— Не бегу, — сказал Широков уже скорее задумчиво. — Я и хотел. Не нашел только с кем.

— Да, ладно! Миша! В твоей постели и в твоем распоряжении, если верить слухам, кого только не было. Вполне бы нашел себе подходящую, что там искать? Домашняя спокойная, хозяйственная и здоровая. Таких в Москву ежедневно на вокзал сотнями приезжает.

Я врезалась. Сначала в его спину, а потом и в его объятья. И он опять заставил меня заглянуть себе в глаза.

— Настя, поверь, если бы нашел — давно бы уже все сделал. Это надо у тебя спросить, где ты гуляла все это время!

— Блин, Широков, я серьезно, а ты все шутишь. Да ну тебя! — стукнула в сердцах ладонью в его грудь.

— И я серьезно.

— Дурак, — это мое ругательство уже разбилось о его жесткие губы, которые решили напасть на меня с поцелуем. Бог ты мой, и нравятся же ему эти глупые игры. Ну, никогда не поверю… Найти он не мог, ловелас хренов…

Глава 34

— Ладно, о делах сердечных, — возобновила я разговор, чтобы не молчать всю дорогу, по которой, после кратковременной остановки на поцелуй, мы продолжили свое меланхоличное движение вниз, — ответишь на еще один мой вопрос?

— Смотря на какой, — получила неоднозначный, но весьма благосклонный кивок.

Миша шел чуть впереди и все еще держал меня за руку.

— Простой и не особо душевный, — беззаботно сказала я.

— Неужели ты решила поговорить со мной о бизнесе? — на этом он даже не пожалел потратиться на поворот головы в мою сторону.

— В некотором роде. Надо же пользоваться тем, что мне выпала такая возможность, спросить у гуру.

— О, осторожно, Вагнер, это звучит как комплимент!

— Я девушка щедрая, ты еще не заметил?

— Заметил, только не в случае меня. Но, ладно, так и быть. Задавай свой вопрос! Отвечу хотя бы потому, что мне приятно.

— Не хочешь, не отвечай, — зачем-то взбрыкнула я, тут же насупившись.

— Детский сад, Вагнер, — паршивец резко остановился и опять затащил меня в свои объятья. Поцеловал мой покрасневший нос.

— Я сама разберусь, Широков. До этого же как-то разбиралась!

— Ну, до этого… Спрашивай или сейчас узнаешь, что такое секс в снегу…

— Все, хорошо! Уговорил! — моментально отреагировала на его угрозу, задумчиво поковыряла пальцем петельку для пуговицы у него на куртке, потом заглянула в жутко наглые серые глаза и, наконец, спросила:

— У меня есть книга. Я очень хочу, чтобы ее экранизировали. Дурацкая мысль превратилась в мечту, и ты со своим «не мечты, а цели» в который раз заставил меня задуматься, ждать или нет. С одной стороны, правильно было бы подождать, пока какая-нибудь кинокомпания сама придет и предложит. А с другой… какой-нибудь я эту историю не доверю. Деньги — это круто, но я не хочу, чтобы ее загубили, понимаешь? Ведь эта история — часть меня. Я готова рассмотреть ее интерпретацию в руках режиссера, но я боюсь, очень сильно боюсь, как бы ее не испортили. А в таком случае, есть смысл найти тех, чьи работы в кино нравятся и к ним уже стучаться. Это тоже не слишком хорошо, для истории, я имею в виду. Потому что, если киношники придут ко мне сами — у них к работе будет иное отношение. А если я к ним приползу — смотреть на нее будут с другого ракурса. Где-то отнесутся не так, как нужно было бы. И, элементарно, не покажут сюжет с правильной стороны, а поставят какую-нибудь недозвезду во главу, сделают денег на скандале и все.

— Нет, не отсылай никому и ничего.

— Что?

— Подожди, Настя. Сами придут.

— А если не придут? Я вот все думаю, сегодня для киношников такой широкий выбор историй вокруг… Ты сам себе противоречишь. Говоришь, должны быть цели, а не мечты!

— Ты просила мой совет — я тебе его даю. Подожди, не спеши обивать пороги.

— Думаешь?

— Уверен, — миллиардер загадочно сверкнул глазами, выпустил меня из объятий и снова пошел дальше.

— Какую из своих книг ты хочешь экранизировать? — шагая впереди меня, спустя несколько минут спросил он.

— Не скажу! Ты ответил на мой вопрос, на этом тему закроем.

— Хорошо, тогда моя очередь вопросы задавать. Согласна?

— Ну, — пожала плечами, хоть он этого и не видел, — если только один и крохотный.

— Пойдет.

— Ита-а-ак? — подтолкнула его, через минуту, потому что этот противный истукан, подразнив интригой, в результате замолк.

— За что ты не любишь миллиардеров — я понял, — сказал он и остановился.

Мы спустились к озеру. Здесь был небольшой, интимный пляж. Крохотный уголок нетронутой природы, откуда взгляд прямо просится покататься по зеркальной поверхности альпийского водоема.

— Я не понял, за что ты не любишь конкретно меня.

— Широков, — ответила, отмахнувшись, потому что восхитительная картина покорила мое воображение, — сейчас не самое подходящее время.

— За что, Настя?

Настырный миллиардер развернул спутницу к себе лицом и выжидающе, даже как будто с тревогой заглянул мне в глаза.

— Да ни за что, Миша. Просто… — задумалась на какой-то момент и даже занервничала, от чего начала кусать собственные губы, — ехала сюда не за этим. У меня сложный период в жизни. У нас с тобой случилась… я это предпочитаю называть разрядкой. Не знаю, почему ты захотел этого со мной, лично мне это было нужно. Возможно, чтобы взглянуть на то, что потеряла с другой стороны. Понимаешь? Нет, думаю, не понимаешь. Мы с тобой с разных планет, Миша. Меня подруга не всегда понимает, почему я в случае каких-то неурядиц в семье или в жизни, бросаюсь… бросалась спасать своего мужа. Я и себе-то это никак не могу объяснить. Сейчас все женщины говорят о том, что надо себя любить, не экономить на себе, а то на тебе привыкнут экономить. С одной стороны я это понимаю, и пытаюсь стать умнее. Но… С другой стороны, остаюсь все той же дурой. И не могу тебе даже описать, какой переворот сейчас происходит внутри меня. Это не ненависть к тебе. Не нелюбовь. Я бешусь с того, что ты меня никак не отпускаешь. А за эти дни, которые мы провели вместе, я тебе на самом деле благодарна. Ты классный, Широков. Жаль, что на этой планете так и не нашлось для тебя пары, — подтянулась на носочках и сама поцеловала его в кончик носа. — Но в моей памяти ты останешься навсегда диким воспоминанием.

— То есть, я резюмирую, — недовольно проворчал бизнесмен, — у меня шансов нет?

— Ты классный, еще раз повторю. Но ты эгоист и я эгоистка. Широков, я не смогу жить, никогда не смогу жить, как рублевская жена. Если я узнаю, догадаюсь, или хотя бы буду подозревать, что ты мне изменяешь — убью. Без шуток. Расчленю к хренам, а мясо скормлю волкам! А если серьезно, мне нужно сто двадцать процентов внимания. Такой человек, как ты, эгоист, думающий исключительно о себе, а во мне высматривающий сравнения с телками, которых может получить по щелчку пальцев, меня сможет только бесить изо дня в день. Именно поэтому, я хочу как можно быстрее прервать это. Пока у тебя еще есть шанс стать моим добрым воспоминанием. Добрым, Широков. Тебе вообще знакомо такое чувство, как ревность?

— Не поверишь. Еще как! — сдвинул он свои светлые брови на переносице и чуть прищурился — в этот момент солнце выглянуло из-за деревьев и его лучи попали на лицо миллиардера.

— И все-таки жаль, — вырвалось у меня непроизвольно.

— Чего тебе жаль?

— Жаль, что красивый и хороший мужик пропадает без дела. Дурак ты, Широков. Растратил жизнь на всякую увеселительную ерунду.

— В смысле? — он попытался проморгаться и посмотреть на меня не взирая на свет, бьющий прямо в глаза.

— Ну, это чисто мои размышления. Глупости.

— Нет уж, будь любезна объяснить до конца, — Миша крепче сжал свои руки у меня за спиной, посему пришлось покаяться.

— Да, глупости. Размышляю о несправедливости жизни. Иногда судьба подарит кучу детей каким-нибудь алкоголикам, которые даже не способны тех к школе подготовить. В результате дети не учатся, а выживают, потому что не было должного образования, а уже возраст, работать надо и так далее. А вот такие как ты, люди способные одним своим примером воспитать хорошего руководителя, который создаст стабильное предприятие или завод на тысячи рабочих мест, или воспитать ученого, который откроет миру новое лекарство, растрачивают свой генофонд в никуда. Поэтому ты и дурак, Широков. Но это всего лишь следствие эгоизма, который появился в результате отсутствия детства. Короче, не обращай внимания, это голая философия. Мне когда плохо, бывает, ударяюсь в рассуждения о бытии. Мы, писатели, очень любим порассуждать о других. Издержки профессии. Но дурак ты в независимости.

— Ладно, уговорила, — опять подозрительно-загадочно сказал миллиардер. — Продолжим работать над этим.

— Над чем, над «этим»? — не поняла я.

— Наследников делать. Женщину я нашел, как видишь. Теперь осталось довести дело до конца.

— Угу. Забудь, Широков. Ищи себе другого донора. У меня иные планы на эту жизнь, — сказала, оттолкнувшись ладонями от его груди. Он выпустил меня из своих объятий, при этом схватил мою руку и вновь потащил за собой.

— Да, я это уже понял. Цели, Вагнер, цели. Не забывай об этом.

Глава 35

— Широков, это что? Мне кто-то ресторан обещал!

После немаленькой такой прогулки на свежем воздухе и двух полетов на штуковине с винтом, сил у меня почти не осталось. Вероятно именно поэтому развозмущалась стоя у него на кухне. Противный миллиардер притащил меня к себе домой, совершенно проигнорировав собственное обещание покормить меня в специальном заведении. Выгнал всех с кухни и, взяв висевшие на стене черные фартуки, повязал один из них мне.

— Ты мне еще поварешку всучи, — глядя на подлеца выразительным взглядом, который, поверьте, выражал все и даже больше (все оттенки ненависти, негодования, презрения и много еще всего, о чем даже я сама не догадываюсь). — Это у вас, у миллиардеров, экзотика такая? Яичницу собственными руками приготовить?