Дженни Колган - Книжный магазинчик счастья

Нина посмотрела вверх – на осыпающуюся кору и пятна лишайника и странной зелени на оголившемся стволе под веткой.

– Она засыхает, – все с таким же суровым видом сообщил Леннокс.

– Ой! – выдохнула Нина. – Я не заметила.

– Это понятно, – хмыкнул Леннокс. – Если бы вы свалились вниз и снова упали на рельсы, вам бы следовало выдать специальный значок за беспечность. Да и вообще, какого черта вы делали там, наверху?

Нина пожала плечами и прижала к себе книгу.

– Ничего, – ответила она. – Просто так залезла.

– Я хотел сказать, деревьев вокруг более чем достаточно.

– Ну… может быть, мне понравилось именно это.

Последовало недолгое молчание, Леннокс явно испытывал неловкость.

– Ладно. – Он крепко потер шею. – Как у вас дела, нормально?

Нина посмотрела на книгу в своих руках.

– Ну… – смущенно произнесла она, – придется работать усерднее. То есть чтобы платить аренду.

– Я совсем не об этом. – У Леннокса вдруг порозовели уши. – Я слыхал, как женщины в деревне болтают о вас. По мне, так это глупая идея.

– Значит, вам кажется, что читают только женщины? – ядовито спросила Нина. – А знаете, женщины находят любящих чтение мужчин чрезвычайно привлекательными.

Она сразу пожалела о том, что зашла так далеко, потому что Леннокс вдруг выскочил из «лендровера» и встал рядом с ней, не глядя при этом на нее. Потом он глубоко вздохнул и щелкнул пальцами. И тут же с заднего сиденья «лендровера» выскочил черно-белый пес и прижался к ногам фермера. Леннокс машинально опустил руку и погладил его. Нина поймала себя на мысли о том, как это может быть полезно – иметь рядом некое успокаивающее устройство. К тому же пес выглядел премило.

– В самом деле находят? – проворчал фермер.

– Мне нравится ваш пес, – сказала Нина. – Он, похоже, сообразительный.

Пес не спеша подошел к Нине и обнюхал ее руку.

– И умный, – добавила она. – Ты ведь чудо-парень, правда? Отличный парнишка!

– Это рабочая собака, – коротко бросил Леннокс. – Не милый песик. И нам с ним пора вернуться к делам.

Нина проводила взглядом уехавший «лендровер», из-под колес которого летели комья грязи. Она вздохнула. Ссора с домовладельцем, вообще-то, не входила в список ее приоритетов. Нина снова посмотрела на книгу и на обрывок бумаги, который по-прежнему держала в руке. Что ж, с другой стороны, день совсем не выглядел безнадежным.

Возвращаясь на ферму, Нина погрузилась в мечты: ей виделся красивый иностранный джентльмен с грустными глазами и романтической душой… он мчался сквозь ночь на боевом коне… ну ладно, на огромном поезде… Нина понимала, что ей не следует ничего такого думать, но не могла с собой справиться. Так уж она была устроена. А теперь у нее был еще и электронный адрес, который она вполне могла разобрать.

Это так волновало – не спать до полуночи и встретить ночной поезд…

Джим несколько раз подчеркнул в своем письме: то, что они делают, абсолютно против правил и даже грозит увольнением, поэтому Нина никому не могла рассказать об этом и клятвенно пообещала этого не делать, чувствуя себя так, будто очутилась в шпионском романе.

Она должна была оказаться у переезда ровно в 12:10. Для начала Джим собирался ехать быстро – чего он никогда не делал, – а потом сообщить диспетчеру, что им нужно остановиться, чтобы не нарушить расписание. Но Нина не собиралась слишком их задерживать.

Ощущая себя частью заговора, она оделась во все черное и отправила свое фото Суриндер, слегка сожалея о том, что подруги здесь нет и та не может участвовать в приключении. Суриндер не ответила, и Нину это обидело. К тому же страничка Гриффина в «Фейсбуке» была битком набита снимками и сообщениями о том, как изумительно он проводит время в новом медиацентре, но Нина не была уверена, что это действительно так. Возможно, новые боссы Гриффина просто мониторили его страничку, так что трудно было угадать, что он на самом деле хочет сообщить. Другие ее подруги, конечно, ответили: «Привет, отлично!» – но на том дело и кончилось. Все слишком заняты, сказала себе Нина. У всех продолжается обычная жизнь. А здесь определенно было нечто новое.

Нина решительно подошла к двери и погасила свет. В фермерском доме, который она видела со склона, свет все еще горел. Нине казалось, что в основном фермеры не засиживаются допоздна. Может, Леннокс был исключением. Может, он именно поэтому постоянно такой брюзгливый. Может, он листает свой свадебный альбом, запивая грусть виски. На мгновение Нину охватила жалость. Но она не хотела думать о Ленноксе вот так, и ни о ком другом не хотела. Это слишком тяжело. Нина тихо прокралась мимо фермерского дома, хотя, конечно, когда она завела мотор фургона, шум мог бы услышать и покойник.

Когда Нина остановилась у теперь уже знакомого переезда и выключила фары фургона, ей показалось, что она – единственное человеческое существо на мили и мили вокруг. Потом, сообразив, что она и в самом деле одна на много окрестных миль, Нина натянула на голову шарф и вышла из кабины.

Снаружи было холодно. Среди деревьев ухали совы, хлопанье их крыльев сливалось с шорохом листьев на ветру. И как ни странно, несмотря на то что уже почти наступила полночь, вокруг не было слишком темно. Луна и звезды сияли над пейзажем так, как они никогда не сияли на городском небе с его бесконечными галогеновыми фонарями. Холодный воздух обжег горло Нины, мир показался совершенно незнакомым.

И тут она услышала вдали гул, стук колес по рельсам, постепенно замедлявшийся, потом из-за поворота вырвался ослепительный свет. Он вызвал у Нины мгновенное пугающее ощущение ловушки, она заметила, что нервно, инстинктивно оглядывается на фургон, убеждаясь, что он по-прежнему стоит там, в безопасности, по другую сторону шлагбаума.

В ночи поезд выглядел гигантским, бесконечно длинным и темным, как некий железный дракон. Неудивительно, что люди боятся поездов. Он все замедлял и замедлял ход, но все равно оставался темным и зловещим на фоне серых ночных полей, а потом в кабине вспыхнул свет, и Нина увидела веселое лицо Джима и еще кого-то рядом с ним.

Внизу, у поезда, послышались шаги, и Нина недоуменно подумала, кто же мог сидеть в кабине, потому что в свете фар поезда вдруг появился Марек, сверкавший белыми зубами. Нина вспыхнула, увидев его, – как и каждый раз, когда ей казалось, что она видит героя, созданного ее собственными романтическими фантазиями. Нина тут же почувствовала себя ужасно глупо. Но улыбка Марека была искренней, он действительно был рад ее видеть. А его вьющиеся черные волосы падали на глаза с тяжелыми веками.

– Скорей! – крикнул он. – Скорей разгружаться!

Нина улыбнулась так широко, что у нее едва не лопнули губы.

– Бегу!

– Давай-давай! – воскликнул Марек. – И посмотри туда!

Из кабины поезда выскочил Джим.

– Скорей, скорей! – поторопил он. – Мы не можем задерживаться. Ночной пассажирский вот-вот нас нагонит!

– Ну, для пассажирского еще рано, – проворчал Марек. – Да они и не прочь там будут подремать лишку. Ты смотри, смотри! – повторил он Нине.

Нина мельком видела, что из кабины за спиной Джима выбрался кто-то еще. И к ее изумлению, это оказался не кто иной, как Суриндер.

– Сур! – взвизгнула Нина, бросаясь к подруге и обнимая ее. – Ты здесь! Но почему? Я так по тебе соскучилась!

– Это идея Марека, – усмехнулась Суриндер. – Когда они пришли за книгами. Кстати, не позволишь ли узнать, как тебе удалось убедить этих двух здоровенных мужиков сделать за тебя всю грязную работу?

– Это новое проявление свободы и гордости шотландцев как народа, – заявила Нина, сама удивляясь собственному восторгу.

Ведь она всего неделю назад видела это дружеское лицо – или, точнее, три дружеских лица. Она вдруг поняла, что, несмотря на новые возбуждающие чувства самостоятельности и свободы, бурливших в ней с момента переезда, ей не хватало близких отношений… Просто людей, которых ты понимаешь, подумала Нина, и которые понимают тебя.

– Бегом! – торопил их Марек. – Пошевеливайтесь!

Все они побежали к первой платформе, и Джим, осторожно оглядевшись по сторонам, развязал веревки.

К счастью, вокруг не было ни души. Под брезентом, как знала Нина, скрывались примерно семьдесят коробок с книгами. Она виновато посмотрела на них.

– Я и не представляла, что коробок так много, – соврала она.

– В самом деле? – не поверила ей Суриндер, хватая сразу две коробки. – А как насчет того, что я много-много раз тебя предупреждала, что ты должна куда-то убрать всю эту чертовщину?

Нине стало не по себе.

– Пожалуй, я была худшей соседкой во всем мире!

Суриндер округлила глаза:

– Вообще-то, я слишком поспешила найти новую. Она постоянно верещит в ванной. А когда я ее спрашиваю, все ли в порядке, она говорит: «Все прекрасно, но зачем здесь столько книг?»

– Звучит неприятно, – нахмурилась Нина. – Наверное, у нее депрессия. У меня найдется парочка отличных книг, которые я могла бы порекомендовать в таком случае.

Суриндер бросила коробки в заднюю дверь фургона.

– Ладно, – кивнула она. – Я за них заплачу, когда отправимся обратно.

– Ни в коем случае! – возразила Нина.

Мужчины уже грузили в фургон коробки покрупнее.

– Как же я рада тебя видеть! – сказала Суриндер.

– А как ты с ними познакомилась?

– Отправилась в Инвернесс и оттуда проехалась с ними. Классное приключение! А у меня осталась куча дней неиспользованного отпуска. Наша контора развалилась. Чего и следовало ожидать. Мне все равно нужно передохнуть от этого жуткого местечка.

Суриндер проследила за тем, как Марек без видимых усилий поставил в фургон целую груду коробок.

– Выглядит он неплохо, – сказала она.

– Суриндер! – потрясенно воскликнула Нина.

Ее мысли были куда более романтичными.

Суриндер повернулась к Нине.

– Эй, только не говори, что ты сама этого не заметила! – с лукавым видом произнесла она.