету у неё на коленях.

— Хотите раздел?

Уэс улыбнулась и достала из кармана электронный ридер.

— Я воспользовалась вашим советом и взяла его вчера в одном из книжных магазинов.

— Умная.

— Что? Прислушиваюсь к вашему совету или к читателю?

Эвин засмеялась.

— И то и другое.

Взгляд Гари скользнул взад-вперёд между ними, и в его тёплых карих глазах вспыхнуло любопытство. Уэс открыла читатель и выбрала приложение «Вашингтон пост», которое она скачала прошлым вечером.

Просматривая секции одним движением пальца, она спросила:

— Куда мы едем?

— Китти Хок, Северная Каролина, — ответила Эвин, удивив Уэс ответом.

— Это долгий путь. — Уэс пыталась вспомнить, что было в Китти-Хок, кроме ближайшей станции береговой охраны.

— Мы не едем весь путь. — Эвин сложила газету вертикально, как будто собиралась читать её по частям, как проездник метро.

— Что в Китти Хок? — спросила Уэс.

— Океан, — сказала Эвин.

Гари засмеялся.

— Я не принесла костюм.

— Это нормально. В это время года вода довольно тёплая.

— Это декабрь, — отметила Уэс.

— Хотите верьте, хотите нет, но в декабре температура воды в этом районе в среднем превышает шестьдесят градусов. Что-то о Гольфстриме. — Эвин подняла взгляд от своей газеты, её глаза танцевали. — Вы моряк. Вы не боитесь немного воды?

— То, что я во флоте, не означает, что мне нравится быть холодной и мокрой.

— Я обещаю, что мы не позволим вам утонуть или замёрзнуть.

— Я чувствую себя намного лучше. Что мы делаем?

— Водоблок. — Эвин вернулась к своей газете.

— Я поняла, что это как-то связано с водой. Я не думаю, что вы могли бы быть более конкретной?

Эвин улыбнулась над газетой. Она наслаждалась этим, мощной игрой, и Уэсли — тоже, хотя Эвин не играла по правилам, к которым привыкла Уэс.

Она следовала командам других и ожидала, что её собственные приказы будут выполнены без вопросов. Она поняла и приняла причины почему.

Военные представляли собой огромную организацию, эффективность которой зависела от скоординированных действий и мгновенного реагирования, иерархия, которая могла функционировать, только если приказы были неизменными. В противном случае царил хаос, миссия проваливалась, и в результате возникали причины. Часть того, что заставило систему работать, была точная информация и готовность.