— Нет.

— Да. Что ты нам не говоришь? — Денни прищурилась.

— Ничего. Я просто собираюсь с друзьями.

— Пусть она будет, Денни, — сказала Дорис.

Её мать изучала Уэс с тем взглядом лазерного луча, который заставил Уэс подумать, что её мать могла видеть в её голове. Принимая во внимание всё, что она могла видеть, Эвин была обнажена — двигаясь под ней, поднимаясь над ней, крича, когда она кончала — она ​​захлопнула ментальную дверь как можно быстрее. Некоторые вещи её матери определённо не нужно было знать.

— Она скажет нам, когда она будет готова. — Дорис встала и собрала свои вещи. — Она всегда делает. — Она поцеловала Уэс в щеку. — Ты всегда делала больше, чем тебя просили, и тебя всегда спрашивали много. Они не могли никого выбрать лучше. Мы тебя любим.

— Спасибо, — сказала Уэс, сжимая горло, обнимая на прощание мать и сестру. — Я тоже вас всех люблю. Я буду дома, как только смогу.

У неё было несколько часов, прежде чем она должна была встретиться с Эмори и Даной в Чёрной Лисе. Она бы отменила, но она знала, что Эмори преследует её по её причинам. И что она могла сказать? Её избили после паршивого ночного сна, когда она не могла перестать думать о женщине, которая нарушила порядок в её упорядочённом мире — о женщине, о которой лучше не думать вообще? Нет.

Она пойдёт со своей лучшей подругой и любовницей и сделает всё возможное, чтобы перенести ночь с Эвин в прошлое. Она направилась в дом.

Работа может быть не всем, но это было всё, что она всегда имела. Работа всегда определяла её — её цели, её чувство себя, её удовольствие и часто её боль. В фамильяре было уютно, и когда её семья выехала из города, и одиночество просочилось назад и тяжело легло ей в горло, ей нужно было немного утешиться.

* * *

Дверь за Эвин открылась, и она не стала оборачиваться, говоря Гари:

— Ты рано.

— За что? — сказала Уэс.

Эвин дёрнулась и повернулась на своём месте. Она не ожидала увидеть её — у них ничего не было запланировано.

Накануне вечером она представила свой отчёт Тому. В общем и целом, её оценка заключалась в том, что Уэс была не просто квалифицирована, а была отличным выбором, чтобы возглавить WHMU с оперативной точки зрения. Она хорошо работала с командой, не справлялась с управлением и знала, когда брать на себя ответственность, когда этого требуют медицинские проблемы. У неё не было предлога проводить больше времени с Уэсли.

— Здравствуй.

— Здравствуй.

Уэс в тёмных брюках и бледно-голубой рубашке, открытой на горле, стояла прямо за дверью, выглядя лучше, чем Эвин помнила, и она много помнила. В тот момент, когда её глаза открылись тем утром, как и большинство каждое утро, она подумала о Уэс. Интересно, каким будет день Уэс, если она ещё переезжает, если ей понадобится помощь? Если бы она позвонила. И на своём следующем дыхании она вспомнила, как лежала в темноте, мучая себя — разжигая огонь, руки Уэс зажглись в её животе, смакуя медленное наращивание, воспроизводя звук шёпота Уэс в её ухе, её низкие стоны. Быстрый вздох как она оргазмировала. Она уснула на гребне своего собственного оргазма, вспомнив, как рот Уэс скользит по её коже, такой знающий и такой уверенный. Она проснулась, готовая к другому, и снова потворствовала бы, если бы её сотовый телефон не вибрировал с сообщением от базы, сообщающим ей, что она должна была быть заполнена, потому что POTUS решил пойти OTR. При виде Уэс, возбуждение низкого уровня, с которым она жила весь день, каждый день, ожило. Она работала над звучанием казуальных игр.

— Ты переехала?

— Просто этим утром. — Уэс направилась к кофейнику, налила чашку и показала ей на Эвин. — Пополнить?

— У меня всё в порядке.

Уэс поставила кофейник обратно и собрала себя. Она не ожидала увидеть Эвин, и волна удовольствия от её нахождения застала её врасплох.

— Я думала, что ты ушла сегодня.

Эвин покачала головой с кривой усмешкой.

— POTUS решил поехать за рождественскими покупками.

Уэс упёрлась в прилавок и отпила кофе.

— Что-то подсказывает мне, что это не самая любимая вещь.

— Внеплановые поездки — это наше наименее любимое занятие. Никакого заблаговременного планирования, много гражданского населения, слишком много разоблачений. — Эвин засмеялась. — Нам нравится, чтобы вещи были упорядочёнными, контролируемыми, распланированными.

— Похоже на мою жизнь, — сказала Уэс.

— Ну, ты знаешь, что происходит, когда всё это выходит из окна, — тихо сказала Эвин.

Уэс отложила кофе в сторону. Глаза Эвин были такими тёмными, такими глубокими, что Уэс не могла отвести взгляд. Тяга на её теле, чтобы приблизиться, прикоснуться, была почти неотразима, и она схватилась за стойку, чтобы удержаться на месте.

— Опасно.

— И страшно.

Уэс много боялась в своей жизни — боялась того, что случится с её семьёй, когда её отец умер, боится того, что случится, если она не получит стипендию, боится того, кто может заплатить, если она не выполнит свою работу в классной комнате или поле.

Она боролась с этим страхом, работая усерднее и дольше, пока не была абсолютно уверена, что результат был под её контролем. Она не оставляла места для неудачи.

— Иногда напуганность заставляет нас быть сильнее — лучше.

— О, нет вопросов. Ничего подобного вызову, заставляющему нас копать глубже, узнать, что у нас есть на самом деле.

— А кто мы на самом деле? — До недавнего времени Уэс знала, кто она такая и чего она хочет.

Теперь она не была так уверена.

— Это тоже иногда.

— Это безумие, ты это знаешь, верно? — пробормотала Уэс.

— Может быть. Наверное. Я сказала Тому, что ты подходишь для работы и готова к работе.

— Ты сделала. — Уэс сунула руки в карманы, скрестила лодыжки.

Эвин сглотнула.

— Ммм. Прошлой ночью.

— Так что я думаю, что я больше не кальмар.

— Нет. — Эвин засмеялась.

— Нет больше симов?

— Не мошенник.

Уэс улыбнулась.

— Не я.

— Нет, я полагаю, что ты будешь рада покончить с нашими ежедневными свиданиями.

— Ты тоже, я думаю.

— Не так много, — пробормотала Эвин.

Уэс точно знала, что ей следует делать, чтобы погасить возможности, которые, казалось, росли без какого-либо намерения с её стороны. Она знала, что сказать, но она никогда не была трусихой.

— Я встречаюсь с моими друзьями, — она ​​взглянула на часы, — через час. Тебе нравится джаз?

— Конечно, — сказала Эвин, её взгляд остановился на лице Уэс.

— Когда ты собираешься закончить?

— Моя смена истекает через полчаса… — Эвин засмеялась и покачала головой. — Ты приглашаешь меня пойти с тобой?

— Я не знаю, что я делаю, но мне нравится быть с тобой. Притворяться, что я не собираюсь встречаться каждый день, не ходить на работу.

— Я найду тебя, когда появится Гари, — сказала Эвин. — Я обычно довольно хорошо притворяюсь, но не так сильно с тобой.

Уэс согрелась внутри.

— Сегодня вечером… просто чтобы нам было ясно, это просто…

— Я знаю, — быстро сказала Эвин. — Просто друзья. Я знаю. Это хорошо.

Уэс кивнула, взяла свой кофе и ушла, прежде чем она скажет что-то, что они не смогут забрать или с этим жить. Она была на полпути к своему офису, прежде чем она узнала, что боль в её середине исчезла.

Глава двадцать шестая

— Итак, — сказала Эмори, наклонившись к Дане за столом и схватив Уэс за руку, — как ты познакомилась с Эвин?

— Мы работаем вместе.

— Я помню её, — сказала Дана. — Она была на свадьбе. Одна из агентов.

— Правильно, — ответила Уэс, наблюдая, как Эвин пробирается сквозь толпу к задней части бара.

Сегодня она выглядела великолепно, в простых тёмных брюках и белой рубашке. Несколько человек наблюдали, как она проходила, и Уэс боролась между собственностью и гордостью. Оба ощущения были чужими.

— Она очень милая, — сказала Эмори.

— Да, — сказала Уэс.

Группа была хороша, и бар был переполнен. Там не было много возможностей для разговора, за что она была благодарна. Эмори не была так безжалостна, как её мать или Денни, когда она хотела что-то узнать, но она не сдалась. Её любопытство стало очевидным с того момента, как Уэс представила Эвин, и это понятно.

Эвин была отличной компанией — общительной, весёлой, непринуждённой в любой ситуации. Уэс сомневалась, что ей будет так же удобно встречаться с кем-либо из друзей Эвин, но с самого начала ей было не особенно комфортно на встречах. У неё не было много практики. Эвин несомненно, и, думая о ней в баре, уютно, обаятельно, общающейся с другими женщинами, приступ собственничества нарастал до прилива ревности. Она быстро погасила это. У неё не было никаких претензий к Эвин по её собственному выбору.

— Сексуальная тоже. — Эмори вытащила горсть арахиса из миски на столе.

— Да, — сказала Уэс.

— Когда ты потеряла силу речи? — Спросила Эмори с преувеличенной вежливостью.

Дана осторожно отодвинула свой стул от стола, расчистив пространство между Эмори и Уэсли.

— Я могла бы использовать перерыв здесь, Эм, — тихо сказала Уэс.

— Я вижу, что у тебя прекрасная, сексуальная, очаровательная женщина, и ты весь вечер притворялась, что её там нет.

— Это не правда. — Уэс услышала раздражённый тон в её голосе и попыталась забрать его обратно. Эмори была её подругой. — Это трудно.

Эмори засмеялась.

— В этом я не сомневаюсь. Никто из вас не кажется мне такой простой. Хотя иногда я думаю, что вы немного простоваты.

Дана встала, громкий скрип её стула был слышен даже над музыкой.