— Очень политично с вашей стороны.

Эвин посмотрела на неё ещё раз, и их глаза встретились. У Уэс были великолепные глаза — такие кристально зелёные, которые напоминали ей лето в парке, свежескошенную траву, беззаботные удовольствия. Ей пришлось отдалиться от её глаз и воспоминаний о более свободных и простых временах. Она смотрела на дорогу.

— Я не знаю, почему это так, но каждый раз, когда мы вместе, мы в конечном итоге говорим о вещах, о которых я никогда не говорю ни с кем другим.

— Как что? — сказала Уэс мягко.

— Как… личные вещи. Прямо сейчас я знаю о вас и вашей семье больше, чем о Гари, а он и я были партнёрами в течение нескольких лет.

— Я знаю, что вы имеете в виду, — сказала Уэс.

— Есть объяснение? — наполовину игриво спросила Эвин, но её сердце замерло, ожидая ответа.

Она не хотела озвучивать это сумасшедшее чувство полного разоблачения, когда она была одна с Уэс и ожидала, что Уэс поймёт ещё меньше. Теперь она не была уверена, что хотела услышать.

— Пока нет, — тихо сказала Уэс.

Волна разочарования, сильно пронизанная облегчением, накрыла её.

Перефокусировав разговор на что-то безопасное, она сказала:

— Так? Что поддерживает вас ночью?

Уэс смеялась.

— Вы так же плохи, как мои сёстры.

— Подождите, пока вы не узнаете меня лучше.

Уэс снова засмеялась.

— Не важно. Просто настройка. Я в порядке.

— О, я в этом уверена. Вы не были бы там, где вы есть, если бы мелкие вещи, такие как выпадение новой команды на вас, перенос в одночасье на новый пост, прохождение через ускоренную версию учебного лагеря и обвинение в защите POTUS, отбросили вас.

— Ну, когда вы так говорите, — сказала Уэс, — я думаю, у меня всё отлично.

— Посмотрим, Супердок. — Эвин вытащила арендованный джип на небольшой участок возле спасательной станции и заглушила двигатель. Она повернулась на своём месте лицом к Уэс. — Если вам есть о чём поговорить, я очень хороший слушатель.

— Вы. Вы облегчаете разговор.

Ветер усилился, и белые барашки мчались по воде. Уэс изучала её так же сосредоточенно, как и она, и внимание было таким же волнующим, как и прикосновение. Она никогда в жизни не чувствовала себя так одиноко с женщиной. Они едва соприкасались, и это было совершенно невинно, но её кровь пела с предвкушением. Она не получила этот ключ от женщины, с которой она собиралась переспать. Её система была полна ожидания больше, чем прикосновения, и ничто не могло быть менее вероятным.

— Я слышу, но идёт.

Кривая улыбка играла на лице Уэс.

— К сожалению, я думаю, что вы, вероятно, в конечном итоге выдавали меня, как Денни. Только не моей маме.

Эвин хотела это отрицать, но не могла.

— Если бы я думала, что что-то повлияет на вашу игру, то мне, возможно, придётся.

— Я ожидаю, что вы, — сказала Уэс. — И прежде чем мы поедем дальше, я могу сказать вам, что ничто в этой ситуации не беспокоит меня. Я в порядке.

— Я не искала боеприпасов против вас, Уэс. — Эвин отстранилась от опасной пропасти. Она пересекла одну из своих границ, даже не осознавая этого. Уэс с пугающей лёгкостью размыла все границы между личностью и профессионалом, а этого просто не могло быть. — У нас обеих есть работа.

— Я знаю, — сказала Уэс. — И поскольку мы это делаем, я ценю предложение поговорить, но я думаю, что мы обе сделаем свою работу намного лучше, если не усложним ситуацию.

Уэс была права и только повторяла свою собственную мантру — никогда не связываться лично с кем-то на работе.

Эвин открыла дверь, и ворвался резкий ветер.

— Мы на одной странице.

* * *

Патрульный катер качался на волнах, когда ветер набирал силу. Голубое небо сменилось серыми грозовыми облаками над бурлящим морем.

— У нас есть время для одного пробега, — крикнула Корди с колеса, — пока всё не станет слишком грубым.

Эвин повернулась к Уэс, которая носила гражданскую одежду, как и на обычной детали. Она и Гари были в гидрокостюмах.

— У POTUS есть парусная лодка, и отчёты о морской погоде не всегда точны. Он может быть пойман в такой удар. Но это может стать рискованным.

— Не было бы много пользы, чтобы тренироваться только в спокойных морях, — крикнула Уэс, ветер взъерошил волосы. — Давайте сделаем это.

Эвин помахала Корди.

— Преуспевай.

Корд бросила в воду спасательный манекен и закричала:

— Человек за бортом.

Эвин и Гари забрались на оплот и нырнули в океан. Даже в гидрокостюме первый удар холодной воды на лице Эвин и обнажённых руках и ногах заставил её живот сжаться. Она прорезала море к качающейся фигуре, борясь с приливами и волнами. Фигура поочередно ехала по волнам и исчезала под желобами. Если бы это было реальное дело, у них была бы только минута или две, чтобы добраться до президента, меньше, если бы он сошёл с корабля в результате какой-то травмы. Температура воды, прилив и грубый прибой быстро создали смертельную комбинацию. Она и Гари одновременно добрались до манекена, схватили его в спасательной сумке и поплыли обратно к лодке. Гари плыл рядом с ней, готовый взять на себя и произнести заклинание, если она слишком устала, борясь с потоками и холодом. Когда они достигли стороны патрульного катера, Уэс и Корд опустили подстилку на бок, и они с Гари закрепили фигуру внутри. Гари потянул за линию, чтобы показать, что они были готовы, и мусор качнулся вверх и вверх. Эвин поднялась по лестнице с Гари прямо позади. К тому времени, когда они достигли палубы, Уэс уже находилась в режиме полной реанимации, становясь на колени на мокрой поверхности, быстро пробегая по протоколу экстренной оценки, рядом с ней находился травматологический мешок, Корд выступала в качестве её первого помощника. Джефф бросил Эвин полотенце, и она стёрла воду со своих волос, наблюдая за работой Уэс.

Каждый раз, когда она видела Уэс в действии, она была поражена тем, как Уэс уделяла всему своё полное внимание, все свои сто процентов времени. Эвин провела свои дни с влиятельными людьми, и она не была легко впечатлена, но такой жестокий фокус было невероятно захватывающе наблюдать. Уэс отдавала приказы, не отрываясь от своего пациента, спокойная, уверенная, полностью командующая. Она олицетворяла силу, которой она никогда не испытывала прежде, и, наблюдая за ней, Эвин не могла не представить, что может обратить на неё за такой сильный фокус в интимный момент. Её кожа под обтягивающим неопреновым костюмом была покрыта галькой от волнения, и в яме её желудка расцвело тепло. Она редко подвергалась физическому вниманию, даже наполовину менее сильному, и всегда была готова взять на себя инициативу в постели.

Удовлетворение женщины было невероятно приятным, и она не искала большего. Спокойный и тихий оргазм был просто прекрасен — только когда она представляла себя с Уэс Мастерс, в этом не было ничего спокойного или тихого. Она чувствовала, как вес Уэс прижимает её к себе, руки Уэс исследуют её — не спрашивая разрешения, её согласие с готовностью дано. Её кровь мчалась с желанием открыться, чтобы быть известной, чтобы сдаться. Ничего знакомого в этом нет, но так хорошо. Так чертовски верно. Рядом с ней Гари откашлялся.

Она бросила на него взгляд. Он смотрел на неё.

— Что?

— Ты выглядела… загипнотизированной. Куда ты ездила?

— Никуда. — Эвин была рада, что её лицо уже было красным от ветра и воды, потому что тепло поднималось через неё. — Просто смотрела упражнение.

— Ха-ха. Смотрела намного больше, чем это.

— Заткнись, Браун.

Он смеялся.

— Она действительно очень горячая.

— Ты заткнёшься? — сказала сквозь зубы Эвин.

У Гари была жена и трое детей, и он был одним из немногих людей, которые никогда не дурачились, женаты или нет.

Она не выносила суждения о тех, кто это сделал. Когда вы проводили дни напролёт, неделя за неделей, с одними и теми же людьми в самых напряжённых ситуациях, которые только можно себе представить, делая то, что вы не могли сказать своим друзьям и семье, выпускать пар вместе было вполне естественно. Иногда испускание пара имело форму потного нащупывания в гостиничном номере в каком-то городе по пути к следующей точке карты или из неё.

— Просто говорю, — сказал Гари.

— Ну, не надо.

Удары вертолётных роторов пронеслись сквозь воющий ветер, и над головой появился вертолёт медпомощи Береговой охраны.

— Транспорт здесь, — позвала она.

— Одну минуту! — Уэс вытащила шейный иммобилайзер из своей сумки и спрятала его за шею фигуры.

Эвин переключила радиоканалы и посоветовала вертолёту опустить корзину Стокса. Гул качался над ними на ветру, и металлическая сетка-тобогган качалась взад-вперёд, словно маятник на тросах, спускаясь с открытого проёма. Она и Гари пошли вперёд, чтобы направить корзину вниз.

— Как это выглядит? — спросила она Уэс.

— Гипотермия первой стадии, потенциальная травма головы и шеи от воздействия на воду и возможная аспирация. У него стабильная шея, у нас термальные одеяла, и я начала вынимать антибиотики. По прибытии ему нужна компьютерная томография.

— Мы можем перевозить?

Уош поднялся с роторов и забрызгал спину и лицо Уэс. Она сморгнула воду.

— Он готов.

Эвин подала сигнал вертолёту, чтобы он продолжил опускание Стокса. Резкий порыв ветра чуть не сбил её с ног.

Измельчитель опустился и резко поднялся, пересекая перемещающиеся воздушные потоки. Трещина, похожая на выстрел из винтовки, пробила воздух, и задний трос, крепящий корзину, сломался. Металлический тобогган рухнул. Эвин рванулась к развевающемуся концу кабеля, когда Уэс присела на манекен, защищая фигуру от корзины для заботы. Конец безумно качающегося металлического носителя разорвал воздух, ударил Уэс по плечу и выбил её из лодки. На одну миллисекунду Эвин была полностью парализована. Палуба, где стояла Уэс, была пуста. Поверхность моря была ничем иным, как злой водой. Уэс исчезла. Эвин вскочила на оплот и нырнула за борт.