Княгиня внимательно посмотрела на воя:

- Скажи, мы завтра умрем?

- Ну, что ты, нет, конечно! Доберемся до батюшки твоего, даст нам дружину, так этим ухарям заозерским наваляем, что и дорогу сюда забудут.

- И что ей надо-то, разлучнице этой? Зачем она погубить меня хочет? Уж князь от меня отрекся, дите ее признал. Думает, я за него цепляться стану, так пусть забирает, и так отдам.

- Не будешь за князя биться? - зашептал ей на ухо Димитрий. - А вот Гордей думает, что ты без сечи не сдашься.

- Ты что ж, про меня с Гордеем разговаривал? - надулась Елена.

- Да так, случайно обмолвились.

- Да ну их всех, - махнула рукой красавица и неожиданно смело добавила. - Поцелуй меня лучше, кто знает, что дальше-то будет.

- Я ж если начну целовать, уж остановиться не смогу. Сама знаешь, дурею я от тебя, - признался он откровенно, обнимая Елену за талию. Глаза его хищно засверкали.

- Ну, так и не останавливайся, сокол мой. Кто ж запрещает? - ласково проворковала она, прижимаясь щекой к его поросшей бородой щеке.

- Ох, Еленушка, как-то я жил без тебя, - вздохнул Димитрий, медленно опуская ее на попону...

- Где боярин наш? - оглядываясь, зевнул Вышата, - Светать скоро начнет. Ехать пора.

- Да вон за телегой с княгиней в обнимку спят, - хихикнул Пахомий.

- Ты-то, что скалишься, завидуешь?

- Завидую, - откровенно признался молодой боярин. - К Мстиславу идем, значит, под боком у подружьи не скоро буду.

- Живым бы остаться, а он про бока думает! Вставай, буди всех, - толкнул воевода дремавшего рядом Чурилу. Тот быстро вскочил на ноги и начал обегать воев.

От суеты вокруг проснулись и Димитрий с Еленой. Она быстро вырвалась из его объятий и отбежала в сторону, оправляя складки одежды и тревожно оглядываясь на Аринку, но та, наверное, уже рукой махнула на свою непутевую хозяйку. Они с Парашкой шустро сворачивали и укладывали обратно в телегу один из шатров. Когда Елена подошла к ним, то не услышала никаких упреков и причитаний.

- А Аринка с гриднем целовалась, - тут же шепотом донесла княгине Парашка.

- Понятно, - улыбнулась Елена.

Обоз поспешно двинулся на север, а небо уже светлело. Звезды стали быстро выцветать, теряя ночную яркость. В чаще, нетерпеливо ожидая солнышко, на разные лады запели птицы. Оно поманило их, выбросив из-за вершин деревьев первый яркий луч. Занимался новый день.

Отряд должен был несколько верст ехать вдоль леса украдкой, а потом круто повернуть на северо-запад и идти по открытому пространству до брода. Это самый опасный участок пути.

- Равнину надобно проскочить быстро, будем гнать во весь опор, насколько это возможно, - предупредил всех Вышата. Даже его закаленное в боях старое сердце учащенно билось.

По луговой траве катили бойко, но несколько раз путникам пришлось нырнуть в поросшие редким кустарником балки, а там, на дне, скопилась дождевая влага. Колеса опять начали вязнуть, и наверх телеги пришлось выталкивать. Воевода беспокойно подгонял кметей, как будто за ними уже гнались попятам.

Вскоре впереди раскинулся довольно высокий холм, вдоль которого с западной стороны, как старый уж, полз еще один овражец.

- Наверх полезем али вниз опять? - обернулся к воям Димитрий.

- Наверх, нанырялись по горло! - зашумели они. Отряд начал карабкаться в гору. Первым на вершине очутился Чурила и радостно закричал:

- Вижу, вижу! Утица впереди!

Все повеселели и спешно стали креститься. Елена подстегнула Ретивого, ей не терпелось увидеть родную реку. Когда она встала рядом с гриднем, он показал рукой вперед. Далеко внизу под безоблачно синим небом, золотой полоской переливаясь на солнце, спешила к Бежскому озеру долгожданная Утица.

Вскоре весь обоз вкатился на холм. Немного передохнув, отряд медленно начал спускаться вниз. Северный склон оказался более крутым, поэтому спешить было нельзя. Когда дозорные уже спустились на равнину, последняя телега только начала движение.

Димитрий повернул голову налево, напряг зрение, а потом громко закричал:

- Тревога!!! Всем назад, назад! Наверх! Телеги по кругу ставь! Живей!

Кмети быстро кинулись разворачивать телеги. Вышата и Пахомий с одинаковым вопросительным выражением на лицах подскочили к Димитрию, тот молча указал на запад. Из ближайшей балки поспешно скакал в их сторону большой отряд ратников.

- Вот и заозерцы, не зевают черти! - узнал незваных гостей Пахомий.

- Сотни не будет, видать, половину у лодий в засаде оставили, да все равно многовато, - прищурился Вышата.

- Здесь оборону держать будем. Полезут наверх - начнем кидать добро с телег, - распорядился Димитрий. - Короба кованные хорошо полетят, потом телеги толкнем, а там и в рукопашную. Пятьдесят не сто, может, сдюжим.

Увидев, что на холме готовятся к бою, заозерские пришпорили лошадей, но слишком рано они дали себя заметить. Когда их отряд прискакал к подножию, чернореченцы уже стояли в обороне.

- И крючконосый здесь, - Димитрию не составило труда узнать Найдена. Сверкая на солнце добротно начищенной броней, бежский воевода гарцевал впереди отряда.

- Вот ведь оборотень, почуял, что к Мстиславу пойдем, - в сердцах хлопнул себя по боку Вышата, - перехитрил меня старика.

- Ничего, сейчас мы ему перья-то пощиплем, - самонадеянно пошутил Пахомий.

Димитрий бросился к Елене и скинул с нее повойник, не заплетенные в косы волосы рассыпались по спине:

- Княгиня убита, ты холопка Добронеги, - быстро объяснил он. - Снасильничают, так хоть жива останешься.

Елена смотрела на него совсем детскими, испуганными глазами.

- Ну, это я так, на всякий случай... Отобьемся! - попытался он успокоить её, но по срывающемуся голосу Димитрия Елена поняла, что дело плохо.

Меж тем заозерская дружина остановилась у подножия холма, не решившись сразу на штурм.

- Что вам здесь надобно?! - громко крикнул им Димитрий.

- Ба, да это же сам князь Чернореченский! - развел руками Найден. - А сказывали: дома остался, за княгиней не поехал.

- Что вам здесь надобно?! - повторил вопрос Димитрий.

- Да так, с княгиней твоей повидаться хотели, дорогу показать ей... на небеса, - и заозерские дружно загоготали.

- Так опоздали вы, нешто не знаешь, твои тати ей уж дорожку туда показали. Вдовый я.

- Да что ты!? - с деланным состраданием прокричал Найден. - Скучаешь, небось? Так я тебя сейчас к ней отправлю.

- Мне пока и здесь неплохо, - огрызнулся Димитрий. - Улите что скажешь, коли меня убьешь?

Найден расхохотался.

- Убиваться не станет, за то не переживай. А вот сынок наш теперь князем вашим Чернореченским будет.

Димитрий окаменел.

- Не будет того! - гневно крикнул он.

- Да, как же не будет, - как раскапризничавшемуся дитяте успокаивающе проворковал бежский воевода. - Плод-то ты признал, про то весь ваш град знает, уж мы постарались. А что не законный, так то не диво: и Владимир Красно Солнышко не от подружьи рожден, и Осмомысл вон плод греха своего на княженье хотел посадить [1].

- А коли девка народится? - не удержался и спросил Пахомий.

- Так на этот случай братец его малолетний есть Всеволод. Он давно башку вашему князю Чернореченскому грозится снести, что тот благочестивую вдовицу Заозерскую снасильничал. Хоть сегодня готов ее под венец вести.

И Найден опять мерзко рассмеялся.

Димитрий знал, что Елена все это слышит, и от этого у него на душе становилось так гадко, что к горлу подступала тошнота.

- Боярыню Добронегу с холопками выпусти, - смиряя гордыню, попросил он у врага.

- Нет уж, после того, что я вам тут порассказал, все вы здесь полечь должны.

Тут к Найдену наклонился один из дружинников и что-то быстро зашептал на ухо. Тот ухмыльнулся.

- Видели кмети, у вас тут девки молодые есть, так их выпустим. Холопкам все равно никто не поверит, если что и взболтнут. Пусть выходят.

Найден, оборотясь, подал какой-то знак, и от отряда отделились пять всадников.

Димитрий быстро подбежал к Елене, от стыда стараясь не смотреть ей в глаза, зашептал:

- Перехватывать будут, заразы, да ты не бойся. На Ярого садись: он быстрее их комоней, и к лесу скачи что есть мочи, к шее наклоняйся, чтоб стрелой не сняли. Да они стрелять не станут, поиграться с тобой захотят. До леса доскачешь и рви к Утице, а там вдоль берега к Гордею... Ты что делаешь ?!!

Пока Димитрий объяснял, глядя в сторону, Елена медленно скрутила волосы узлом, надела повойник и пошла к краю холма, так, чтобы снизу врагу ее стало видно:

- С тобой умирать буду. Живой не дамся, - сжала она в руках свой походный нож, - а Аринка с Парашкой на комонях плохо сидят, им от этих татей все равно не уйти.

- Что ж ты такая своевольная! - в сердцах бросил Димитрий, но поступок Елены его привел в чувство, теперь он был готов биться.

- О, вот и княгиня воскресла, - засмеялся Найден. - Улита прикончить тебя велела. Но если хорошо мне услужишь, так еще поживешь.

- Батюшка за меня всех вас на куски порвет! - прокричала ему Елена.

- Так откуда он узнает про то, красавица!? Время придет, так и твоему батюшке бока обломаем. Ну, хватит болтать. К бою! - и Найден выбросил вверх, а затем вперед руку с обнаженным мечом. Заозерцы пошли на приступ.

Димитрий кожей ощутил сечу, кровь забурлила так, будто он глотнул хмельного. В этот момент он забыл и жену, и мать, и княжение, были только ненависть и желание биться, рубить и рубить до последнего вздоха.

Часть заозерского отряда отделилась и начала объезжать холм слева, чтобы карабкаться по более пологому южному склону, тогда кольцо должно было сомкнуться. Не дожидаясь их, северный отряд уже полез наверх. Неуверенно подгибая ноги, бежские лошади ступили на холм. Сверху на них полетели первые стрелы, не причинив, однако, большого урона. Когда с северной стороны всадники почти подобрались к телегам, Димитрий скомандовал: