Только молча. Только тихо.

Ненавижу.

Глава 33

— Знал бы раньше, что чтобы гордая и неприступная Вагнер обняла меня, мне надо ее просто поднять в воздух, давно бы тебя в вертолет запихнул!

Признаться, мне было плевать на его шутки. Я боюсь летать! Очень боюсь. И в большом самолете страшно, а в маленькой похоронно-черной капсуле и винтом над головой — страшно так, что ноги пола не чувствуют. А Широкову лишь бы поржать. Конечно, стоило нам только начать подниматься вверх — вцепилась в него, как будто Миша мог бы стать парашютом. Нырнув под его расстегнутую теплую куртку, обняла насколько смогла и, послав все свои принципы куда подальше, отпускать не собиралась. Отпущу, как только мы окажемся на земле. Пилот, наверное, тоже хохочет. Но мне как-то параллельно. Мне бы на землю…

— Настя… Насть, — раздалось в наушниках, которые нас заставили надеть на головы. — Посмотри, как красиво. Ну, одним глазком, меня можешь не отпускать.

— Не буду!

— Многое упускаешь, этим горам есть, чем тебя удивить.

Поколебавшись еще какую минуту, мысленно выдохнув и раз сто перекрестившись, вытащила свою глупую голову из-под его куртки и… тут же зажала свободной рукой свой собственный рот, чтобы только не завизжать и не напугать пилота. Под нами были горы! Настоящие, заснеженные горы! Второй рукой держалась за пальцы наглого Широкова, но в тот момент это волновало меньше всего. Когда ты видишь неописуемую красоту природы и ощущаешь себя настоящей, крохотной пылинкой на этой прекрасной земле — ты забываешь о любой ерунде.

Миша нисколько не обманул. С той секунды, как осмелилась посмотреть за окно — больше не смогла оторвать глаз от этого зрелища. Умелый пилот делал невероятные виражи, то поднимаясь выше над горами, то пролетая совсем низко. Во всех случаях у меня в желудке скручивался неизвестный змей и так и норовил укусить за внутренности. Успокоился он лишь тогда, когда машина опустилась на землю и нас выпустили на пустынной тропинке. Широков что-то крикнул пилоту, пригибаясь под не затихшими лопастями, и присоединился ко мне.

— Ну, что? Погуляем? — улыбнулся миллиардер, схватив меня за руку. — Ты же любишь пешие прогулки, Вагнер?

— Сейчас я люблю все, — проворчала ему в ответ, — когда твердая земля под ногами.

— Зря, а мне понравилось с тобой летать. Ты умеешь быть ласковой, Вагнер. Пусть хоть тогда, когда тебе страшно.

— Я и в другое время могу быть ласковой, — заметила достаточно громко, идя рядом с ним и только и успевая озираться по сторонам. Дорожка была широкой, и вела она с невысокого возвышения вниз, к невероятной красоты озеру, которое в этом зимнем заснеженном пейзаже превратилось в настоящее зеркало.

— Когда же?

— Всегда, если рядом находится правильный человек, — ответила на иронию в его голосе.

— Хотел бы я быть тем человеком…

— Что? — не расслышала я, засмотревшись на снежную сказку.

— Ничего, ничего, Вагнер. Наслаждайся видами!

Спустившись немного, мы остановились на еще одном горном выступе, откуда открывался потрясающий обзор всей долины. Невероятно! Неописуемо! Застыла почти на самом краю не в силах поверить, что не сплю. Он обнял меня, бесшумно приблизившись сзади. Положил свою ручищу мне на ключицы, почти как заложницу прижал к себе и шумно выдохнул:

— А я все думал, когда гулял здесь раньше, чего мне не хватало…

— Широков, — это уже восторженная я, — ты, конечно, засранец, но… Спасибо тебе, что показал мне это. И прости, что упиралась, не хотела лететь. Я всегда думала, что подобную красоту на фотографиях дорисовывают художники, но теперь, когда вижу все это…

— Не можешь поверить в реальность? — его горячее дыхание скользнуло по моим волосам возле уха.

— Не могу. Честно, не могу. Вот так бы, построить здесь шалашик и поселиться подальше ото всех. И каждое утро, и каждый вечер единолично наслаждаться первозданной красотой мира…

— В чем проблема, Насть? Давай построим.

— Не могу, — с честным сожалением сказала я, — у меня сын, ему учиться надо. Для этого город нужен. Да и мне… в одном месте скоро надоест. У меня же шило, как все говорят. Я так думаю, что чем старше буду становиться — тем безумнее. Спокойная жизнь не для меня. Прогулки на природе, путешествия, пусть и в самую глушь… А что. Надо будет на лето запланировать путешествие на машине! Ехать так, от города к городу, каждую ночь в новом отеле, а нет отеля, можно и в машине заночевать… Ехать и ни о чем не думать. Вечерами можно книги писать, вот это мечта… А у тебя, Миша, есть мечта? У миллиардеров вообще мечты есть?

Сама удивилась собственному вопросу. Да, это я уже полезла к нему в душу. Однако сейчас совсем не хотелось думать о том, что уже утром уеду домой. Хотелось просто болтать, мечтать и кайфовать от того великолепия, которое стелилось у нас под ногами.

— Мечты?

— Конечно. Ладно, у тебя есть куча денег, и ты можешь позволить себе исполнить стандартные мечты простого смертного. Супер дом, супер машина, свободное время, путешествия, медицина высшего качества. Друзей своих ты уже давно заудевлял и навпечатлял своими богатствами. А что осталось, Широков? Я так подозреваю, ты умеешь управлять любой техникой?

— Умею, — почувствовала его задумчивый кивок у себя за спиной.

— Вот, так есть ли у тебя мечты, и какие они? Расскажешь? Обещаю никому не говорить. Мне просто интересно, раз уж мы с тобой познакомились, то пользуясь случаем… Но если не хочешь, не говори, — быстро поправилась, понимая, что он с любовницами о сокровенном не разговаривает.

— Почему не хочу? Хочу. Тебе хочу сказать, Настя. Мечты… Ты права, я не мечтаю, у меня есть только цели.

— О, господи, Широков, ты такая зануда. Хорошо, цель. Цели у тебя на эту жизнь невыполненные остались?

— Ну, сейчас у меня есть такая цель, — на этом его нос уткнулся в макушку у меня на голове, — и я держу ее в руках.

— Хреновая цель, Миша. Выбери что-то другое, — вроде как безразлично отмахнулась от него, но… То ли это магическое место, то ли его серьезный тон, что — то заставило заскрежетать сердце бывалой жены.

— Не поверишь, не хочу. С того самого момента, как ты подобрала меня у ворот моего дома и обозвала стариком.

— Я… Что-о-о??? — я поперхнулась воздухом и резко развернулась к нему, очевидно, чтобы убедиться в том, что не ослышалась. — Стариком… Широков, это что… Нет, ну там, же… Это реально был ты???

— Я, — его серые глаза совсем не улыбались, а смотрели на меня с какой-то необъяснимой долей обиды. — Что, теперь совсем не похож?

— Но, борода, ты…

— У меня была борода, — кивнул миллиардер. — Но ты меня и потом в старики записала. Даже без бороды. Когда на утро променяла на молодого фитнес тренера! — профессию Фили он уже процедил сквозь свои белоснежные зубы.

— Миша, честно, даже не знаю, что тебе сказать. Мне как-то казалось, миллиардер должен быть умнее! Давно у тебя выпытываю, какого лешего ты таскаешься за мной, еще и обижаешься? Ты же холостяк. Зачерствелый! На кой тебе постоянная женщина? Ну, побаловались мы с тобой — я ничего не говорю, ты просто мечта. При своих деньгах мог бы позволить себе растолстеть и вообще не напрягаться на тему внешнего вида — к тебе в постель все равно была бы очередь. Но, все уже, довольно. Тебе пора переключаться на следующую, и дать мне воспоминания о тебе поместить в старый альбом. Красивые воспоминания, Миша. Ты же, психуешь, злишься. Зачем, понять не могу.

Широков ответил, не задумавшись ни на секунду. И варианта у меня два — либо нагло и заученно врет, либо говорит чистейшую правду.

— Вагнер, ты упрямая, как стадо ослов, черт тебя побери! Я же тебе сказал, что не собираюсь тебя отпускать. Другую уже давно послал куда подальше. А тебя. Не могу. Не поверишь, не хочу!

— Не поверю, — мотнула головой, все еще глядя в его серые глаза, ставшие в этом зимнем пейзаже практически ледяными и при этом… очень теплыми. — Ты настоящий идиот, Широков. Обиделся на меня, вот и не хочешь отпускать. Как дитя малое. Ты только одного понять не хочешь. Это модельки, которых ты покупаешь, имеют еще всю жизнь впереди, а у меня каждый день сосчитан. У меня свои планы. Подруга, запланированный девичий отдых и возвращение домой.

— Угу, к Вагнеру, — недовольно кивнул головой Широков.

— Да хоть бы и к нему! Широков, отстань! Только не говори, что ты интересуешься личной жизнью каждой, с кем когда-либо потрахался!

— Так, все, пошли, — миллиардер, разозлившись окончательно, схватил меня за руку и потянул за собой. Направился по тропинке дальше, с горы вниз. Мы прошли еще приличное расстояние, прежде я осмелилась продолжить разговор.

— А что твоя семья, Миша?

— Что моя семья? — не обернувшись, на этот раз буркнул он.

— Ну, насколько я помню, в прессе что-то говорилось о твоей маме, а об отце ни слова. Что с ним не так? Миш…

— С ним все не так. Нет его у меня.

— Ладно, проехали, не хочешь, не говори. В конце концов, не те у нас с тобой отноше…

— Не знал я его никогда, — неожиданно, Широкова прорвало. — Он бросил мать беременной. Да она никогда и не говорила про него.

— И ты… не хотел его найти?

— Не хотел. И не искал. Я в нашей семье стал отцом. С самого детства. Другого отца у нас не было.

— Понятно. Хорошо, прости, что спросила, — сказала и зачем-то сжала пальцами его огромную ладонь. У Широкова есть душа, кто бы мог подумать… — Мне очень жаль.

— Что тебе жаль? — бросил он недружелюбно через свое великанское плечо.

— Что у тебя не было детства. Но, тем более тогда странно, что ты не женился до сих пор. Многие мужчины с похожей судьбой стремятся найти себе женщину, реализовать свои мечты в своих детях, дать им то, чего у самих не было. А ты даже как-то бежишь от этого.